Что, вместо [[Греция|Греции]], в [[Испания|Ишпании]] была,
Что, вместо [[Греция|Греции]], в [[Испания|Ишпании]] была,
И стала петь, [[Гомер]]а подражая,
И стала петь, [[Гомер]]а подражая,
Величество своей [[души]] изображая. |Автор= }}
Величество своей [[души]] изображая. |Автор=[[Александр Петрович Сумароков|Александр Сумароков]], «[[s:Обезьяна-стихотворец (Сумароков)|Обезьяна-стихотворец]]»}}
Обезья́на (или обезьяны) — в научном смысле: все представители отряда приматов, как напоминающие человека, так и весьма далёкие от него. Чаще всего под понятием обезьяны в бытовом, разговорном и литературном языке подразумеваются высшие приматы, прежде относившиеся к подотряду «настоящих обезьян», а ещё более узко – человекообразные. В европейской культуре обезьяна – существо экзотическое, отчасти цирковое и представляющее собой пародию или карикатурно сниженный образ самого себя, то есть, — человека. Произнося слово «обезьяна», люди чаще всего представляют или подразумевают про себя мартышку, шимпанзе, макаку, гориллу, немного реже – орангутанга, гамадрила или павиана, и ещё реже – лемуров или лори, так называемых – полуобезьян.
Афоризмы
В некоторых частях света водятся обезьяны, в Европе же водятся французы, что почти одно и то же.
Вот жизнь человека: в двадцать лет — павлин, в тридцать — лев, в сорок — верблюд, в пятьдесят — змея, в шестьдесят — собака, в семьдесят — обезьяна, в восемьдесят — ничто.
Австралопитеки, напротив, по объёму и строению мозга, по морфологии головы в высокой степени похожи на обезьян, но радикально отличаются от них вертикальным положением.
Ближайшие из современных родичей человека: орангутан, горилла и два подвида шимпанзе. Ну и в компанию мы попали! Одни хари, ни одного приличного родственника. А ведь есть среди приматов очень даже милые зверьки. Да вот беда: это всё самые отдалённые наши родственники.[5]:72-73
Была ли геройская обезьяна, о которой рассказывает Дарвин по Брему, рабом, восставшим против господ? «Все павианы,— рассказывает Дарвин,— снова забрались на высоты, за исключением молодого, приблизительно шестимесячного детёныша, который, громко взывая о помощи, взобрался на скалу, где его окружили собаки. И вот с высот спустился один из самых больших самцов, настоящий герой, медленно приблизился к молодому павиану, поласкал его и торжественно увёл с собой, а собаки от изумления не решились даже напасть на удалявшихся обезьян».
Вольтер устанавливает, что рукоблудию одинаково подвержены и люди, и обезьяны. В дальнейшем я укажу, что умозаключение Вольтера, будто только обезьяны предаются онанизму — ложное и что онанизм является весьма распространённым актом среди многих животных.
Впрочем, в последнее время не одна музыка занимала жителей «Северной Пальмиры». Нас забавляли учёные птицы г. Галюше, материнская нежность и ухватки обезьяны, о благополучном разрешении которой появлялись в ведомостях такие трогательные извещения, — ухватки, не слишком, впрочем, приятно напоминавшие нам, людям, владыкам вселенной и аристократам, что мы состоим в довольно близком родстве с этими плебейцами, четверорукими тварями и пр.
Всесильный Магадэва в угоду женщине создал обезьяну. Обезьяна подражала каждому движению женщины, и женщина шесть часов была довольна, но потом со слезами воскликнула:
— Я так хороша, так прекрасна! Обо мне поют, меня обнимают, ползают у моих ног и мне подражают. Мною любуются и мне завидуют так, что я даже начинаю бояться. Кто же меня защитит, если мне захотят сделать от завистизло?
