Лев Владимирович Баньковский: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[непроверенная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки
мНет описания правки
Строка 7: Строка 7:
== Цитаты ==
== Цитаты ==


{{Q|Цитата= — До института. Я два года в полярной авиации работал. Это деревня Медведково, недалеко от Химок, по другую сторону канала Москва-Волга Химкинского водохранилища, на горе. Там, где у нас ещё в своё время была лётно-испытательная станция [[w:Московский вертолётный завод имени М. Л. Миля|Миля]], и там на моих глазах испытывался, скажем, [[w:Ми-6|Ми-Шестой]] и другие вертолёты Миля. И что же мне пришлось конкретно делать для [[w:Антарктида|Антарктиды]]? Я был знаком с лётчиком Виктором Серовым, и он сказал: «Будь добр, нарисуй мне на хвосте нашего северного полярного мишку, потому как Антарктида – это продолжение нашей [[w:Арктика|Арктики]]». Вот эти слова его я запомнил и с удовольствием ему нарисовал масляными красками медведя на хвосте, потому что выпускал там стенную газету и много чего я рисовал подобного. Потом мы начали устанавливать на самолёты [[w:Ли-2|Ли-2]], которые в Антарктиде были, турбокомпрессоры для того, чтобы они могли летать в высокогорных условиях Антарктиды. То есть я Антарктиду воспринимал как продолжение Арктики, как новый континент, который нашим людям начинает потихонечку поддаваться. Это было очень сложно. Все пилоты, все механики, все они были у меня на виду, на глазах и поэтому через два года мне совершенно отчётливо сказали: «Ну всё, раз ты в таких отношениях со всеми участниками экспедиции, значит, давай, поезжай в Антарктиду».|Автор=|Комментарий=<small>О полярной авиации.<ref name="Radio Kaluga">Из интервью для радио Калуга 25 марта 2004.</ref></small>}}
{{Q|Цитата= — До института. Я два года в полярной авиации работал. Это деревня Медведково, недалеко от Химок, по другую сторону канала Москва-Волга Химкинского водохранилища, на горе. Там, где у нас ещё в своё время была лётно-испытательная станция [[w:Московский вертолётный завод имени М. Л. Миля|Миля]], и там на моих глазах испытывался, скажем, [[w:Ми-6|Ми-Шестой]] и другие вертолёты Миля. И что же мне пришлось конкретно делать для [[w:Антарктида|Антарктиды]]? Я был знаком с лётчиком Виктором Серовым, и он сказал: «Будь добр, нарисуй мне на хвосте нашего северного полярного мишку, потому как Антарктида – это продолжение нашей [[Арктика|Арктики]]». Вот эти слова его я запомнил и с удовольствием ему нарисовал масляными красками медведя на хвосте, потому что выпускал там стенную газету и много чего я рисовал подобного. Потом мы начали устанавливать на самолёты [[w:Ли-2|Ли-2]], которые в Антарктиде были, турбокомпрессоры для того, чтобы они могли летать в высокогорных условиях Антарктиды. То есть я Антарктиду воспринимал как продолжение Арктики, как новый континент, который нашим людям начинает потихонечку поддаваться. Это было очень сложно. Все пилоты, все механики, все они были у меня на виду, на глазах и поэтому через два года мне совершенно отчётливо сказали: «Ну всё, раз ты в таких отношениях со всеми участниками экспедиции, значит, давай, поезжай в Антарктиду».|Автор=|Комментарий=<small>О полярной авиации.<ref name="Radio Kaluga">Из интервью для радио Калуга 25 марта 2004.</ref></small>}}


