Хребет Мира

Хребет Мира (англ. Spine of the World) — фэнтези-роман 2000 года американского писателя Роберта Сальваторе из трилогии «Тропы тьмы».

Цитаты

Все эти зелья и курения плохо влияют на тело — притупляют рефлексы и лишают способности ориентироваться в пространстве и времени, но страшнее то, что они двояко воздействуют на разум. Во-первых, они стирают и болезненные, и приятные воспоминания, а во-вторых, уничтожают мысли о будущем. Все опьяняющие вещества запирают человека в настоящем, где он может не заботиться о грядущем и позабыть о прошлом. Это ловушка, бездумное погружение в сиюминутное наслаждение, тупик. Одурманенный человек нередко решается на безрассудные поступки, потому что отравляющие вещества заглушают не только внутренний голос, но даже инстинкт самосохранения. Разве мало юных воинов под воздействием яда очертя голову бросаются на превосходящего их по силам врага, на верную гибель? Разве мало молодых женщин рожают детей, зачатых от случайных любовников, которых они ни секунды не рассматривали бы в качестве будущего мужа, будучи трезвыми? Это ловушка безысходности [...] Чувство удовлетворения можно испытать лишь тогда, когда сам творишь собственную жизнь, потому что истинная радость всегда связана с ощущением, что ты чего-то достиг.

— Дзирт До'Урден

	Чувственное наслаждение должно быть, на мой взгляд, наивысшим накалом физического желания в единстве со стремлениями души и рассудка, это результат полной отдачи своего тела и духа другому существу, к которому чувствуешь безусловное доверие и уважение.
	— Дзирт До'Урден

	Опьянение действительно может приглушить боль, причиняемую прошлым, за счёт надежды на будущее. На мой взгляд, плата слишком высока.
	— Дзирт До'Урден

...невозможно помочь человеку, который отвергает помощь.

— Но ты же с ним даже не целовалась, — сказала Тори. — Почему, если тебе хотелось? Или он не хотел? — Это для того, чтобы он думал об этом ещё больше, — объяснила Меральда. — Чтобы он думал обо мне всё время. Чтобы мечтал обо мне. — Но если ты этого хочешь… — Я хочу большего, — перебила её Меральда, — и если выждать, то он потом умолять будет. А если я заставлю его умолять, то смогу получить от него всё, что я хочу. — А чего больше? — смутившись, спросила Тори. — Стать его женой, — решительно заявила Меральда.

	О, жестокая мука: жить, когда недостойный собирает мои плоды. Когда справедливость низринута в волчью яму! Когда достоинство определяет случайность рождения!
	— Яка Скули

Я слыхал о многих королях и королевах, правителях и жрецах, которые оправдывают своё нахождение у власти только тем, что обычные люди, стоящие ниже их, якобы нуждаются в руководстве. Может, в обществах, которые не изменяются подолгу, так оно и есть, да и то лишь потому, что простые люди, поколениями привыкшие к подчинению, лишились веры в себя и желания выбирать свой собственный путь. Общее, что есть у всех правящих систем, — ущемление свободы отдельного человека, навязывание каждому определённых условий во имя «общины». Я очень трепетно отношусь к этому понятию — «община», и справедливо, что входящие в такое сообщество люди должны поступиться чем-то и согласиться на некоторое ограничение своей свободы ради общего блага и процветания всех. Но разве всё сообщество не станет лишь сильнее, если такая жертва — добровольна и приносится от чистого сердца, а не навязана повелениями старших, правителей, королей и королев? Свобода — основа всего. Свобода остаться или уйти, трудиться в согласии с остальными или выбрать собственную дорогу. Свобода помогать на пределе возможностей или остаться в стороне. Свобода построить достойную жизнь или прозябать в убожестве. Свобода попытать счастья или попросту ничего не делать. Мало кто станет оспаривать стремление к свободе: все, кого я знал, хотели жить свободно или думали, что и так свободны. И тем более странно, что многие не желают считаться с внутренней ценой свободы — ответственностью. Идеальная община будет существовать и успешно действовать лишь в том случае, если каждый её член будет признавать свою ответственность за благоденствие ближнего и общины в целом, и не потому, что ему так приказано, а потому, что он сам понимает и принимает, что так лучше. Ведь какой бы выбор мы ни сделали, он неизбежно имеет какие-то последствия, хотя и не всегда очевидные. Эгоистичный человек может думать, что преуспевает, но когда ему станет необходима помощь друзей, рядом с ним может не оказаться никого. Прожив жизнь, такой человек вряд ли оставит по себе добрую память, если вообще останется в памяти людей. Жадность эгоиста может обеспечить его осязаемыми богатствами, однако он никогда не познает истинной радости и наслаждения, которые может дать только любовь. Так же и с теми, кто исполнен ненависти и зависти, ленивцами и ворами, бандитами, пьяницами и сплетниками. У всех есть свобода выбирать свой путь в этой жизни, но эта свобода подразумевает, что они принимают все последствия своего выбора, как хорошие, так и плохие. Люди, которым случалось встречаться лицом к лицу со смертью, рассказывали, что в то мгновение перед их мысленным взором проносилась вся их жизнь, они видели даже то, что, казалось бы, было давно похоронено в глубинах памяти. И я верю, что в конце, перед неразрешимой загадкой, ожидающей любого из нас за чертой жизни, нам дано благословение — или проклятие — пересмотреть тот выбор, что мы сделали, чтобы все принятые решения встали перед судом совести в тот момент, когда над ними уже не властны сиюминутные условности, не смущают различные оправдания или надежды на осуществление пустых обещаний.