...всякое брожение приводит к духу разложения. Если бы эти краснозадые обезьяны(в своё время) не выдумали алкоголя, мой дражайший Капитан, тогда им, пожалуй, не пришлось бы и смываться на четвереньках в душевую кабинку и там гадать втихомолку: то ли они не в душе, то ли не в духе, то ли у них всё рыло в пухе... [4]:233
Вы говорите – «Моё поколение»?.. Действительно, я отношусь к поколению своеймузыки, которая ещё не слишком пожилая, я думаю..., – в конце концов, её представляют ещё и Шмит & Равель, эти два выродка обезьяны без таланта. Между прочим, они до сих пор довольно неплохо выглядят, осмелюсь предположить... Я не раз видел их в зеркале, проходя мимо. [6]:494
Грива, борода, баки и усы очень много значат в иерархической борьбе приматов. Поэтому властители у себя на голове эти признаки преувеличивали, а у подчинённых укорачивали или даже сбривали. Поэтому же обривали пленных и осуждённых, а офицеры не позволяли солдатам отращивать бороды. В наше время выборная власть не нуждается в бороде как средстве утверждения своего ранга. Зато чувствующие себя неуверенно молодые художники, поэты, учёные частенько самоутверждаются с помощью растительности.[5]:226
9) Двоекуров Семён Константинович, статский советник и кавалер. <…> собрал недоимки, покровительствовал наукам и ходатайствовал о заведении в Глупове академии. Написал сочинение: «Жизнеописания замечательнейших обезьян».[7]:35
Дело в том, что слова, которые выражают истину, всем известны — а если нет, их несложно за пять минут найти через Google. Истина же не известна почти никому. <...> Она перед глазами у всех, даже у бесхвостых обезьян. Но очень мало кто её видит.
Другими привычными для египтян домашними животными были обезьяны, которые иногда даже выполняли обязанности слуг. Например, на одном изображении Монтухерхепешефа обезьяна держит собаку на довольно коротком поводке. Собаке такое своеволие не нравится, она скалится на обезьяну и, наверное, рычит.[8]:111-112
— Пьер Монте
Других счастливцев усадили просто в паланкины, а меня с Олькоттом повезли при бубнах, литаврах и радостных кликах, как обезьян на показ, в помещение «Арья-Самадж».
Египтяне не отказывали своим собакам в пышных погребальных почестях, но следует заметить, что художники никогда не изображали человека, ласкающего собаку или играющего с ней. Таким образом, между людьми и собаками сохранялась известная дистанция.
Обезьяна, видимо, была человеку ближе. С эпохи Древнего царства она получает доступ в дом. Она всех развлекала своими ужимками и прыжками, а также участвовала в представлениях карликов и горбунов, которые жили в каждом знатном доме. Особенно ценились карлики Их порой доставляли из дальних стран. Как мы уже говорили, Хуфхор привёз с юга танцующего карлика. Подобного не видывали уже сто лет, со времени царствования Исеси.[8]:111
— Пьер Монте
Если вы никогда не верили, что труд может сделать из обезьяны человека, — вы мой читатель.
А вот если вам противна сама мысль о нашем родстве с обезьянами — вы тоже мой читатель, но Неблагосклонный.[5]:6
Жизнь в более высоких организмах подобна сну, а жизнь в высших животных, хотя и ужасна (с точки зрения человека), но субъективно несознательна. Корова, овца, лошадь или обезьяна не чувствует её унижения, как не чувствует сейчас и человек унижения своей жизни. Но высшие существа смотрят на человека с сожалением, как мы на собак или крыс.
Звук незнакомого слова так удивил мальчугана, что он фыркнул и убежал в переднюю. «Ты не бегай, рыжая обезьяна! Пошёл, сними с меня сапоги!» Григорий повиновался. Между тем Фёдор Фёдорович лениво зевал и осенял крестом свои уста.
Зевс управлял беспокойным стадом олимпийских богов, «грозно помавая бровями». Самцы собакоголовых обезьян действуют так же, но получается это у них лучше, потому что у них скульптура лица рельефнее и подвижнее, и к тому же раскрашена.[5]:227
— Знаешь, что он сделал?
