Прощай, моя королева
.jpg)
Прощай, моя королева (Les Adieux à la reine, 2012 г.) – французкая историческая драма режиссера и сценариста Бенуа Жако. Это экранизация романа Шанталь Тома про королеву Марию-Антуанетту и ситуацию в Версале первых дней после взятия Бастилии в июле 1789 года. Роли выполняют: Леа Сейду (придворная чтица Сидони Лаборде), Дайан Крюгер (королева Мария-Антуанетта), Виржини Ледуайен (герцогиня Габриэлла де Полиньяк), Ноэми Львовски (мадам Кампан, придворная дама), Ксавье Бовуа (король Луи ХVІ), Мишель Робен (архивист Никола Моро) и др.
Диалоги[править]
Версаль, 14 июля 1789[править]
- Мария-Антуанетта: Так, что же нам предстоит прочесть?
- Сидони Лаборде: Я бы предложила надгробную речь мсье Босинье Марии-Терезии Австрийской.
- Мария-Антуанетта: Нет. Какая тоска! Несчастная… Она всю жизнь унывала. Знаете, что она сказала умирая? "Будучи королевой, я прожила лишь один счастливый день." Всего один день! И никто так и не узнал, какой именно. Найдите мне… что-нибудь слегка фривольное.
- Мадам Кампан: Вы посмели чесаться в присутствии королевы. Об этом мы еще поговорим!
- Сидони Лаборде: Я понимаю королеву, когда она часами рассматривает свои ткани, забывая о том, что она королева.
- Онорин: А я никогда не забываю, кто я.
- Сидони Лаборде: Народ устроил овацию королю.
- Никола Моро: Потому что он держал речь, стоя с непокрытой головой. Овацию устроили не королю, а гражданину, такому же, как и все.
Версаль, 15 июля 1789[править]
- Луизон: И это, по-твоему, хлеб?
- Кухарка: У многих это пища на целую неделю.
- Сидони Лаборде: Знаете, что меня тревожит больше всего, мсье Моро? Недоброжелательность по отношению к королеве.
- Никола Моро: Я знаю о вашем пылком чувстве к Марии-Антуанетте.
- Сидони Лаборде: Да что вы? Я лишь ее служанка. Вернее: служанка книг библиотеки Ее величества. Пылкости здесь не место.
- Никола Моро: Такая юная и уже слепая… Поймите, ваша любовь к королеве делает вас чересчур снисходительной к ее причудам. Габриэлла де Полиньяк – вот та прихоть, которая ей дорого обошлась и за которую она расплачивается и поныне.
- Никола Моро: Десять лет назад маркиз де Вокулер переселился в эту дыру в Версале, хотя говорят, что у него чудесный дворец. И все это ради того, чтобы видеть, как два раза в неделю по галерее шествует король.
- Мария-Антуанетта: Знаете, чем вы меня очаровали? Не столь красотой ваших черт, сколь вашей юностью – она сквозит во всех ваших движениях.
- Сидони Лаборде: Однако… и вы молоды, Ваше величество.
- Мария-Антуанетта: Я была молодой… Я хочу задать вам вопрос.
- Сидони Лаборде: Я готова ответить на любой вопрос Вашего величества, в пределах моих скромных возможностей.
- Мария-Антуанетта: Случалось ли вам чувствовать увлечение к женщине и страдать, ужасно страдать, когда ее нет. Закрыв глаза, я долгими часами воображаю овал ее лица, нежность ее кожи, смешливые искорки ее глаз.
- Сидони Лаборде: Кажется, я догадываюсь о ком вы говорите. Я завидую той, кому дарована такая страстная дружба.
- Мария-Антуанетта: Даже в сей горький час я думаю лишь о том, что ее нет.
- Сидони Лаборде: Ведь дело лишь за вами.
- Мария-Антуанетта: Увы нет. Габриэлла де Полиньяк не из тех существ, которыми можно владеть. Именно это пленило меня, когда я впервые увидела ее в Трианоне. Она вела себя, будто дома. Вольно и раскованно – будто жила там всегда. Габриэлла никогда не заботилась о том, чтобы мне нравиться. Но я люблю эту ее свободу. Наверное, вам кажется странным, что сейчас ее нет рядом, когда она так мне нужна. Я – королева Франции, а ее ответ меня взбесил. Я вынуждена признать, что я ее пленница. Почти два часа назад я попросила мадам Кампан вызвать ее ко мне. А Габриэлла ответила, что она, видите ли, раздосадована. Что значить раздосадована?! Что я сделала для того, чтобы бы быть ей неприятной?
- Сидони Лаборде: Если позволите, я попробую осуществить то, что не удалось мадам Кампан. Я гораздо лучше сумею подобрать слова, чтобы убедить ее. Слова эти мне известны. Они встречаются в книгах, которые я вам читаю с таким увлечением.
- Мария-Антуанетта: Попытайтесь. Потом посмотрим.
- Никола Моро: В этом дворце все разваливается на глазах.
Версаль, 16 июля 1789[править]
- Никола Моро: Что вы собираетесь делать?
- Сидони Лаборде: Я буду оставаться с королевой столько, сколько потребуется.
- Никола Моро: Деточка, вас кажется что-то гнетет.
- Сидони Лаборде: Не представляю как бы я себя чувствовала, если бы королева покинула Версаль. А вы, месье Моро?
- Никола Моро: А я… до самого конца буду вести записи.
