Черни́ка (лат.Vaccínium myrtíllus, Вакциниум) — низкорослый северный кустарничек, один из видов рода Вакциниум семейства Вересковых.[комм. 1]Русское название «черника» или «черничник» ягода получила из-за своего иссиня-чёрного цвета и способности надолго окрасить, очернить зубы, губы, пальцыедока или собирателя, а в старину чернику называли — ворон-ягодой.
Ягода растёт в хвойных или широколиственных лесах, на окраинах болот, в тундрах, на равнинах и в горах. Наряду с обыкновенной черникой в лесах можно встретить и белую (белоплодную) чернику.
Черника в научно-популярной литературе и публицистике[править]
Большим подспорьем служил «подножный корм» ― грибы, земляника, черника, малина. Ежедневно группы партизан отправлялись в лес собирать грибы и ягоды, каждая группа для своего подразделения. От черники у многих были черные зубы, губы и руки. Иногда чернику «томили» в котлах, на углях костров. Томленая, она походила на джем. А если в нее добавлялся трофейный сахарин, получалось уже лакомое блюдо ― варенье к чаю. Кстати сказать, чая у нас тоже не было.[3]
Влажные и сухие сосняки облюбовала черника ― самая «пользительная» ягода, мечта диетолога. Больше других любят эту ягоду диабетики: говорят, черника нормализует сахар, особенно если среди синих ягод попадутся кустики глянцево-чёрной, «настоящей» черники. Хотя знакомый ботаник как-то сказал, что синяя черника от чёрной отличается только внешним видом. Так-то оно так, но всё равно приятно найти особый кустик.[4]
Черника в мемуарах и художественной прозе[править]
― Как птица и рыба, так грибы и ягоды разные бывают, ― объяснил Николай Матвеич. ― Сухой груздь, рыжик, боровик ― это настоящий гриб, ― потому как его впрок можно готовить... А другие ― ничего не стоят. Малина, черника, брусника ― тоже сурьёзные ягоды, а вот земляника или костяника уж совсем ни к чему.[5]
Его страстью было оказывать помощь всем на свете. Случалось, что он проводил целое утро, втолковывая опытным наседкам, как высиживать цыплят. Вместо того чтобы пойти после обеда в лес за черникой, он оставался дома и раскусывал орехи для своей белки. Ему не было и семи лет, когда он начал спорить с матерью о том, как обращаться с детьми, и делал выговоры отцу за то, что тот неправильно воспитывает его.
Кругом красные сосны и чёрные ели лечили зимниераны густой смолою, и густо стелилась по земле яркая черника, и было предчувствие долгого летнего, насквозь пропитанного влагой тепла, и озеро просвечивало чистое, как кусок неба...[6]
Там фальсифицировали в основном красное вино, и думаю, что главной составляющей была черника. А ну-ка, Толюша, давай попробуем устроить к завтрашнему дню глинтвейн. Мой Толюшка живо вернулся из аптеки с черникой, гвоздикой и корицей и через час притащил ко мне стаканчик глинтвейна. Разница с красным вином была значительная, но напиток, который можно было назвать жидким кисельком со спиртом, был настолько недурён, что мы решили приготовить его уже в большом количестве.[7]
А то ещё было с Бангалоу необычайное приключение, когда он пошёл в лес за черникой. Наполнив оба взятые с собой ведра, Бангалоу, понёс их домой и по пути заметил мчащийся на него циклон. Поставив вёдра, сам он бросился бежать к своему каноэ и потом оттуда глянул на вёдра с черникой. Как раз в это время вихрь подошёл к вёдрам, всосал в себя ягоды, и вся черника из двух вёдер поднялась в воздух двумя тёмными столбами. При рассказе своём сам Бангалоу в этом месте звучно щёлкал себя по коленкам и говорил: «Поверите ли? Внезапно вихрь оборвался, и ягоды вернулись обратно в свои вёдра.»[8]
Потом валится верхушка, сучья, и наконец разваливается и самый пень. Множество цветов, грибов, папоротников спешат возместить собой распад когда-то великого дерева. Но прежде всего и оно само, тут же возле пня, продолжается маленьким деревцом. Мох, ярко-зелёный, крупнозвёздный, с частыми бурыми молоточками, спешит укрыть голые коленки, которыми дерево когда-то держалось в земле, на этом мху часто бывают гигантские красные, в тарелку, сыроежки. Светло-зелёные папоротники, красная земляника, брусника, голубая черника обступают развалины. Бывает, нитям ползущей клюквы понадобится зачем-то перебраться через пень, глядишь, вот и её кроваво-красные ягоды на тонких нитях с мельчайшими листиками висят, чрезвычайно украшая развалины пня.[8]