Берта вскользь бросила на меня презрительный взгляд, выражавший: «что эта обезьяна могла ещё сделать?»
— Предложение Клотильде.
— Какое предложение? — переспросила такая же злая Берта.
Бортов рассмеялся, махнул рукой и сказал:
— Ну, жениться хочет на Клотильде…
Из глубины ущелья повалило стадо павианов. Мы не стреляли. Слишком забавно было видеть этих полусобак, полулюдей, удирающих с той комической неуклюжестью, с какой из всех зверей удирают только обезьяны. Но позади бежало несколько старых самцов с седой львиной гривой и оскаленными жёлтыми клыками. Это уже были звери в полном смысле слова, и я выстрелил. Один остановился и хрипло залаял, а потом медленно закрыл глаза и опустился на бок, как человек, который собирается спать. Пуля затронула ему сердце, и, когда к нему подошли, он был уже мёртв.
Изо всех молодых людей, воспитанных в чужих краях (прости господи), царский арап всех более на человека походит.
— Конечно, — заметил Гаврила Афанасьевич, — человек он степенный и порядочный, не чета ветрогону… Это кто ещё въехал в ворота на двор? Уж не опять ли обезьяна заморская? Вы что зеваете, скоты? — продолжал он, обращаясь к слугам, — бегите, отказать ему; да чтоб и впредь…
Когда стадо обезьян, увидев, что один из их братии пал под пулей охотника, подходит всей гурьбой к палатке охотника, требуя от него выдачи трупа, несмотря на страх, наведённый его ружьём; когда старый самец из этого стада решается подойти вплотную к палатке, сперва угрожает охотнику, а потом просит и наконец своими завываниями добивается того, что ему отдают труп, после чего стадо уносит убитого товарища, оглашая воздух своими воплями (факт, рассказанный натуралистом Форбзом),— в этом случае обезьяны повинуются чувству соболезнования, которое берет верх над всеми их соображениями о личной безопасности. Чувство соболезнования и взаимности подавляет все остальные: самая жизнь теряет для них свою цену, пока они не убедятся, что вернуть товарища к жизни они больше не могут. Оно до того гнетуще действует на этих бедных животных, что они идут на явную опасность, лишь бы от него избавиться.
Красота вообще редкость; есть целые народы из меньших братий, у которых никакой нет красоты, например, обезьяны с своими ирландскими челюстями, молодыми морщинами и выдавшимися зубами, лягушки с глазами навыкате и ртом до ушей… Да и часто ли встречается красивая лошадь, собака? Одна природа постоянно красива, потому что мы на нее смотрим издали, с благородной дистанции; к тому же она нам посторонняя, и мы с ней не ведём никаких счётов, не имеем никаких личностей, смотрим на неё как чужие и просто не видим тех безобразий, которые нам бросаются в глаза в человеческих лицах и даже в звериных, имеющих с нашими родственное сходство.
Куда мы ни заглянем в доисторические времена, всюду натолкнёмся на человека, как на стадное животное, которое ни в каком случае не могло бы существовать, если бы не обладало инстинктами, обусловливающими совместную жизнь, т.е. сочувствием и известной степенью самоотвержения. Эти инстинкты мы находим даже у обезьян, и если они отсутствуют у пород, наиболее похожих на человека, у орангутана и гиббона, то это в глазах некоторых исследователей служит достаточным доказательством, что эти породы выродились и вымирают. Следовательно, неверно, что человек когда-либо был «одиноко рыскающим животным».
