Атлант расправил плечи

Материал из Викицитатника
Атлант расправил плечи
Статья в Википедии
Медиафайлы на Викискладе

Атлант расправил плечи (англ. Atlas Shrugged, 1957) — роман американской писательницы Айн Рэнд. Часто называется «Библией предпринимательства». «Атлант расправил плечи» получил много негативных отзывов после публикации в 1957 году, но стал популярен в последующие десятилетия. Продажи романа резко выросли в связи с экономическим кризисом конца 2000-х годов по данным журнала The Economist и The New York Times.

Цитаты[править]

Часть I. Непротиворечие[править]

  •  

Риарден презирал беспричинное сочувствие в такой же мере, в какой презирал незаслуженное богатство. — глава II

  •  

«A ведь она нужна им, – подумал Риарден, – даже любопытна; зачем иначе эти постоянные жалобы, непрекращающиеся обвинения в безразличии? Откуда эта хроническая подозрительность, словно им хочется почувствовать себя задетыми?» У него никогда не было желания сделать кому-нибудь из них больно, однако он всегда ощущал в них эту боязливую укоризну; их, похоже, ранило каждое его слово, и дело было не в его словах или действиях; получалось… да, получалось так, что их ранил уже сам факт его существования. — глава II

  •  

Не поняв своих родственников, он не имел права судить их; а понять их он не мог. — глава II

  •  

Риарден не знал, чем занимается или хочет заниматься его брат. Он посылал Филиппа в колледж, однако тот так и не сумел остановиться на какой-либо конкретной сфере деятельности. С точки зрения Риардена, если мужчина не стремится к прибыльной работе, то с ним что-то не так, однако он не чувствовал себя вправе внушать свои принципы Филиппу; он мог содержать своего брата, не замечая расходов. Пусть себе живет, считал Риарден, пусть получит шанс начать собственную карьеру, не борясь за существование. — глава III

  •  

– Но ты же не хочешь, чтобы публика была настроена против тебя. Общественное мнение, знаешь ли, вещь ценная. — глава III

  •  

Похоже, что на подобную дружбу его подвигала присущая анемичной персоне потребность впитывать жизненные силы из непосредственного контакта с человеком, ими переполненного. — глава III

  •  

«Ты невыносимо самоуверенна» – таким было одно из двух мнений, которые она то и дело слышала о себе все свое детство, хотя никогда не говорила о своих способностях. Другая версия гласила: «Ты эгоистична». Она пыталась узнать, что значат эти два слова, но так и не получила на них ответа. И смотрела на взрослых, гадая, как им могло прийти в голову, что она будет чувствовать себя виноватой при столь неопределенном обвинении. — глава III

  •  

Ей было двенадцать, когда она сказала Эдди Уиллерсу, что будет руководить железной дорогой. В пятнадцать лет ей впервые открылось, что женщины железными дорогами не управляют и что люди будут возражать против ее стремления. К черту, решила Дагни, – и мысль эта более не смущала ее. — глава III

  •  

— Если человек достоин своей работы, нет никакой добродетели в том, чтобы ее ему дать. Добродетель — это когда тебе дают незаслуженное тобой. — глава VII

  •  

Я хочу сказать лишь то, что все мы не более чем люди — а что такое человек? Слабое, уродливое, греховное существо, рожденное для порока, прогнившее до костей, и смирение — единственная доступная ему добродетель. Ему следовало бы провести свою жизнь на коленях, моля о прощении за свое грязное бытие. Когда человек начинает считать себя самым добрым, самым умным? Тут и начинается гниль. Гордыня — худший из грехов, что бы ты ни создал.
— Но если человек знает, что сделал хорошее дело?
— Тогда ему следует извиниться за это.
— Перед кем?
— Перед теми, кто его не сделал. — глава IX

  •  

Я скажу тебе… кое-что скажу… признаком добродетели является отсутствие счастья. Если человек несчастен, несчастен реально, по-настоящему, это означает, что он принадлежит к числу высших созданий, обитающих среди людей. — глава IX

Часть II. Или-или[править]

  •  

— Вы действительно думаете, будто мы хотим, чтобы эти законы соблюдались? — начал доктор Феррис. — Мы хотим, чтобы они нарушались. Вам бы лучше запомнить: вы имеете дело не с группой бойскаутов, и время красивых жестов прошло. За нами сила, и мы это знаем. Ваши друзья — паиньки, а мы знаем истинное положение вещей, и вам следует быть умнее. Крайне сложно управлять невинными людьми. Единственная власть, которой обладает правительство — сила, способная сломать преступный элемент. Ну, а если преступников недостаточно, нужно их создавать. Принимается такое количество законов, что человеку невозможно существовать, не нарушая их. Кому нужна нация, состоящая сплошь из законопослушных граждан? Какая от нее польза? А вот издайте законы, которые нельзя ни соблюдать, ни проводить в жизнь, ни объективно трактовать, и вы получите нацию нарушителей, а значит, сможете заработать на преступлениях. — глава III