— Дзирт До'Урден

...там, где живет ужас, дружбе нет места.

— Грязнули, — фыркнула Присцилла. — Может, тебе стоит посмотреть на это иначе, — с лукавой улыбкой взглянул на неё Темигаст. — На крестьян только так и можно смотреть, — огрызнулась Присцилла. — Сверху вниз.

	Его по-прежнему изумляло, что большинство знатных людей безоговорочно считают себя выше своих подданных, несмотря на то, что их положение — лишь случайность, обусловленная рождением.
	— Темигаст

[О смертной казни] ...я никогда не смирюсь с существованием Карнавала Воров. Оценить общество можно по тому, как оно относится к своим членам, отступившим от его законов и общепринятых правил, ведь жестокое обращение с преступившими закон низводит нравственность всего общества до уровня самого преступника. Однако эта практика уже много веков процветает в большинстве городов, а также во многих сельских общинах, где правосудие диктуется необходимостью выживать, а потому жестокость становится ещё более неприкрытой. Возможно, есть и четвёртое объяснение Карнавала. Это просто желание зрелища. И не надо выискивать глубинные причины и сложные объяснения: зрители просто хотят позабавиться. Мне не очень приятно так думать. Если люди способны быть до такой степени бесчувственными к страданиям другого существа, что готовы превратить зрелище его мук в потеху, то это, я боюсь, а есть наиболее точное определение зла. После долгого изучения, споров, расспросов и длительных размышлений о природе людей, среди которых живу, я так и не нашёл простого объяснения такому явлению, как Карнавал Воров. Однако меня это не удивляет. Почти во всём, что касается людей, простых ответов не бывает. И возможно поэтому, путешествуя и встречаясь с людьми, я почти никогда не испытываю скуки. Возможно, по этой причине я и полюбил их.

	Любви нужно дать время расцвести...
	— Темигаст

— Грабителей? — со смешком переспросил Ферингал. — В Аукни нет грабителей. С тех самых пор, как я стал лордом, о них не слышно. — Значит, мы им задолжали, — сухо ответила Присцилла.

— Прошлого уже нет, а будущее ещё не существует, — заявил Морик. — Так что живи настоящим и наслаждайся, дружище. Наслаждайся каждым мгновением. Так говорили все обитатели улиц, жившие одним днем.

Почему я наблюдаю рассветы? Почему именно этот миг так дорог мне? Потому что на рассвете солнце сияет ярче всего. Потому что на рассвете мы лицезреем победу света над тьмой. Я надеюсь, то, что происходит с солнцем, справедливо и по отношению к людям. Тот, кто упал, может снова подняться, ещё более возвысившись в глазах близких. Я встречаю рассвет и думаю о человеке, которого знал, и молюсь, чтобы моё понимание его души оказалось правильным.

— Дзирт До'Урден

Мы думаем, что понимаем тех, кто рядом с нами. Из-за того, что наши друзья и близкие время от времени поступают в соответствии с нашими ожиданиями, мы начинаем верить, что знаем их, смогли постичь их душу и сердце. По-моему, это весьма самонадеянно, потому что никто не в силах постичь чужие души и сердце, никто не может до конца оценить, насколько похожи переживания другого существа на наши собственные. Мы все стремимся к истине, по крайней мере, внутри того круга существования, что создали для себя, с друзьями, которые делят его снами. Но мне кажется, что правда далеко не всегда очевидна там, где дело касается существ сложных, изменчивых, подчас противоречивых.

— Дзирт До'Урден

— Я не крестьянка, потому что во мне течёт другая кровь, и душа у меня тоже иная, — пояснила Присцилла. — Вы все считаете делом случая то, что ты, например, родилась в своей семье, а знатный человек в своей, но это не так, моя дорогая. Положение и достоинство проистекают изнутри, а не снаружи.

Как-то странно помогать кому-то, не зная, как его зовут.