Люди, как и карликовые шимпанзе, способны поддерживать отношения, в которых агрессивность сведена до самого минимума, иерархия не мешает дружескому общению, а само это общение ободряюще и приятно. Соответствующие традиции и воспитание позволяют очень многого добиться. Когда американцы открыли магический эффект одной из форм – улыбки – и начали обучаться как можно чаще ею пользоваться.[5]:241
Между дедом и отцом тотчас разгорался спор. Отец доказывал, что всё хорошее на земле — выдумано, что выдумывать начали ещё обезьяны, от которых родился человек, — дед сердито шаркал палкой, вычерчивая на полу нули, и кричал скрипучим голосом:
— И-и ерунда...
Мельком увиденный ужасныйЛалуа (уродлив как никогда)...
Какой ужас!.. Грязный крот, близорукий крот; настоящий урод, обезьяна... По злости своей и по морде своей, – Давно превзошёл павиана!.. Да...... [6]:586
— Эрик Сати. «Русский балет в Монте-Карло» (воспоминания о путешествии), февраль 1924
Мужчины пополняют картину. Правда, они настолько еще обладают здравым смыслом или опасаются насмешек, что в своих костюмах чуждаются кричащих странностей, например красных фраков с металлическими пуговицами и коротких брюк с шёлковыми чулками, на которые находятся немногие охотники, идиоты с моноклями в глазу, очевидно, завидующие артистам театра обезьян.
Мы не идиоты и не обезьяны по телосложению, но мы люди Кавказской расы, сидевшие сиднем, подобно нашему милому Илье Муромцу, и наконец ослабившие свой мозг этим продолжительным и вредным бездействием. Надо его зашевелить, и он очень быстро войдёт в свою настоящую силу.
Мы поймём, что в этой книге, как в «Новой жизни» Данте, «Сонетах» Ронсара, «Вертере» Гёте и «Цветах зла» Бодлера, нам явлен новый лик любви; любви, которая хочет ослепительности, питается предчувствиями, верит предзнаменованиям и во всём видит единство, потому что видит только самоё себя; любви, которая лишний раз доказывает, что человек — не только усовершенствованная обезьяна.
На днях я встретился здесь же с Франсуа Копе.
— Я ненавижу эту злую обезьяну! — отвечал он на мой вопрос. — Когда я смотрю на этого Вольтера, мне вспоминается его «Pucelle D’Orléans».[комм. 1] Он представляется мне инквизитором, старым сладострастным стариком. Маркизом де Садом! Мне кажется, что при нём обнажили Орлеанскую девственницу, а он наслаждается её позором и стыдом. Эта облезлая, злая обезьяна мне противна!
Название обезьяны тоже по-еврейски «коф», индийское название которого «кафи». Слоновая кость, как мы видели, в изобилии встречается в Южной Индии, а золото широко распространено по рекам Западного побережья. <...> Следовательно, и мы можем добавить, что «кроме золота и серебра, обезьян и павлинов, царь Соломон и его друг Хирам, чтимый масонами, свою «магию» и «мудрость» получил из Индии.
Например, знаменитый английскийанатом Ричард Оуэн (прошу не смешивать с социалистом, Робертом Оуэном) упорно не желает видеть в мозгу обезьяны одну особенную штучку (аммониевы рога), потому что существование этой штучки у обезьяны кажется ему оскорбительным для человеческого достоинства.
Не будем же слишком низко ценить христианина; фальшивый до невинности, высоко поднимается над обезьяной; по отношению к христианину знаменитая теория происхождения — только учтивость.[3]:664
— Обезьяна, — сказал полненький живой полковник, воинский начальник, наклонясь к молодому и тощему, с красивой бородой, члену земской управы. — Совершенная обезьяна.
— Превосходное подтверждение теорииДарвина, — процедил член, на что полковник одобрительно помычал и обратился к доктору.
— Да что, конечно, годен! Парень здоровый, — сказал тот.
— Но только в гвардию не попадёт. Ха-ха-ха! — добродушно и звонко закатился полковник...
«Обезьянничание»: печально известный Луи Лалуа (более гадкий, чем обезьяна, но такой же хитрый – до кончиков ногтей) написал сильно прекраснодушные статьи о Пуленке и Орике... Да...