Часть III. А есть А[править]

несортированные[править]

  •  

...Сначала видение — затем его материальное воплощение. Сначала мысль — затем целенаправленное движение по единственному пути к избранной цели. Может ли одно иметь хоть какой-то смысл без другого? Разве это не порок — желать чего-то и бездействовать или действовать, не имея цели? Какое зло витает в мире, силясь разорвать две половинки, составляющие единое целое, и настроить их друг против друга?

  •  

— Но, мистер Стэдлер, эта книга вовсе не рассчитана на внимание ученых. Она написана как раз для того самого пьяного хама
— Что вы хотите этим сказать?
— Для широкой публики.
— Господи! Да ведь любой распоследний дурак способен заметить вопиющие противоречия в каждом вашем высказывании.
— Скажем иначе, доктор Стэдлер: каждый, кто их не видит, достоин того, чтобы верить всем моим утверждениям.

  •  

Деньги всегда останутся лишь следствием, они никогда не заменят нас как причину.

  — Франциско Д’Анкония
  •  

Клянусь своей жизнью и любовью к ней, что никогда не буду жить ради другого человека, и никогда не попрошу, и не заставлю другого человека жить ради меня.

  •  

Обратите внимание на деньги. Деньги — барометр состояния общества. Если вы видите, что взаимоотношения в обществе осуществляются не на основе добровольного согласия сторон, а на основе принуждения; если вы видите, что для того, чтобы производить, требуется разрешение тех, кто ничего никогда не производил; если вы видите, что деньги текут рекой не к тем, кто создает блага, но к тем, кто создает связи; если вы видите, что те, кто трудится, становятся с каждым днем беднее, а вымогатели и воры — богаче, а законы не защищают первых от последних, но защищают последних от первых; если вы видите, что честность и принципиальность равносильны самоубийству, а коррупция процветает, — знайте: это общество на краю пропасти.

  •  

Он стоял перед выбором: либо драться, либо работать. Он должен был выбрать что-то одно. И на то и на другое у него не хватало времени.

  •  

А что ты будешь делать, когда обнаружишь, что перевозить руду по железной дороге для тебя слишком дорого, а водных перевозок благодаря тебе больше не существует?

  •  

Вы либо стоящий бизнесмен, либо удачливый политик. В одном человеке это несовместимо.
— Может быть, мне стоит научиться играть по их правилам?
— У вас это не получится, и это не пойдет вам на пользу. Неужели вы не понимаете? Вы — человек, у которого бандитам есть что отнять.

  •  

… Конечно же, можно простить человека, когда он тихо, по собственной воле уходит из жизни. Кто вправе судить о страданиях человека и о границах того, что он может вынести? Но когда человек убивает себя и выставляет свою смерть напоказ, чтобы причинить боль другому, когда он уходит из жизни от злобы, ему нет и не может быть никакого прощения или оправдания. Такой гнилой до мозга костей человек заслуживает, чтобы люди плевались при воспоминании о нем, а не испытывали жалость и боль, как он хотел…

  •  

Даже если бы она лежала погребенной под обломками здания, была разорвана на куски во время воздушного налета, раз она все еще существовала, она должна была знать, что наиглавнейшей обязанностью человека является обязанность действовать, независимо от того, какие чувства он испытывает.

  •  

Какое счастье видеть великую, новую, гениальную идею, принадлежащую не мне.

  •  

Знаете ли вы отличительную черту посредственности? Негодование из-за успеха другого. Эти обидчивые бе́здари трясутся над тем, как бы их кто не обскакал. Они и понятия не имеют, какое одиночество появляется, когда достигаешь вершины. Им чуждо это чувство тоски, когда так хочется увидеть человека, равного тебе, разум, достойный преклонения, и достижение, которым можно восхищаться. Они скалятся на тебя из своих крысиных нор, полагая, что тебе нравится затмевать их своим блеском, а ты готов отдать год жизни, чтобы увидеть хоть проблеск таланта у них самих. Они завидуют великому свершению, и в их понимании величие — это мир, где все люди заведомо бездарней их самих. Они даже не осознают, что эта мечта — безошибочное доказательство их посредственности, потому что человеку воистину великому такой мир просто противен. Им не дано понять, что чувствует человек, окружённый посредственностью и серостью. Ненависть? Нет, не ненависть, а скуку — ужасную, безнадежную, парализующую скуку. Чего стоят лесть и похвалы людей, которых не уважаешь? Вы когда-нибудь испытывали сильное желание встретить человека, которым могли бы восхищаться? Чтобы смотреть не сверху вниз, а снизу вверх?