{{Q|Цитата= — Поскольку я мечтал всю жизнь летать пилотом, то, естественно, мне думалось, что рано или поздно, освоив первоначальную аэроклубовскую авиационную технику, я смогу прилепиться там. И первые годы в институте я кроме полётов больше ничего не переживал на свете и полагал, что вот институт я закончу и сразу же в Антарктиду я поеду, потому что раз отец меня оставил в институте – можно сказать, заставил не в Антарктиду ехать, а сначала получить высшее образование — и поэтому даже мой дипломный проект я рассчитал испытательную станцию для прототипа вот этого двигателя для марсианского вертолёта именно в Антарктиде и П.А. Шумскому в [[w:Главное управление Северного морского пути|Главсевморпути]] рассказывал, что я не просто в Антарктиду еду, я еду со своим небольшим проектом и какими-то экспериментальными работами по [[w:Марс|Марсу]]. И он это тоже всё принял и улыбался, что у нас всё гораздо строже, и не так-то мы вам можем разрешить заниматься всякими такого рода проектами марсианскими, у нас чисто земные дела в Антарктиде, но тем не менее мне было это очень всё близко и до сих пор всё близко и поэтому от первых плаваний наших к ледовому континенту, а потом от полётов трансконтинентальных через Австралию в Антарктиду мной вся литература освоена, ещё раньше в детстве (у меня мама географией интересовалась) я прочёл книги об экспедиции [[w:Скотт, Роберт|Скотта]] в Антарктиду, книгу известного путешественника [[w:Шеклтон, Эрнест|Шеклтона]] об Антарктиде. То есть я не просто в Антарктиду рвался, я рвался, можно сказать, с детства очень сознательно в те края и понимал Антарктиду как новую планету, которую предстоит людям осваивать. Это вот то, что про Антарктиду.|Автор=|Комментарий=<small>Об Антарктиде.<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}
{{Q|Цитата= — Поскольку я мечтал всю жизнь летать пилотом, то, естественно, мне думалось, что рано или поздно, освоив первоначальную аэроклубовскую авиационную технику, я смогу прилепиться там. И первые годы в институте я кроме полётов больше ничего не переживал на свете и полагал, что вот институт я закончу и сразу же в Антарктиду я поеду, потому что раз отец меня оставил в институте – можно сказать, заставил не в Антарктиду ехать, а сначала получить высшее образование — и поэтому даже мой дипломный проект я рассчитал испытательную станцию для прототипа вот этого двигателя для марсианского вертолёта именно в Антарктиде и П.А. Шумскому в [[w:Главное управление Северного морского пути|Главсевморпути]] рассказывал, что я не просто в Антарктиду еду, я еду со своим небольшим проектом и какими-то экспериментальными работами по [[Марс]]у. И он это тоже всё принял и улыбался, что у нас всё гораздо строже, и не так-то мы вам можем разрешить заниматься всякими такого рода проектами марсианскими, у нас чисто земные дела в Антарктиде, но тем не менее мне было это очень всё близко и до сих пор всё близко и поэтому от первых плаваний наших к ледовому континенту, а потом от полётов трансконтинентальных через Австралию в Антарктиду мной вся литература освоена, ещё раньше в детстве (у меня мама географией интересовалась) я прочёл книги об экспедиции [[Роберт Скотт|Скотта]] в Антарктиду, книгу известного путешественника [[w:Шеклтон, Эрнест|Шеклтона]] об Антарктиде. То есть я не просто в Антарктиду рвался, я рвался, можно сказать, с детства очень сознательно в те края и понимал Антарктиду как новую планету, которую предстоит людям осваивать. Это вот то, что про Антарктиду.|Автор=|Комментарий=<small>Об Антарктиде.<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}


{{Q|Цитата= — Я пришёл из полярной авиации в авиационный институт, естественно, что я уже был достаточно зрелым в авиации человеком, побывавшим на разных полярных широтах и поработавшим на разных моторах. Мне было учиться чрезвычайно интересно и легко нужно сказать, потому что моторы я уже знал в совершенстве, как поршневые, так и в значительной степени с реактивными успел познакомиться моторами.|Автор=|Комментарий=<small>Об учёбе в МАИ.<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}
{{Q|Цитата= — Я пришёл из полярной авиации в авиационный институт, естественно, что я уже был достаточно зрелым в авиации человеком, побывавшим на разных полярных широтах и поработавшим на разных моторах. Мне было учиться чрезвычайно интересно и легко нужно сказать, потому что моторы я уже знал в совершенстве, как поршневые, так и в значительной степени с реактивными успел познакомиться моторами.|Автор=|Комментарий=<small>Об учёбе в МАИ.<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}
Строка 15: Строка 15:
{{Q|Цитата= — На четвёртом курсе поехал на парашютные межвузовские соревнования в Самару и там в воздухе на затяжном прыжке сломал себе ногу. Неправильно открыл парашют, и бедро от колена до таза разлетелось на мелкие осколки. Мне устроили вытяжку, просверлили под коленом ногу, шестнадцать килограммов подвесили груза, через полтора месяца всё срослось, нечаянно оказалось сл''а''бо, сломалось.|Автор=|Комментарий=<small>О занатиях парашютным спортом.<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}
{{Q|Цитата= — На четвёртом курсе поехал на парашютные межвузовские соревнования в Самару и там в воздухе на затяжном прыжке сломал себе ногу. Неправильно открыл парашют, и бедро от колена до таза разлетелось на мелкие осколки. Мне устроили вытяжку, просверлили под коленом ногу, шестнадцать килограммов подвесили груза, через полтора месяца всё срослось, нечаянно оказалось сл''а''бо, сломалось.|Автор=|Комментарий=<small>О занатиях парашютным спортом.<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}