Читая эти возвышенные строки..., слизистые слёзы – слёзной слезоточивости – невольно выступают у меня на глазах, и выше глаз, прямо на лбу и кончике носа... [6]:593
Обезьяны любили сидеть в кресле своего хозяина. Если не было ни карликов, ни горбунов, они играли в хозяйскими детьми или с негритятами, которым порой доставалось от их проказ. Когда созревали плоды, обезьяны карабкались по деревьям. Наверняка они съедали больше фиников и фиг, чем собирали, но садовника это не огорчало. Египет – страна плодороднейшая, и в ней всего хватало на всех.[8]:112
— Пьер Монте
Одна обезьяна умела устраивать себе качели. Она брала верёвку, отыскивала в саду сук или зарубку, зацепляла верёвку, потом осторожно пробовала — крепко ли, — и начинала качаться.
Другая обезьяна очень любила мыть и чистить. Возьмёт тряпочку, ложку и начинает тереть или полоскать в воде.
Он поднял голову и проводил меня взглядом. «Какая обезьяна», — подумала я. Вот честное слово! Но только, знаете, вдруг чувствую, что меня опять тянет в залу посмотреть на него. В нём что-то любопытное и необыкновенное.
Опустимся ещё ниже: обезьяны увидят там стаи горилл и орангутангов, рыбы — пловцов, попугаи — искусных говорунов с золотыми клювами и зелёными перьями, муравьи — муравейники с их мелким населением. Подобную наклонность духа нашего мы обозначаем словом, по нашему мнению вполне определяющим её: антропоморфизм.
...так как костюмы, придуманные карликом, придавали наряженным в них действительно звероподобный и достаточно отвратительный вид, то публика могла принять их за настоящих обезьян. Прежде всего король и министры надели трико в обтяжку. Затем их вымазали дёгтем.
Тупые лица, тупая важность — и только! Как ей было скучно! Как она казалась утомлённой! Она видела, чего им было надобно, что могли понять эти обезьяны просвещения, и кинула им каламбур. А они так и бросились!
У человека территориальные программы не разрушены полностью: при всяком подходящем случае он стремится обзавестись своей территорией. Сверх того, (в полном подобии с человекообразными обезьянами), люди выделяют групповые территории и отстаивают их очень активно. У первобытного человека групповой территориализм был, как считается, главным регулятором численности.[5]:277
Ум — это безумная обезьяна, несущаяся к пропасти. Причём, мысль о том, что ум — это безумная обезьяна, несущаяся к пропасти, есть не что иное, как кокетливая попытка безумной обезьяны поправить причёску на пути к обрыву.
Французы были только обезьянами и актёрами этих идей, вместе с тем, их лучшими солдатами и, к сожалению, одновременно их первой и самой значительной жертвой... [3]:373
Цинизм есть единственная форма, в которой пошлые души соприкасаются с тем, что называется искренностью; и высшему человеку следует навострить уши при каждом более крупном и утончённом проявлении цинизма и поздравлять себя каждый раз, когда прямо перед ним заговорит бесстыдный скоморох или научный сатир. Бывают даже случаи, когда при этом к отвращению примешивается очарование: именно, когда с таким козлом и обезьяной по прихоти природы соединяется гений, как у аббата Галиани, самого глубокого, самого проницательного и, может быть, самого грязного из людей своего века; он был гораздо глубже Вольтера, а также в значительной мере молчаливее его. [3]:262
«Человек происходит от обезьяны» — так учил Дарвин… Он не предвидел Победоносцева, иначе ему пришлось бы доказывать, что бывают случаи, когда и обезьяна от человека происходит.[11]
Человек «современных идей», эта гордая обезьяна, страшно недоволен собой – это неоспоримо. Он страдает, а его тщеславие хочет, чтобы он только «со-страдал». [3]:343
Человек создан Богом, а вовсе не от обезьяны произошёл, как пишут в книгах. Ерунда это. Животное не может превратиться в человека, и человек в животное не может.
