Статский советник (фильм)

Статский советник (фильм)

Статья в Википедии

«Статский советник» — российский художественный фильм 2005 года, экранизация одноимённого романа Бориса Акунина.

Реплики

• Вы ведь, Эраст Петрович, тоже, поди, гадостей обо мне наслушались? Не верьте!
• Подумаешь, на «ты» ей сказал! Велика важность, у меня внучка — её возраста… А она мне, старику, министру — пощёчину… Да её за это полагалось на каторгу! А я пожалел, велел немного посечь… — для её же пользы. А она, дура, повесилась! Я не понимаю!
• Вот судьба-злодейка! Был драгун, а стал ломовой лошадью!
• Нет, Маса, сегодня не будем бегать по потолку. Мне нужно на вокзал, министра встречать. Малосимпатичный господин…
• Эраст Петрович, доброе утро! Вот, телеграмма из Санкт-Петербурга. «Сверхсрочно, сверхсекретно. Убит генерал- адъютант Храпов, убийца — статский советник Фандорин. Немедленно отыскать и арестовать». Подписано шефом корпуса жандармов… Бред какой-то…
• Дайте! Дайте мне его!
• Пожалуй, ротмистра я допрошу позже. Когда кончится истерика.
• И Храпов этот, чёртов! (крестится) … царствие ему небесное…
• Когда власть страшится, она никого не жалеет, она своих бьёт так, чтобы чужие боялись!
• Стало быть, налицо предательство, либо преступная болтливость.
• Говорунов много, а бойцов, на всю Россию — я и эти трое!
• Так кончить его, крысятину!
• Скучный ты человек, Гринуля!
• Вы что, намекаете, что господин Бурчинский ради блага Отечества, жертвуя собой, вступает в мужеложеские отношения с революционерами?
• Ну и долго нас тут ещё будут… лорнировать?
• Что же Вы, Ваше высокородие, в начальство кинжалом?
• Циклоп Иванович! (одноглазому Бурчинскому).
• У каждого свои страхи и слабости. Просто нужно о них знать и быть к ним готовым.
• Дочистоплюйничаетесь!
• Что дальше? Благодарная девица падает на грудь избавителю и открывает ему душу? Тоже ещё! Не дождётесь!
• Застрелиться, что ли?
• Спать не могу. Совсем. Только забудусь, как сразу: «Тук-тук». Как будто в дверь стучат. «А — думаю, — это за мной. Только интересно: те или эти? Эти или те?». Так вот и маюсь всю ночь.
• Вы негодяй, потому что подлый и коварный! Я Вас раскусила. Ангелом прикинулся? Ланцелот… озёрный… Вздумал в душу пролезть?
• Скажите, если Вы никого не пристрелили — значит, день пропал зря?
• Ишь, какой стеснительный. Ночью бы стеснялся!
• Приехавший по именному повелению чиновник из Петербурга требует вас сей же час к себе! Ба… Испугались, господа, испугались. Приехал к вам сам и требую только одного — стаканчик горячего чаю с дороги.
• Вы опасный человек, статский советник! Забирайте колоду, Ваш трофей по праву.
• Герою, рыцарю, без страха и упрека, ему — да, а вы-то у нас, батенька, — озорник-с.
• Вы не защитник угнетённых, Вам на угнетённых — положить, со всей амуницией!
• Вам бы, душа моя, Селезнёв, к анархистам. Там с нравственностью попроще!
• Такой, батенька, пируэт для светлого дела революции.
• Ну что у Вас общего с этими мучными червями? У них же, кроме идеи, за душой ничего нет! … Они улыбаться не умеют! В них веселья человеческого нет! Один только этот вот… Ну, волосатый-то, иудей?
• Мне просто жалко, что гибнет талантливый человек… Тупо гибнет…
• Ха-ха-ха! Насыпал колбаснику перцу на хвост! Теперь будет носом рыть землю, «БГ» искать. Но это всё истерики. Они если и ищут, то не то и не там. Хотя, может, чего и найдёт. Всё лучше, чем под дверью подслушивать!
• Лучше поверить предателю, чем не поверить товарищу.
• Я служу своей стране, как умею. А что у власти трётся немало подлецов — так это было во все времена.
• Вечная беда России, всё-то у нас перепутано. Добро защищают мерзавцы, а злу служат мученики и герои.
• Цепной пёс самодержавия!
• Любовь и любовник — вещи разные: любовь бывает только одна, а любовников сколько угодно.
• Не пузырься, революция. Налет - дело фартовое, он кислых не любит. Весело надо, на кураже.
• Ну что, сучка, променяла Козыря на фоску?
• Я измену кишкой чувствую, потому и жив!
• Я прошу Вас побыть некоторое время Мининым. Князь Пожарский — вот он, рядом с Вами, смутное время — вокруг, сколько угодно!
• Где ж ещё поговорить начистоту, как не в бане!
• Ну и гад же этот Вильфор! (Емеля излагает свои впечатления от романа "Граф Монте-Кристо")
• Тут и климат, как Вам сказать… Русский, что ли… Зима — зимой, лето — летом. А у нас, в Питере, восемь месяцев в году без калош на улицу не выйдешь.
• Он вообще не любит делать то, что не умеет, а умеет он, по совести сказать, немного… Танцует хорошо.
• Ну что там, в Питере? Чахотка да начальство!
• Кто мы, охранители порядка? Да мы хуже любой клистирной трубки! Хуже последнего золотаря!
• Охранять кусок хлеба от голодных — это не по мне.
• Они что спят и видят? Равенство? Откуда оно может быть?
• Наше общество ужасно, я понимаю… Оно там несправедливое, гнусное, пошлое… Я, кстати, никогда и не говорил, что оно хорошее! Но только если мы сегодня это наше плохое общество не защитим, завтра такое мурло полезет из всех щелей, милый, что в тысячу, в сто тысяч раз хуже станет!
• Да они любому, кто силой обладает, в ноги бухнутся, кто клыки покажет, они ему молиться будут, они ему всё вылижут, что люди не лижут обычно.
• Такое начнётся, что Иван Васильевич Грозный покажется гимназисткой румяной.
• Извините, Россию просрём-с.
• Кто вперёд по-серьёзному смотрит, кто о будущем России думает — о славе ему мечтать не приходится. Особенно — в России.
• Кто сегодня хочет без проблем прожить, с карамелькой за щекой, голову завтра отрубят — вместе с карамелькой!
• Кто боится к грязи прикоснуться руками — никакого дела до конца не сделает!
• А умозаключения свои можете засунуть себе… в портмоне. Pardon.
• Я не позволю Вам победить. Вы бес.
• Что Вы теперь можете? Рассказать всему миру, что новый московский обер-полицмейстер… бес? Монолог Вы свой будете заканчивать в су-ма-счед-чем доме! Это уж поверьте мне!
• Уж больно нежно себя несёте. Расплескать боитесь.
• … отойти в сторонку, промолчать многозначительно, и поглядеть, чем всё кончится. Самый, что ни на есть, русский интеллигентский фокус.
• Зло пожирает само себя.
• Я не такая, как вы все. Я своё сердце слушаю. Если бы мне моё сердце сказало: «Умри за Глеба», я бы за него умерла. А оно мне сказало: «Проживёшь и без Глеба». Значит, не любовь это.
• Бросьте вы все эти глупости. Хватит уже людей-то убивать. На убийстве всё равно ничего хорошего не построишь.
• Я ведь тебе честного слова не давала — могу и пристрелить.
• Что, товарищ Грин? Видели когда-нибудь, чтобы московский обер-полицмейстер перед террористами «цыганочку» танцевал?
• Вы давеча хотели знать, что такое «СДД». «Сожрите друг друга». Грубо, но просто.
• Ну зачем Вам это? Неужели Вам это нравится — просто убивать людей?
• Гнусности нельзя делать ради блага Отечества. Это раз. Извольте говорить мне «Вы». Это два. И, наконец, Вам, Ваше Императорское Высочество, я служить не стану. Это три.
• Что ж… Послужим. Вы на своём месте, я — на своём!