{{Q|Цитата= — Дипломной моей работой был проект [[w:Вертолёт|вертолёт]]а для марсианской экспедиции, начиная от аэродинамических расчётов и кончая конструкцией двигателей всей системы. Это был 63-й год. Моя работа попала к [[w:Королёв, Сергей Павлович|Сергею Павловичу Королёву]], была опубликована в журнале «Техника – молодёжи» (такая информация общая о моём проекте). Сергей Павлович сказал, что я немножко поспешил такой вертолёт экспедиционный проектировать, но, тем не менее, уже через два года в авиационной информации международной я уже увидел аналогичные проекты американских фирм [[w:Kaman|Камен]] и других таких же вертолётов по моему образцу как бы рассчитанных и спроектированных. Поскольку я занимался астрономией, можно сказать, с детства – отец у меня был преданным делу, кроме геологической профессии, был предан астрономии, и мы с ним посетили всевозможнейшие астрономические обсерватории вплоть до [[w:Уссурийская астрофизическая обсерватория|Уссурийской солнечной станции]] на [[w:Дальний Восток|Дальнем Востоке]], – и поэтому я вычислил совершенно свободно все условия на Марсе, для того чтобы спроектировать для марсианской экспедиции вот такую необычную машину, которая при разреженной атмосфере Марса, конечно, имела компрессорный привод несущего винта с форсажными небольшими камерами на концах лопастей. Диаметр винта был примерно около 28 метров, то есть это несколько больше, чем мы имеем на такого же класса машинах земных, но в целом эта система автономная достаточно. И даже топливо я предполагал получать на Марсе (перекись водорода) в районах марсианских шапок. И, в общем-то, производство перекиси водорода из воды – это освоенный технологический процесс при наличии достаточно большой солнечной радиации на марсианской орбите.|Автор=|Комментарий=<small>О дипломном проекте "Вертолёт на Марсе".<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}
{{Q|Цитата= — Дипломной моей работой был проект [[вертолёт]]а для марсианской экспедиции, начиная от аэродинамических расчётов и кончая конструкцией двигателей всей системы. Это был 63-й год. Моя работа попала к [[Сергей Павлович Королёв|Сергею Павловичу Королёву]], была опубликована в журнале «Техника – молодёжи» (такая информация общая о моём проекте). Сергей Павлович сказал, что я немножко поспешил такой вертолёт экспедиционный проектировать, но, тем не менее, уже через два года в авиационной информации международной я уже увидел аналогичные проекты американских фирм [[w:Kaman|Камен]] и других таких же вертолётов по моему образцу как бы рассчитанных и спроектированных. Поскольку я занимался астрономией, можно сказать, с детства – отец у меня был преданным делу, кроме геологической профессии, был предан астрономии, и мы с ним посетили всевозможнейшие астрономические обсерватории вплоть до [[w:Уссурийская астрофизическая обсерватория|Уссурийской солнечной станции]] на [[w:Дальний Восток|Дальнем Востоке]], – и поэтому я вычислил совершенно свободно все условия на Марсе, для того чтобы спроектировать для марсианской экспедиции вот такую необычную машину, которая при разреженной атмосфере Марса, конечно, имела компрессорный привод несущего винта с форсажными небольшими камерами на концах лопастей. Диаметр винта был примерно около 28 метров, то есть это несколько больше, чем мы имеем на такого же класса машинах земных, но в целом эта система автономная достаточно. И даже топливо я предполагал получать на Марсе (перекись водорода) в районах марсианских шапок. И, в общем-то, производство перекиси водорода из воды – это освоенный технологический процесс при наличии достаточно большой солнечной радиации на марсианской орбите.|Автор=|Комментарий=<small>О дипломном проекте "Вертолёт на Марсе".<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}