  •  

— Знаете, мистер Реардэн, абсолютов нет. Мы не можем придерживаться строгих принципов, мы должны быть гибкими, должны приспосабливаться к сегодняшним реалиям и действовать в соответствии с целесообразностью момента.
— Слушай, сопляк, выплавь-ка хоть тонну стали, не придерживаясь строгих принципов, в соответствии с целесообразностью момента.

  •  

— Ты думаешь, что мужчина дарит своей возлюбленной драгоценности с какой-нибудь целью, а не ради своего удовольствия? — спросил он. — Я хочу, чтобы ты носила его именно так. Только для меня. Мне нравится смотреть на это. Это прекрасно.

  •  

— Мне всегда хотелось наслаждаться своим богатством, — произнес он. — Я не умел этого делать. У меня даже не было времени понять, как сильно я этого хотел. Но я знал, что вся выплавленная мною сталь возвращается ко мне жидким золотом, которому я мог придать любую форму, какую только пожелаю, и мне следовало наслаждаться этим. Но я не мог. Не мог найти цели для этого. Теперь я нашел ее. Я создал богатство так пусть же оно покупает мне любое удовольствие, какое захочу, включая удовольствие видеть, сколько я могу заплатить за это, включая нелепое желание превратить тебя в предмет роскоши.

  •  

Но иногда, зимними ночами, когда на небе не высыпали звезды и было ужасно холодно, когда я валился с ног от усталости, так как проработал две смены, и мне больше всего на свете хотелось лечь и уснуть прямо там, в шахте, я думал, что когда-нибудь буду сидеть в таком местечке, как это, где рюмка вина стоит больше моего дневного заработка, и каждая минута, каждая капля и каждый цветок на столе будут мною честно заработаны, и я буду сидеть без всякой цели, кроме наслаждения.

  •  

Не знаю, по каким правилам они играют, но мы не должны видеть мир таким, каким они хотят, чтобы мы его видели. Это своего рода подлог, очень древний и страшный, и способ уничтожить его один: проверять каждое их исходное положение, ставить под вопрос все указания.

  •  

...хорошо ли помогать ближнему? Нет, если он требует помощи, словно имеет на нее полное право или помочь ему – ваш моральный долг. Да, если таково ваше собственное устремление, основанное на том, что вы испытываете эгоистическое удовлетворение, осознавая ценность просящего и его борьбы.

  •  

Нам дана возможность выбора, но не дано возможности избежать выбора. Тот, кто отказывается от выбора, отказывает себе в праве называться человеком, и в его жизни воцаряется все перемалывающий хаос иррациональности – но он сам выбрал это.

  •  

Честным я называю того, кто осознает, что не имеет права потреблять больше, чем производит.

  •  

- Франциско, а кого ты считаешь самым порочным человеком? - Человека, у которого нет цели.

  •  

- Дэгни, в жизни имеет значение лишь одно - насколько хорошо ты делаешь своё дело. Больше ничего. Только это. А всё остальное приложится. Это единственное мерило ценности человека. Все те моральные кодексы, которые тебе навязывают, подобны бумажным деньгам, которыми расплачиваются мошенники, скупая у людей нравственность. Кодекс компетентности - единственная мораль, отвечающая золотому стандарту.

  •  

Богатство не в накоплении, а в умении выбрать лучшее.

  •  

Когда деньги перестают быть инструментом отношений между людьми, таким инструментом становятся сами люди - в руках других людей.

  •  

- Не существует скверных мыслей, мистер Реардэн, - мягко произнёс Франциско, - злом является только отказ мыслить.

  •  

Жажда власти – сорняк, который растет только на пустыре заброшенного разума.

  •  

Мне не нравятся люди, которые говорят или думают о том, как бы завоевать доверие другого. Если человек поступает честно, ему не нужно завоёвывать доверие другого, достаточно разумного анализа его действий. Тот, кто всячески пытается заручиться доверием другого, имеет нечестные намерения, независимо от того, признаётся он в тебе в этом или нет.

  •  

Когда один выигрывает, а другой проигрывает, это не сделка, а мошенничество.

