{{Q|Две вещи наполняют [[душа|душу]] всегда новым и все более сильным [[удивление]]м и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы [[мысль|размышляем]] о них, — это звёздное небо надо мной и [[мораль]]ный закон во мне. |Автор=[[Иммануил Кант]]}}
{{Q|Две вещи наполняют [[душа|душу]] всегда новым и все более сильным [[удивление]]м и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы [[мысль|размышляем]] о них, — это звёздное небо надо мной и [[мораль]]ный закон во мне. |Автор=[[Иммануил Кант]]}}
{{Q|Жил-был [[старик]] со старухою, была у них [[дочка]]. Раз ела она [[бобы]] и уронила один наземь. Боб рос, рос и вырос до неба. Старик полез на небо; взлез туда, ходил-ходил, любовался-любовался и говорит себе:
— Дай принесу сюда старуху; то-то она обрадуется!<ref>«Народные русские сказки А. Н. Афанасьева»: В 3 томах — Литературные памятники. — М.: Наука, 1984—1985 г.</ref>|Автор=[[Александр Николаевич Афанасьев|Александр Афанасьев]], Народные русские сказки; «Лиса-плачея» (21-22)}}
{{Q|«Как легко!» — подумал он, чувствуя эту тишину [[кладбище|кладбища]] и глядя на ясное, спокойное небо. Прилив какой-то чистой безмятежной [[вера|веры]] во что-то наполнил ему душу.|Автор=[[Фёдор Михайлович Достоевский|Фёдор Достоевский]], «Вечный муж»}}
{{Q|«Как легко!» — подумал он, чувствуя эту тишину [[кладбище|кладбища]] и глядя на ясное, спокойное небо. Прилив какой-то чистой безмятежной [[вера|веры]] во что-то наполнил ему душу.|Автор=[[Фёдор Михайлович Достоевский|Фёдор Достоевский]], «Вечный муж»}}
Беру кисть, пытаясь запечатлеть на бумаге свои чувства, но способности мои так ничтожны! Хочу отыскать слова, но сердце моё сжимается и, опершись на подлокотник, я только смотрю и смотрю на ночное небо.
Две вещи наполняют душу всегда новым и все более сильным удивлением и благоговением, чем чаще и продолжительнее мы размышляем о них, — это звёздное небо надо мной и моральный закон во мне.
Жил-был старик со старухою, была у них дочка. Раз ела она бобы и уронила один наземь. Боб рос, рос и вырос до неба. Старик полез на небо; взлез туда, ходил-ходил, любовался-любовался и говорит себе:
— Дай принесу сюда старуху; то-то она обрадуется![1]
«Как легко!» — подумал он, чувствуя эту тишину кладбища и глядя на ясное, спокойное небо. Прилив какой-то чистой безмятежной веры во что-то наполнил ему душу.
Когда я смотрю на звёздное небо и думаю, сколько на каждой звезде дураков и политических партий, я начинаю терпимей относиться к нашей маленькой Земле.[2]
Любо глянуть с середины Днепра на высокие горы, на широкие луга, на зеленые леса! Горы те — не горы: подошвы у них нет, внизу их как и вверху, острая вершина, и под ними и над ними высокое небо. Те леса, что стоят на холмах, не леса: то волосы, поросшие на косматой голове лесного деда. Под нею в воде моется борода, и под бородою и над волосами высокое небо. Те луга — не луга: то зеленый пояс, перепоясавший посередине круглое небо, и в верхней половине и в нижней половине прогуливается месяц.
Королёв понимал, что воздух — не земля <...> Воображение его полнилось томами поминальных материалов, но ещё одна задача занимала его жгуче: та самая мысль о воздушном зрячем кладбище. Он понимал всю нереальность своих соображений, но всё равно никак не мог отделаться от зрелища, в котором внутреннее небо было полно похоронных дирижаблей с гондолами, упокоившими тела умерших в крионическом холоде недр стратосферы — в стерильной целости для воскресения.[3]
Название камня «ляпис-лазурь» является средневековой латинской формой, означающей «лазурный камень». Лазурь (lazward) – арабское слово, применяемое для названия неба, а чаще для обозначения чего-то синего. Другие, более поздние латинские формы – лазулит и лазурит.[4]:451
— Герберт Смит, «Драгоценные камни»
Полнейшее безветрие. Единственный признак жизни ― это именно чёрный профиль неба, бессильно прислонившегося к плетню. И другой. Крепкий запах цветущего табака и левкоя, которым в ответ на это изнеможенье откликается земля. С чем только не сравнимо небо в такую ночь! Крупные звёзды ― как званый вечер. Млечный Путь ― как большое общество.[5]
— Что такое Литва? - спрашивает один из обывателей города Калинова в драме «Гроза».
— А эта Литва к нам с неба свалилась, - отвечает другой, и любознательность первого гражданина немедленно удовлетворяется этим ответом.
↑ «Gemstones» by G.F.Herbert Smith, Late President of the Gemmological Association of Great Britain. Revised by F.S.Phillips, London, Chapman & Hall, 1972.
↑Б. Пастернак. «Воздушные пути». Проза разных лет. — М.: «Современник», 1989 г.
↑Чжан Бо-дуань, перевод Е.А.Торчинова Главы о прозрении истины. — СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1994. — 344 с.
↑Г. Иванов. Стихотворения. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2005 г.