Диалоги

•  — Ваше высокородие, а куда покойника? Очень важная особа…
   — Как — «куда»? В морг. На вскрытие.
•  — Вы на чьей стороне? 
   — Я — на стороне закона. А Вы?
•  — Никто из вас не скроется от народной мести!
   — Да я, собственно, и не скрываюсь. Моё место жительства можно узнать в любой адресной книге. Статский советник Фандорин!
   — Тот самый Фандорин? Раб лампы?
   — Какой ещё лампы?
   — Древней, из которой песок сыплется… Под названием «его сиятельство генерал-губернатор». Служите ему, как верный джинн.
   — Я, мадмуазель, служу вовсе не лампе, а Отечеству.
   — Да ну Вас!
•  — Я долго жил в Японии, там многому научился.
   — Оно и видно…
•  — А это что ещё за Кот Котофеич? Ну, помурлыкай!
   — Мур, Мур, Мур!
•  — … А вот он же, с десятилетней девочкой…
   — Какой десятилетней?! Четырнадцать лет! Три года вся Лиговка к ней ходит!
   — О, господин революционер, это, конечно, меняет дело, четырнадцать лет — самый возраст… для революционера.
•  — Как ваше прозвище революционное?
   — Рахмет.
   — Рахмэт… А давайте вы Гвидон для нас будете!
   — Почему Гвидон?
   — Ну, вы будете летать от своего острова Буяна в царство нашего славного Салтана то комаром, то мухой, то шмелём… мохнатым!
•  — Вам какого человека доверили охранять! Под трибунал пойдёте!
   — Я… исправлюсь… Я… искуплю…
   — В арестантских ротах Вы искупите!
•  — Почему открываешь ты, а не твой китайский пельмень?
   — Ну, во-первых, не китайский, а японский, а во-вторых, Маса в это время дня сидит в бочке.
•  — Революция, по-твоему, зло? Декабристы, Чернышевский, Бакунин служили злу?
   — Дровосеки.
   — Какие ещё дровосеки?
   — Которые лес рубят. А щепки летят — из человеческого мяса. Худшее из зол — то, что добром прикидывается.
•  — Никогда не понимал, почему женщины вашей… вашего рода занятий помогают пролетариату.
   — Потому что нет на свете пролетария бесправнее и угнетённее, чем женщина моего рода занятий.
•  — Ябедничать начальству ходили, госпожа Литвинова?
   — Эраст, ты дурак. Молчи лучше, а то опять поссоримся.
•  — Здесь сердце России, здесь её печень, кишки, мы эти кишочки промоем, пищеварение наладим…
   — Я едва ли гожусь на роль клистирной трубки.
•  — Вы знаете, кто мы?
   — Надеюсь, охранители добра от зла.
   — О! Золотые слова… Именно добра… Краденного-с…
•  — Зачем же Вам понадобилась эта гадость?
   — Что же Вы, Фандорин, спасение Отечества гадостью называете?
   — А Вы вот это всё называете «спасением Отечества»??
   — Именно!