Я думаю что человек произошёл от обезьяны я не думаю что человек произошёл от обезьяны я не думаю что человек произошёл не от обезьяны я думаю что не человек произошёл не от обезьяны...
Видишь, мчатся обезьяны
С диким криком на лианы,
Что свисают низко, низко,
Слышишь шорох многих ног?
Это значит — близко, близко
От твоей лесной поляны
Разъярённый носорог.
Вот на яицах наседкой
Сидя, клохчет сумасброд
В самом жёлтом доме редкой!
Перед ним кружится кот,
Кукла страстно водит глазки,
Обезьяна скалит рот —
Он им сказывает сказки
И медовый мак жуёт.
Долгая! Взглянь ты сперва на лицо: безобразно и гадко,
И на себя непохоже, не кожа, а гадкая шкура,
Щёки обвислые, да и такие морщины, какие
Там, где Табрака тенистые рощи свои простирает,
На престарелой щеке своей чешет уж мать обезьяна.
Есть на свете страна печали там тоскливые мамонты качают гибкие ветви там на гибких ветках печальные обезьяны из стеблей лиан вяжут мамонтам гибкие петли Я пришёл из эпохи великой людской печали я ходил со слонами по диким лесам разлуки. И меня обезьяны как маленького качали на ветвях тоски на ветвях мировой печали Видишь милая у меня совсем прозрачная кожа по губам моим стекает небесный сок ты взяла мою голову эти слёзы слёзы мамонта падают на песок Обезьяньи морды усеяли гибкие ветки...
Иному, впрочем, на работу
Не жаль ни времени, ни пота,
А сделал — всё не так, как надо!
Но он из Обезьянограда,
И не было такого чуда,
Чтоб мастер дельный был оттуда![13]:140
Корабль испанский трёхмачто́вый,
Пристать в Голландию готовый:
На нём мерзавцев сотни три,
Две обезьяны, бочки злата,
Да груз богатый шоколата,
Да модная болезнь: она
Недавно вам подаренá.
Обнявшись и рука в руке,
На обезьяньем языке
Они делились меж собой Мечтами о стране иной,
Где обезьяньи города,
Где не дерутся никогда,
Где каждый счастлив, каждый сыт,
Играет вволю, вволю спит.
Один фигляр в Москве показывал мартышку
С волшебным фонарём. На картах ли гадать,
Взбираться ль по шнуру на крышку,
Или кувы́ркаться и впри́сядку плясать
По гибкому канату
Пришла кастальских вод напиться обезьяна,
Которые она кастильскими звала,
И мыслила, сих вод напившися допьяна,
Что, вместо Греции, в Ишпании была,
И стала петь, Гомера подражая,
Величество своей души изображая.
↑Здесь приведена первая половина текста гексаграммы 76 (60), посвящённой достижению особых просветлённых состояний сознания. В даосской религиозно-философской традиции сердце – не столько орган системы кровообращения, сколько синоним сознания и главный его резервуар (примерно так же представляли себе сознание и древние египтяне.
Источники
↑Бог не ангел: Афоризмы, составитель К.В.Душенко — М.: ЭКСМО-Пресс, ЭКСМО-МАРКЕТ, 2000
↑ 12Большая книга афоризмов (изд. 9-е, исправленное), составитель К.В.Душенко — М.: изд-во «Эксмо», 2008.
↑ 12345Фридрих Ницше, сочинения в двух томах том второй. — М.: «Мысль», 1990. — 832 с.
↑ 12Юрий Ханон «Альфонс, которого не было». — СПб.: Центр Средней Музыки & Лики России, 2013. — 544 с.
↑ 123Пьер Монте Повседневная жизнь египтян во времена великих фараонов. — М.: Молодая Гвардия. Палимпсест., 2000. — 465 с. — 5000 экз. — ISBN 5-235-02382-Х