Пошехонские рассказы: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[непроверенная версия][непроверенная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Строка 30: Строка 30:
С тех пор в городе Добромыслове никто не говорил: «Брать взятки», а говорили: «Пускать деньги в народное обращение».}}
С тех пор в городе Добромыслове никто не говорил: «Брать взятки», а говорили: «Пускать деньги в народное обращение».}}


{{Q|Один городничий тоже славился бескорыстием, а, сверх того, любил богу молиться и ни одной церковной службы не пропускал. И бог ему за это посылал.
{{Q|«Один городничий тоже славился бескорыстием, а, сверх того, любил богу молиться и ни одной церковной службы не пропускал. И бог ему за это посылал.
Увидевши, что городничий взяток не берёт, а между тем пить-есть ему надобно, обыватели скоро нашли средство, как этому делу помочь. Кому до городничего дело есть, тот купит просвирку, вырежет на донышке мякиш да и сунет туда по силе возможности: кто золотой, кто ассигнацию. А городничий просвире всегда очень рад. Начнёт кушать и вдруг — ассигнация!
Увидевши, что городничий взяток не берёт, а между тем пить-есть ему надобно, обыватели скоро нашли средство, как этому делу помочь. Кому до городничего дело есть, тот купит просвирку, вырежет на донышке мякиш да и сунет туда по силе возможности: кто золотой, кто ассигнацию. А городничий просвире всегда очень рад. Начнёт кушать и вдруг — ассигнация!
— Домнушка! дети! — кликнет он домочадцев, — посмотрите-ка, что нам бог послал!
— Домнушка! дети! — кликнет он домочадцев, — посмотрите-ка, что нам бог послал!
И все радуются.}}
И все радуются.»}}

{{Q|«Вообще же, мне кажется, следует принять за правило: описывать только то, что хорошо и благородно. Этого же правила нелишне держаться и в живописи: с персон, обладающих физиономиями чистыми и приятными, — писать портреты, а персон, обладающих физиономиями нелицеприятными, обезображенными золотухой, оспой, накожными сыпями и проч., — оставлять без портретов.»}}


== Комментарии ==
== Комментарии ==

Версия от 19:31, 21 декабря 2013

«Пошехонские рассказы» — цикл из шести рассказов (или «Вечеров») Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, написанный в 1883-1884 годы и впервые опубликованный в русском литературном журнале «Отечественные записки» под псевдонимом «Н.Щедрин» (Николай Щедрин). Самостоятельным и, как оказалось, единственным прижизненным изданием цикл вышел в ноябре 1884 года.[комм. 1]

Образ Пошехонья восходит к реальной топонимике – древнему названию местности по реке Шехони. «Пошехонье» со своими пошехонцами не один раз становилось объектом иронических и язвительных насмешек, как символ дремучего невежества и дикости, беспросветного варварства и невиданной бестолковщины.[1]

«Пошехонские рассказы»

Вечер первый. По сеньке и шапка. Рассказы майора Горбылёва

  •  

«Коли время стоит для чертей благоприятное — значит, хоть верь, хоть не верь, а всё-таки говори: «Есть!» А когда же оно у нас, позвольте спросить, неблагоприятно?»

  •  

«А по-моему, настоящая наука только одна: сиди у моря и жди погоды. Вывезет — хорошо; не вывезет — дожидайся случая. А между прочим, поглядывай. Какова пора ни мера — не упускай, а упустил — старайся быть вперед проворнее. Но паче всего помни, что жизни сей обстоятельства не нами устраиваются, а нам надлежит только глядеть в оба.»

  •  

«По наружности наука эта не трудная: ни азов, ни латыни, ни арифметики. Однако ни в какой другой науке не случается столько эпизодов, как в этой. Всю жизнь в ней экзамен держать предстоит, а экзаменатора вперёд угадать нельзя. Сегодня ты к одному экзаменатору приспособился, а завтра этот экзаменатор сам в экзаменуемые попал. Вот какова сей жизни превратность.»

