«Двери лица его, пламенники пасти его» и другие истории

«Двери лица его, пламенники пасти его» и другие истории (англ. War) — второй авторский сборник малой прозы Роджера Желязны, опубликован в 1971 году. Заглавная повесть и «Роза для Екклесиаста» вышли ранее в его первом сборнике, а «Проклятая дорога» в 1969 переработана в роман.

Цитаты

	… жизнь (а возможно, и любовь) сильнее, чем то, что она создаёт, но никогда не сильнее того, что создаёт её.
	… life (and perhaps love also) is stronger than that which it contains, but never that which contains it.
	— «Человек, который любил Файоли» (The Man Who Loved the Faioli), 1967

Великие медленные короли

The Great Slow Kings, 1963; перевод: В. И. Баканов, 1991

Дракс и Дран сидели в большом Тронном Зале Глана и беседовали. Монархи по силе интеллекта и физическим данным — а также потому, что никого больше из расы гланианцев в живых не осталось, — они безраздельно властвовали над всей планетой и над единственным подданным, дворцовым роботом Зиндромом. Последние четыре столетия (спешка не входила в привычки рептилий) Дракс размышлял о возможности существования жизни на других планетах. — Дран, — обратился он к соправителю, — вот я подумал: на других планетах может существовать жизнь. Их мир едва сделал несколько оборотов вокруг солнца, а Дран уже ответил: — Верно. Может. — Это следует выяснить, — выпалил Дракс через несколько месяцев. — Зачем? — так же быстро отозвался Дран, дав повод для подозрений, что его занимали те же мысли. — Наше королевство, пожалуй, недонаселено, — заметил Дракс, тщательно подбирая слова. — Хорошо было бы снова иметь много подданных.

Drax and Dran sat in the great Throne Hall of Glan, discussing life. Monarchs by virtue of superior intellect and physique—and the fact that they were the last two survivors of the race of Glan—theirs was a divided rule over the planet and their one subject, Zindrome, the palace robot. Drax had been musing for the past four centuries (theirs was a sluggish sort) over the possibility of life on other planets in the galaxy. Accordingly, "Dran," said he, addressing the other (who was becoming mildly curious as to his thoughts), "Dran, I`ve been thinking. There may be life on other planets in the galaxy." Dran considered his response to this, as the world wheeled several times about its sun. "True," he finally agreed, "there may." After several months Drax shot back, "If there is, we ought to find out." "Why?" asked Dran with equal promptness, which caused the other to suspect that he, too, had been thinking along these lines. So he measured his next statement out cautiously, first testing each word within the plated retort of his reptilian skull. "Our kingdom is rather underpopulated at present," he observed. "It would be good to have many subjects once more."

	— Изобилие роботов уже приводило к развитию фракционистских тенденций. Кое-кто возомнил о себе… — Голос Дракса затухал в течение ряда лет, что придало особую выразительность речи.
	"A superfluity of robots tended to stimulate factionalism last time—and certain people grew ambitious…" He let his voice trail off over the years, for emphasis.

	Дракс решил блеснуть жемчужиной мысли, тысячелетиями приберегаемой для подобного случая: — Относительно органической жизни можно быть определённо уверенным лишь в том, что она неопределённа.
	Drax, unearthing a gem he had preserved for millennia against this occasion. "Concerning organic life the only statement which can be made with certainty is that life is uncertain."

	— Недавно они научились добывать и обрабатывать металлы. По приземлении я наблюдал множество хитроумных режущих устройств. К сожалению, они использовали их, чтобы резать друг друга.
	"Recently they have discovered how to forge and temper metals. Upon landing, I observed that they had developed many ingenious instruments of a cutting variety. Unfortunately they were using them to cut one another."

Ключи к декабрю

The Keys to December), 1966; перевод: В. И. Баканов, 1985

	Рождённый от мужчины и женщины в соответствии со спецификацией Y7 на криопланетных кототипов (модификация Элионол), 3,2 g, опцион ГГК… — начало
	Born of man and woman, in accordance with Catform Y7 requirements, Coldworld Class (modified per Alyonal), 3-2-E, G.M.I, option…

— Попытайся понять хотя бы это: я их бог. Моё подобие можно найти на каждой их стоянке. Я — Убийца Медведей из Пустыни Смерти. Они пересказывали предание обо мне два с половиной века, и это преобразило меня. Я всемогущий, мудрый и добрый — в той степени, в какой они способны это понять. А раз так, я обязан о них позаботиться. Если я не помогу им, кто будет прославлять моё имя среди этих снегов, и рассказывать у костра историю моей жизни, и вырезать для меня лучшие части мохнатых гусениц? Никто, Тэрл. И только ради этого мне сейчас стоит жить.

"Try this one, though: I am their god. My form is to be found in their every camp. I am the Slayer of Bears from the Desert of the Dead. They have told my story for two and a half centuries, and I have been changed by it. I am powerful and wise and good, so far as they are concerned. In this capacity, I owe them some consideration. If I do not give them their lives, who will there be to honor me in snow and chant my story around the fires and cut for me the best portions of the woolly caterpillar? None, Turl. And these things are all that my life is worth now."

Эта смертная гора

This Mortal Mountain), 1967; перевод: В. А. Гольдич, И. А. Оганесова, 1995 («Вершина»)

	— Гора высотой в сорок миль — уже не гора. <…> Это целый мир, который какое-то глупое божество забыло забросить на орбиту.
	"A forty-mile-high mountain <…> is not a mountain. It is a world all by itself, which some dumb deity forgot to throw into orbit."

	… пару столетий назад была предпринята попытка колонизировать Дисел <…>. Однако неизвестный тогдашней науке вирус колонизировал самых первых колонистов, и они все погибли.
	… there had been an attempt to colonize Diesel <…>. A brand-new disease had colonized the first colonists, however, wiping them out to a man.

	… я <…> снял свои тёмные очки, чтобы пронзить Генри взглядом василиска и обратить в камень. Но в тот момент в нём содержался слишком высокий процент алкоголя, так что у меня ничего не вышло. <…> Я снова надел очки и сгорбился над бокалом, спрятав туда, как в ножны, смертельный клинок своего взгляда…
	… I <…> removed my black lenses so that I could nail Henry with my basilisk gaze and turn him to stone. As it would happen, he had too much alcohol in him, and it didn't work. <…> I replaced my glasses and hunched over my drink, looking far gone…

О сборнике

	Более короткие рассказы — лишь закуски, хотя у них привкус Желязны, который ни с чем не спутаешь.
	Hors d'oeuvres, really—all of [shorter stories]—though they have the unmistakable Zelazny flavor.
	— Питер Скайлер Миллер