  •  

В каждой проблеме есть две стороны, одна верна, другая нет, середина – всегда зло. Тот, кто не прав, еще сохраняет какое-то уважение к истине, хотя бы потому, что признает ответственность выбора. Но человек посередине – негодяй; он закрывает глаза на истину, притворившись, что не существует ни ценностей, ни выбора между ними; он готов отсидеться в стороне во время битвы, чтобы потом извлечь пользу из пролитой крови героев или ползти на брюхе к победившему злодею; он отправляет в тюрьму и грабителя, и ограбленного, а споры разрешает, приказывая и мыслителю, и глупцу пройти свою часть пути навстречу друг другу. Но в любом компромиссе между пищей и ядом выиграть может только смерть. Любой компромисс между добром и злом на пользу только злу. Из хороших людей отсасывают кровь, чтобы напоить ею людей плохих, а соглашатель выполняет роль соединительного шланга.

  •  

Только тот, кто превозносит чистоту любви, свободной от страсти, способен на развратную страсть, лишенную любви.

  •  

Нет более верного пути уничтожить человека, чем вынудить его изо дня в день работать как можно хуже. Это губит быстрее, чем пьянство, лень или воровство.

  •  

- Отчего же, могу, - ответил Мидас Маллиган, когда его спросили, может ли он назвать человека более скверного, чем тот, чьему сердцу неведома жалость. - Человек, который пользуется жалостью к себе как оружием.

  •  

...обретение жизни и бегство от смерти – не одно и то же. Радость и отсутствие боли – не одно и то же, ум и отсутствие глупости – не одно и то же, свет и отсутствие темноты – не одно и то же, нечто не есть отсутствие ничто. Невозможно ничего создать одним лишь неучастием в разрушении; вы можете сидеть сложа руки и ждать веками, воздерживаясь от разрушения, но от этого не будет возведена ни одна стена, от разрушения которой вы могли бы воздержаться...

  •  

Реардэн стоял, не шелохнувшись, не повернувшись к публике, почти не слыша рукоплесканий. Он смотрел на судей. На его лице не было ликования, он напряженно, с горьким изумлением, почти страхом смотрел на судей. Он видел гнусность и ничтожность врага, разрушающего мир, словно после многолетних поисков среди всеобщего опустошения, руин огромных заводов, обломков мощных двигателей, трупов непобедимых героев наткнулся на разрушителя – и нашел не могучего гиганта, а крысу, готовую улизнуть в нору при звуке шагов человека. Если это побеждает нас, размышлял Реардэн, то виноваты мы.

  •  

Люди полагают, что лжец одерживает верх над своей жертвой. Я же понял, что ложь – это акт самоотречения, потому что лжец отдает истину в руки того, кому лжет, превращая этого человека в своего господина, обрекая себя с этого момента всегда выставлять истину в ложном свете, как будет требовать тот, кому он солгал. И даже добившись ложью желаемого, он платит за это ценой разрушения того, чему это желаемое должно служить. Человек, который лжет миру, становится впредь рабом мира.

  •  

Права – понятие этическое, а мораль – дело выбора. Люди вправе не считать выживание принципом своей морали и своих законов. Но не вправе отбросить тот факт, что альтернатива одна – общество людоедов, которое держится какое-то время, пожирая лучших, а потом гибнет, как подточенный раком организм, когда здоровые клетки сожраны больными. Такова была судьба многих обществ в истории, когда рациональное гибло под напором нерационального. Однако вы всегда избегали установления причин гибели обществ, государств и народов. Я пришел, чтобы указать вам: их покарал закон тождества, которого не избежать. Один человек не может выжить посредством иррационального, точно так же не могут выжить и два человека, и две тысячи, и два миллиарда. Отрицая реальность, не могут выжить ни человек, ни народ, ни страна, ни планета. А есть А. Остальное дело времени

  •  

Если вы хотите сохранить остатки достоинства, не называйте свои лучшие поступки жертвой – это ставит на вас клеймо безнравственности. Если мать, вместо того чтобы купить себе новую шляпку, покупает еду для своего голодного ребенка, это не жертва: она ценит ребенка выше, чем шляпку; но для той матери, для которой высшей ценностью является шляпка, той, которая предпочла бы оставить свое дитя голодным, которая кормит его по обязанности, это действительно жертва. Если человек умирает в борьбе за свою свободу, это не жертва, ведь он не хочет быть рабом; но для того, кто именно этого и хочет, это действительно жертва. Если человек отказывается продавать свои убеждения, это не жертва; это становится жертвой лишь в том случае, если у человека нет убеждений.

В художественной прозе[править]

  •  

Де Мореншильдт: Атлант расправил плечи? Айн Рэнд? И зачем это читать молодому революционеру?
Ли Харви Освальд: Чтобы знать своего врага. — Стивен Кинг, 11/22/63

Перевод[править]

Ю. Р. Соколов (Часть I), 2008.
В. А. Вебер (Часть II), 2008.
Д. В. Вознякевич (Часть III), 2008.