  •  

«Приедешь, бывало, к помещику в гости — сейчас, это, в сад поведут. Показывают, водят. «Вот это — аллея, а это — пруд». А ты только об одном думаешь: «Скоро ли водку подадут?»

  •  

«Скука. И самому скука, и другим смерть. Придёшь домой, а там уж полну комнату скуки наползло. Попробуешь думать — через четверть часа готов: все думы передумал... Пуншу!»

  •  

«С самой ранней молодости мы разгул за веселье, а ёрничество за любовь принимали, да так спозаранку и одичали. Из всех этих светских манер только и знали, что шпорами, бывало, щелкнешь.»

  •  

«И всё-таки скажу: лучше в нашем звании так прожить, нежели на семейную жизнь соблазниться. Иной не воздержится, женится — и что же выйдет? Девочка-то, как замуж выходила, ровно огурчик была, а через два-три месяца, смотришь, она уж в каких-то кацавейках офицеров принимает: опустилась, обвисла, трубку курит, верхом на стул садится. Халда халдой»

  •  

В старину такие поступки «шалостями молодых людей» назывались. Окна в трактире перебить, будочника с ума свести, купцу бороду спалить, при встрече с духовным лицом загоготать — вот какие тогда удовольствия были. Однажды квартальный к полицеймейстеру с рапортом шёл, так ему в заднюю фалдочку кусок лимбургского сыру положили, а полицеймейстер за это свиньёй его назвал.
Признаться сказать, теперь я и сам удивляюсь: какие же это удовольствия!

Вечер второй. Audiatur Et Altera Pars. Городничие-бессребреники

  •  

— Я одной рукой беру, а другой — отдаю! разве это взятка?
— Как же это выходит у вас, Христофор Иваныч? — спрашивали его однажды сослуживцы, которые обеими руками брали и ни одною не отдавали.
— Очень просто, — ответил он. — Сейчас деньги получу и сейчас же на них какое-нибудь произведение куплю. Стало быть, что из народного обращения выну, то и опять в народное же обращение пущу.
И когда все подивились его мудрости, то прибавил:
— То же самое, что казна делает. С мужичков деньги берёт да мужичкам же их назад отдаёт.
С тех пор в городе Добромыслове никто не говорил: «Брать взятки», а говорили: «Пускать деньги в народное обращение».

  •  

«Один городничий тоже славился бескорыстием, а, сверх того, любил богу молиться и ни одной церковной службы не пропускал. И бог ему за это посылал.
Увидевши, что городничий взяток не берёт, а между тем пить-есть ему надобно, обыватели скоро нашли средство, как этому делу помочь. Кому до городничего дело есть, тот купит просвирку, вырежет на донышке мякиш да и сунет туда по силе возможности: кто золотой, кто ассигнацию. А городничий просвире всегда очень рад. Начнёт кушать и вдруг — ассигнация!
— Домнушка! дети! — кликнет он домочадцев, — посмотрите-ка, что нам бог послал!
И все радуются.»

  •  

«Вообще же, мне кажется, следует принять за правило: описывать только то, что хорошо и благородно. Этого же правила нелишне держаться и в живописи: с персон, обладающих физиономиями чистыми и приятными, — писать портреты, а персон, обладающих физиономиями нелицеприятными, обезображенными золотухой, оспой, накожными сыпями и проч., — оставлять без портретов.»

Комментарии

  1. Книга «Пошехонские рассказы. Сочинение М.Е. Салтыкова (Щедрина), 1885» (Санкт-Петербург, типография М.М. Стасюлевича <на обложке — «Издание Н. П. Карбасникова») — вышла в свет между 16 и 23 ноября 1884 года, однако титульный лист датирован 1885 годом. Источник: Л.М. Добровольский и В.М. Лавров. «М.Е. Салтыков-Щедрин в печати». Л., 1949, с. 72.


Источники

  1. М.Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 15. Книга 2. Москва, Художественная литература, 1973, «Пошехонские рассказы».