Кто никогда не видал, как растёт клюква, тот может очень долго идти по болоту и не замечать, что он по клюкве идёт. Вот взять ягоду чернику, ― та растёт, и её видишь: стебелёчек тоненький тянется вверх, по стебельку, как крылышки, в разные стороны зелёные маленькие листики, и у листиков сидят мелким горошком чернички, чёрные ягодки с синим пушком. Так же брусника, кровяно-красная ягода, листики тёмно-зеленые, плотные, не желтеют даже под снегом, и так много бывает ягоды, что место кажется кровью полито. Ещё растёт в болоте голубика кустиком, ягода голубая, более крупная, не пройдёшь, не заметив. В глухих местах, где живёт огромная птицаглухарь, встречается костяника, красно-рубиновая ягода кисточкой, и каждый рубинчик в зелёной оправе. Только у нас одна-единственная ягода клюква, особенно ранней весной, прячется в болотной кочке и почти невидима сверху.[9]
Из ягодника вылетит нарядная тетёра и сядет поблизости. Зайцев ― тех летом не трогал никто. Уже и ягод брать некуда: корзина полна морошки, туес полон малины, а всё идёшь: места открываются одно другого таинственнее по красоте. Круглая сухая поляна белого мха, по белому моху синие круглые цветы ― колокольчики, незабудки и великолепный папоротник в пояс человеку. Поляну окружает стена розовой ольхи и рябины. Пройдёшь эту стену (под ногами несметно черники), и уж в глазах золотится полоска жита (ячмень), в жите поёт птица симануха. И тут же непременно речка в белых песках, непременно журчит по камешкам.[10]
А вот тоже колокольчик, но очень странный. Он совсем круглый и похож больше на готовую ягоду, уже и покрасневшую с одного бока. А еще он похож на крохотный фарфоровый абажурчик, но такой нежный и хрупкий, что вряд ли можно сделать его человеческими руками. Будет чем полакомиться и ребятишкам и тетеревам. Ведь на месте каждого абажурчика вызреет сочная, черная, с синим налетом на кожице ягода черника. А вот собрались в кисточку крохотные белые кувшинчики с яркими красными горлышками. Кувшинчики опрокинуты горлышками вниз, и из них целый день льется и льется аромат. Это целебная трава толокнянка. Нет, только издали похожи друг на друга боровые цветы. Если вглядеться но тонкости работы, по изящности и хрупкости ничем не уступит брусничный колокольчик другому, большому цветку.[11]
Раз, под праздник вечером, вымытый пол только что высох, тетенька перебирала чернику на пирог. Ягоды на пол сыплются, тетка не слышит, только видит ― бегут по полу чёрные катышки. Подумала ― тараканы; давай летать ― давить. Испортила пол ― чернику не скоро выживешь.[10]
В одном месте недалеко от тропы я увидел несколько кустов черники, сплошь осыпанных чёрными ягодами. Я полез за черникой. Жарко. Черника хорошо идёт. И я от сладкой черники так забылся, что с полчаса провозился в кустах. Стадо ушло вперёд. Спешу его догнать.
Тому пример хотя бы сапожниковская клубника, которую Сапожников, будучи ребёнком четырёх лет, сам развёл на огороде. Клубнику калязинцы не разводили. В бору земляники было сколько хочешь. А когда шла черника, то её тащили вёдрами, высунув тёмно-фиолетовые языки. А Сапожников развёл в конце огорода одну штуку клубники, и она у него росла, эта клубничина, втайне от всех ― сюрприз для бабушкиного дня рождения. Ну, естественно, весь дом об этом знал, но притворялся. В день рождения, когда дядя хрустел солёным льдом в старой мороженице, а бабушку поздравляли пожилые ученики, Сапожников сорвал клубничину и принёс дарить.[12]
Эти места, оставленные птицами, утыканные полуживым молчаливым сосняком, чем дальше проникал в них бегун, становились глуше. Нарастал приятный, отчасти химический, виляющий, как змея, запах болиголова. Душистый кустарник, осыпанный мелкими бледными цветами, был Фёдору Ивановичу по грудь и рос настолько плотно, что полностью скрывал глубокие, опасные канавы. Он, этот болиголов как бы сторожил вход на богатейший кочкарник, куда люди с крепкой головой ходили за черникой.[13]
Земляника в светлой парме
И черника с голубикой Шепчут тихо всем деревьям:
«Сладость наша ведь ничтожна
По сравненью с девой Райдой.
Райда слаще ягод пармы,
И цветы её роскошней
Белых лепестков-цветочков
Земляники с голубикой».[14]
Иглокожим, головоногим претят смоль и черника, Тетеревиные токи в дремучих строчках...
Свете Тихий от народного лика
Опочил на моих запятых и точках. [15]
Наш лес, где была черника
и телесного цвета грибы,
вдруг пронзён был дивным криком золотой, неземной трубы.[17]
— Владимир Набоков, «Представь: мы его встречаем...» [Об ангелах, 2], 8 июля 1924
Стебельки пронизали весь мох.
Средь малиновых капель гвоздики,
В светлых листьях, как сизый горох,
Чуть колышутся гроздья черники.
<...> Ложка в сонной ладони замрёт.
За стволами ― крестьянские срубы...
И бесцельно на ласточкин лёт Улыбаются синие губы.[18]
↑Ранее род Вакциниум, как отличающийся от прочих вересковых своими сочными и разнообразными ягодами, иногда выделяли в отдельное семейство «Брусничные». Кроме собственно брусники в род Вакциниум входит также голубика (два вида: высокорослая и обыкновенная), клюква, красника и ещё несколько небезынтересных для человека видов карликовых плодоносящих растений.
.svg){kind=logo}