- Мадам Кампан: В Версале у меня подруг нет.
- Мария-Антуанетта: Как я желала этого отъезда… Никогда и ничего я не желала так сильно… Я претерпевала неслыханные мучения. Если бы король согласился, мы с вами были бы спасены. Подруга моя милая… (Садится на диване и обнимает Габриэллу де Полиньяк.) Как я волновалась… Мне представлялось, что вы больны. Меня угнетали страшные мысли. Но вот вы здесь – такая цветущая. Как вы хороши в этом зеленом платье. Цвет воды, бутылочный, травяной…
- Габриэлла де Полиньяк: Цвет нефрита или молодого крокодила…
- Мария-Антуанетта: Вы ошибаетесь, дорогая. Ни молодым крокодилом, ни зеленым шпинатом здесь и не пахнет.
- Габриэлла де Полиньяк: Цвет шелка или цвет зависти…
- Мария-Антуанетта: Зависть, пожалуй, самое распространенное чувство на свете. Все рвутся занять место выше других.
- "'Габриэлла де Полиньяк:"' "А под потолком затевают драки. (Смеются и Мария-Антуанетта вновь обнимает Габриэллу де Полиньяк)
- Мария-Антуанетта: "Я хочу, чтобы вы всегда были со мной. Вы действуете на меня как бодрящее средство. Вы видели сегодня эти скорбные лица. Они как вороны, которые чуют падаль… И тут я увидела вас… такую жизнерадостную в этом платье.
- Габриэлла де Полиньяк: Нежнозеленое. Это цвет надежды.
- Мария-Антуанетта: Так вы надели его ради меня?
- Габриэлла де Полиньяк: Ради вас одной, мадам.
- Мария-Антуанетта: Моя любимая подруга. Трудно переоценить ту ненависть, которая нас окружает. Это я навлекла ее на вас. Это из-за меня народ требует вашу голову. Знаете, что я узнала на утреннем совещании… Вчера какую-то женщину закололи насмерть прямо в ее карете. Убийцы приняли ее за вас. Им уже мало сжигать наши изображения… Они хотят нас самих – нашу плоть и кровь… (Целует руку Габриэллы де Полиньяк). Поэтому, моя милая Габриэлла, я молю вас… бегите из Франции… вместе с семьей.
- Габриэлла де Полиньяк: Вы безусловно правы, мадам. Я уеду, раз уж необходимо.
- Мария-Антуанетта: Ничего не говорите! Уходите! (Габриэлла де Полиньяк поднимается и отправляется к двери.) Постойте! (Габриэлла де Полиньяк останавляется, Мария-Антуанетта бросается к ней и обнимает ее заново.) Последний раз я вдохну ваш юный аромат…
- Габриэлла де Полиньяк: Не считайте, что я вас покинула.
- Мария-Антуанетта: Но вы это сделали… Уже… вы меня покинули… (Габриэлла де Полиньяк уходит из комнаты, а Мария-Антуанетта обливается в слезах.)
- Мадам Кампан: Огюстина, несите соли!
- Мария-Антуанетта: Не надо мне ничего! И никого! Оставьте меня! Оставьте меня!
- Король: Народ желает не только хлеба, но и власти. Как можно желать власти?! Я-то думал, что власть, это проклятие, которое наследуешь против собственной воли. Проклятие, скрытое под горностаевой мантией.
- Король: Явившись в Париж с эскортом, я разозлю народ.
- Мария-Антуанетта: Это безумие…
- Король: Нет, мадам. Это голос разума
- Мадам Моро: Королева ни разу в жизни не открыла и не закрыла ни единой двери.
- Онорин: Ты живешь книгами, но жизнь не только книги. И не только королева.
Версаль, 17 июля 1789[править]
- Герцог де Полиньяк: Времечко сейчас такое, что у кучеров голова крепче держится на плечах, чем у аристократов.
- Мадам Кампан: Не делайте того, о чем попросит вас королева.
- Сидони Лаборде: Я ни в чем не могу отказать королеве.
- Мадам Кампан: Впрочем… меня это не касается.
- Мария-Антуанетта: Поговорим-ка о вашем будущем.
- Сидони Лаборде: Мое будущее с вами, мадам.
- Мария-Антуанетта: Ни в коем случае. Скоро в Швейцарию отправится карета. Вы поедете в ней. Что за недовольный вид?! На днях вы сказали, что ради меня готовы к любым переездам. Я дарую вам привилегию: вы будете отвлекать внимание от герцогини и герцога де Полиньяк. Габриэллу чересчур хорошо узнают и незаслуженно хулят. Появляться без маскировки ей опасно для жизни. Так что она оденется служанкой, а вы возьмете ее туалеты. Если, к несчастью, карету остановят, я хочу, чтобы она осталась в живых.
- Сидони Лаборде: Ваше величество, вы просите меня послужить приманкой.
- Мария-Антуанетта: Такие красивые уста и такое грязное слово!
- Сидони Лаборде: Слова – это мое единственное богатство, мадам, и я знаю как с ним обращаться.
- Мария-Антуанетта: Не дерзите мне тогда, когда я даю вам шанс заслужить мое расположение. … Я поведала вам о своей любви к Габриэлле, лишь потому что вы этого достойны. Какая еще королева стала бы так откровенничать со своей чтицей?! Раздевайтесь! Раздевайтесь! … (К переодетой уже и уходящей Сидони) Сидони! Передайте Габриэлле, что я не забуду ее никогда!