Пошехонские рассказы: различия между версиями
[непроверенная версия] | [непроверенная версия] |
Khanaon (обсуждение | вклад) м →Вечер второй. Audiatur Et Altera Pars. Городничие-бессребреники: о порядке вецей |
Khanaon (обсуждение | вклад) м →Вечер второй. Audiatur Et Altera Pars. Городничие-бессребреники: коротенькая цита-точка |
||
Строка 42: | Строка 42: | ||
{{Q|Благородные люди не входили друг с другом в соглашение, и тем не менее гармония была полная. Не было ни съездов, ни обмена мыслей, ни возбуждения и разрешения вопросов, а всякий понимал своё дело столь отлично, как будто сейчас со съезда приехал. Каждый действовал за себя лично, но эти личные действия сливались в одном хоре, в котором ни единого диссонанса не было слышно. Удивительное это было время, волшебное, и называлось оно ''порядком вещей''. Нечто вроде громадного сосуда, в котором безразлично были намешаны и лакомства, и свиное сало, и купоросное масло. Ничего разобрать было нельзя, но именно потому эта смесь и была так устойчива.}} |
{{Q|Благородные люди не входили друг с другом в соглашение, и тем не менее гармония была полная. Не было ни съездов, ни обмена мыслей, ни возбуждения и разрешения вопросов, а всякий понимал своё дело столь отлично, как будто сейчас со съезда приехал. Каждый действовал за себя лично, но эти личные действия сливались в одном хоре, в котором ни единого диссонанса не было слышно. Удивительное это было время, волшебное, и называлось оно ''порядком вещей''. Нечто вроде громадного сосуда, в котором безразлично были намешаны и лакомства, и свиное сало, и купоросное масло. Ничего разобрать было нельзя, но именно потому эта смесь и была так устойчива.}} |
||
{{Q|Великие предприятия, как и великие мысли, в тишине зреют.}} |
|||
== Комментарии == |
== Комментарии == |
Версия от 19:36, 21 декабря 2013
«Пошехонские рассказы» — цикл из шести рассказов (или «Вечеров») Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, написанный в 1883-1884 годы и впервые опубликованный в русском литературном журнале «Отечественные записки» под псевдонимом «Н.Щедрин» (Николай Щедрин). Самостоятельным и, как оказалось, единственным прижизненным изданием цикл вышел в ноябре 1884 года.[комм. 1]
Образ Пошехонья восходит к реальной топонимике – древнему названию местности по реке Шехони. «Пошехонье» со своими пошехонцами не один раз становилось объектом иронических и язвительных насмешек, как символ дремучего невежества и дикости, беспросветного варварства и невиданной бестолковщины.[1]
«Пошехонские рассказы»
Вечер первый. По сеньке и шапка. Рассказы майора Горбылёва
«Коли время стоит для чертей благоприятное — значит, хоть верь, хоть не верь, а всё-таки говори: «Есть!» А когда же оно у нас, позвольте спросить, неблагоприятно?» |
«А по-моему, настоящая наука только одна: сиди у моря и жди погоды. Вывезет — хорошо; не вывезет — дожидайся случая. А между прочим, поглядывай. Какова пора ни мера — не упускай, а упустил — старайся быть вперед проворнее. Но паче всего помни, что жизни сей обстоятельства не нами устраиваются, а нам надлежит только глядеть в оба.» |
«По наружности наука эта не трудная: ни азов, ни латыни, ни арифметики. Однако ни в какой другой науке не случается столько эпизодов, как в этой. Всю жизнь в ней экзамен держать предстоит, а экзаменатора вперёд угадать нельзя. Сегодня ты к одному экзаменатору приспособился, а завтра этот экзаменатор сам в экзаменуемые попал. Вот какова сей жизни превратность.» |
«Приедешь, бывало, к помещику в гости — сейчас, это, в сад поведут. Показывают, водят. «Вот это — аллея, а это — пруд». А ты только об одном думаешь: «Скоро ли водку подадут?» |
«Скука. И самому скука, и другим смерть. Придёшь домой, а там уж полну комнату скуки наползло. Попробуешь думать — через четверть часа готов: все думы передумал... Пуншу!» |
«С самой ранней молодости мы разгул за веселье, а ёрничество за любовь принимали, да так спозаранку и одичали. Из всех этих светских манер только и знали, что шпорами, бывало, щелкнешь.» |
«И всё-таки скажу: лучше в нашем звании так прожить, нежели на семейную жизнь соблазниться. Иной не воздержится, женится — и что же выйдет? Девочка-то, как замуж выходила, ровно огурчик была, а через два-три месяца, смотришь, она уж в каких-то кацавейках офицеров принимает: опустилась, обвисла, трубку курит, верхом на стул садится. Халда халдой» |
В старину такие поступки «шалостями молодых людей» назывались. Окна в трактире перебить, будочника с ума свести, купцу бороду спалить, при встрече с духовным лицом загоготать — вот какие тогда удовольствия были. Однажды квартальный к полицеймейстеру с рапортом шёл, так ему в заднюю фалдочку кусок лимбургского сыру положили, а полицеймейстер за это свиньёй его назвал. |
Вечер второй. Audiatur Et Altera Pars. Городничие-бессребреники
— Я одной рукой беру, а другой — отдаю! разве это взятка? |
«Один городничий тоже славился бескорыстием, а, сверх того, любил богу молиться и ни одной церковной службы не пропускал. И бог ему за это посылал. |
«Вообще же, мне кажется, следует принять за правило: описывать только то, что хорошо и благородно. Этого же правила нелишне держаться и в живописи: с персон, обладающих физиономиями чистыми и приятными, — писать портреты, а персон, обладающих физиономиями нелицеприятными, обезображенными золотухой, оспой, накожными сыпями и проч., — оставлять без портретов.» |
«Какая польза напоминать о взятках и обдираниях, когда взятое давным-давно проедено, а ободранное вновь заросло лучше прежнего?» |
Правил насчёт благородства никаких не было, а просто предполагалось, что от благородных людей следует ожидать благородных поступков. |
Благородные люди не входили друг с другом в соглашение, и тем не менее гармония была полная. Не было ни съездов, ни обмена мыслей, ни возбуждения и разрешения вопросов, а всякий понимал своё дело столь отлично, как будто сейчас со съезда приехал. Каждый действовал за себя лично, но эти личные действия сливались в одном хоре, в котором ни единого диссонанса не было слышно. Удивительное это было время, волшебное, и называлось оно порядком вещей. Нечто вроде громадного сосуда, в котором безразлично были намешаны и лакомства, и свиное сало, и купоросное масло. Ничего разобрать было нельзя, но именно потому эта смесь и была так устойчива. |
Великие предприятия, как и великие мысли, в тишине зреют. |
Комментарии
- ↑ Книга «Пошехонские рассказы. Сочинение М.Е. Салтыкова (Щедрина), 1885» (Санкт-Петербург, типография М.М. Стасюлевича <на обложке — «Издание Н. П. Карбасникова») — вышла в свет между 16 и 23 ноября 1884 года, однако титульный лист датирован 1885 годом. Источник: Л.М. Добровольский и В.М. Лавров. «М.Е. Салтыков-Щедрин в печати». Л., 1949, с. 72.
Источники
- ↑ М.Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 15. Книга 2. Москва, Художественная литература, 1973, «Пошехонские рассказы».