Подросток (роман)

Подросток (роман)

Статья в Википедии

Тексты в Викитеке

«Подросток» — седьмой роман Фёдора Достоевского, впервые изданный в конце 1875 года.

Цитаты

Как ни был глуп и косноязычен Стебельков, но я видел яркого подлеца, во всём его блеске, а главное, без какой-то интриги тут не могло обойтись. Только некогда мне было вникать тогда ни в какие интриги, и это-то было главною причиною моей куриной слепоты! Я с беспокойством посмотрел на часы, но не было ещё и двух; стало быть, ещё можно было сделать один визит, иначе я бы пропал до трёх часов от волнения. — часть вторая, глава 3

Часть первая

	Я знаю всё, но не знаю ничего хорошего. — глава 2 (парафраз «Я знаю, что ничего не знаю»)
	Je sais tout, mais je ne sais rien de bon. (фр.)

Тайное сознание могущества нестерпимо приятнее явного господства. — глава 3

Пусть я не достигну ничего, пусть расчёт неверен, пусть лопну и провалюсь, всё равно — я иду. Иду потому, что так хочу. — глава 5

Часть третья

Русскому Европа так же драгоценна, как Россия; каждый камень в ней мил и дорог… О, русским дороги эти старые чужие камни, эти чудеса старого божьего мира, эти осколки святых чудес; и даже это нам дороже, чем им самим! — глава 7

— … у великих художников в их поэмах бывают иногда такие больные сцены, которые всю жизнь потом с болью припоминаются, — например, последний монолог Отелло у Шекспира, Евгений у ног Татьяны… — глава 8

Таких, как вы, юношей немало, и способности их действительно всегда угрожают развиться к худшему — или в молчалинское подобострастие, или в затаённое желание беспорядка. Но это желание беспорядка — и даже чаще всего — происходит, может быть, от затаённой жажды порядка и «благообразия»? <…> Если бы я был русским романистом, <…> то непременно брал бы героев моих из русского родового дворянства, потому что лишь в одном этом типе культурных русских людей возможен хоть вид красивого порядка и красивого впечатления <…>. По крайней мере тут всё, что было у нас хотя сколько-нибудь завершённого. <…> тут, например, уже были законченные формы чести и долга, чего, кроме дворянства, нигде на Руси не только нет законченного, но даже нигде и не начато. <…> истинных либералов, истинных и великодушных друзей человечества у нас вовсе не так много, как это нам вдруг показалось. — глава 13. Заключение

— Николай Семёнович

О романе

	Какая, батюшка, у вас свежесть <…>. Такой свежести в наши лета уже не бывает и нет ни у одного писателя.
	— Николай Некрасов, слова Достоевскому (согласно его письму А. Г. Достоевской 9 февраля 1875)

Фёдор Достоевский

	ГЛАВНОЕ выдержать во всём рассказе тон несомненного превосходства ЕГО перед Подростком и всеми, несмотря ни на какие комические в НЁМ черты и ЕГО слабости, везде дать предчувствовать читателю, что ЕГО мучит в конце романа великая идея и оправдать действительность ЕГО страдания. — о Версилове
	— заметка к роману 7/8 августа 1874

Я давно уже поставил себе идеалом написать роман о русских теперешних детях, ну и конечно о теперешних их отцах <…>. Я возьму отцов и детей по возможности из всех слоёв общества и прослежу за детьми с их самого первого детства. <…> А пока я написал лишь «Подростка» — эту первую пробу моей мысли. Но тут дитя уже вышло из детства и появилось лишь неготовым человеком, робко и дерзко желающим поскорее ступить свой первый шаг в жизни. Я взял душу безгрешную, но уже загаженную страшною возможностью разврата, раннею ненавистью за ничтожность и «случайность» свою и тою широкостью, с которою ещё целомудренная душа уже допускает сознательно порок в свои мысли, уже лелеет его в сердце своём, любуется им ещё в стыдливых, но уже дерзких и бурных мечтах своих, — всё это оставленное единственно на свои силы и на своё разумение, да ещё, правда, на бога. Всё это выкидыши общества, «случайные» члены «случайных» семей.

— «Дневник писателя», январь 1876, гл. 1: II

… никогда ещё не было у нас, в нашей русской жизни, такой эпохи, когда бы молодёжь (как бы предчувствуя, что вся Россия стоит на какой-то окончательной точке, колеблясь над бездной) в большинстве своём огромном была более, как теперь, искреннею, более чистою сердцем, более жаждущею истины и правды, более готовою пожертвовать всем, даже жизнью, за правду и за слово правды. Подлинно великая надежда России! Я это давно уже чувствую, и давно уже стал писать об этом.

— письмо студентам Московского университета 18 апреля 1878