{{Q|Цитата= — Меня приглашали работать в [[w:ЦАГИ|ЦАГИ]] и устроили мне свидание с заместителем директора ЦАГИ по науке, а я, придя к этому выдающемуся человеку, конструктору и учёному, сказал, что я могу заниматься наукой в полную меру, если сохранится за мной лётная работа. Он сказал, что лётчиков у нас достаточно, а вот специалистов вашей квалификации мы бы ещё пополнили. Поэтому мы, к сожалению, не нашли общего языка. И я тогда решил лететь в Антарктиду пилотом и пошёл в [[w:Главное управление Северного морского пути|Главсевморпуть]] и там встретился с замечательным учёным Шмуцким, мерзлотоведом… Да, мерзлотовед, гляциолог, точнее сказать, он и мерзлотовед и гляциолог. Мерзлотовед изучает вечную мерзлоту, а гляциолог изучает ледники, в том числе и ледники Антарктиды. И он сказал, что мы вас можем взять в экспедицию, но если вы согласитесь работать на гляциологов. Я сказал, что, к сожалению, без полётов я не могу в Антарктиде быть, и поехал на Урал, потому что у нас там завод Пермские моторы, который для гагаринского «Востока» двигатели выпускал и продолжал ещё долгое время выпускать, и поэтому я включился в эту заводскую работу и начал считать себя уральским человеком…|Автор=|Комментарий=<small>О начале работы на Урале.<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}
{{Q|Цитата= — Меня приглашали работать в [[w:ЦАГИ|ЦАГИ]] и устроили мне свидание с заместителем директора ЦАГИ по науке, а я, придя к этому выдающемуся человеку, конструктору и учёному, сказал, что я могу заниматься наукой в полную меру, если сохранится за мной лётная работа. Он сказал, что лётчиков у нас достаточно, а вот специалистов вашей квалификации мы бы ещё пополнили. Поэтому мы, к сожалению, не нашли общего языка. И я тогда решил лететь в Антарктиду пилотом и пошёл в [[w:Главное управление Северного морского пути|Главсевморпуть]] и там встретился с замечательным учёным Шмуцким, мерзлотоведом… Да, мерзлотовед, гляциолог, точнее сказать, он и мерзлотовед и гляциолог. Мерзлотовед изучает вечную мерзлоту, а гляциолог изучает ледники, в том числе и ледники Антарктиды. И он сказал, что мы вас можем взять в экспедицию, но если вы согласитесь работать на гляциологов. Я сказал, что, к сожалению, без полётов я не могу в Антарктиде быть, и поехал на Урал, потому что у нас там завод Пермские моторы, который для гагаринского «Востока» двигатели выпускал и продолжал ещё долгое время выпускать, и поэтому я включился в эту заводскую работу и начал считать себя уральским человеком…|Автор=|Комментарий=<small>О начале работы на Урале.<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}
Строка 21: Строка 21:
{{Q|Цитата= — Я после московского авиационного института, когда оставил лётную работу, закончил [[w:Пермский государственный университет|Пермский университет]] и работал там с выдающимся философом уральским [[w:Орлов,Владимир Вячеславович|Орловым]]. И он предложил мне написать диссертацию, посвящённую Циолковскому. Я с радостью согласился и такую диссертацию написал. И он её привёз сюда в Москву и [[w:Кедров, Бонифатий Михайлович|Бонифатию Михайловичу Кедрову]] её показал.|Автор=|Комментарий=<small>Об образовании на Урале.<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}
{{Q|Цитата= — Я после московского авиационного института, когда оставил лётную работу, закончил [[w:Пермский государственный университет|Пермский университет]] и работал там с выдающимся философом уральским [[w:Орлов,Владимир Вячеславович|Орловым]]. И он предложил мне написать диссертацию, посвящённую Циолковскому. Я с радостью согласился и такую диссертацию написал. И он её привёз сюда в Москву и [[w:Кедров, Бонифатий Михайлович|Бонифатию Михайловичу Кедрову]] её показал.|Автор=|Комментарий=<small>Об образовании на Урале.<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}


{{Q|Цитата= — Джордж Дарвин очень тщательно разработал концепцию приливной эволюции Земли и Луны, но не разбирал всю солнечную систему в целом, а [[w:Циолковский, Константин Эдуардович|Константин Эдуардович]] впервые, применив закон сохранения импульса, проанализировал состояние всех планет солнечной системы от первой до последней с единых позиций. И все эти материалы привёл в своей названной книге, которая частично воспроизведена в 4-м томе собрания сочинений Константина Эдуардовича Циолковского.|Автор=|Комментарий=<small>О Константине Эдуардовиче Циолковском<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}
{{Q|Цитата= — Джордж Дарвин очень тщательно разработал концепцию приливной эволюции Земли и Луны, но не разбирал всю солнечную систему в целом, а [[Константин Эдуардович Циолковский|Константин Эдуардович]] впервые, применив закон сохранения импульса, проанализировал состояние всех планет солнечной системы от первой до последней с единых позиций. И все эти материалы привёл в своей названной книге, которая частично воспроизведена в 4-м томе собрания сочинений Константина Эдуардовича Циолковского.|Автор=|Комментарий=<small>О Константине Эдуардовиче Циолковском<ref name="Radio Kaluga"/></small>}}


{{Q|Цитата= — Корни органической теории уходят в глубокую славянскую старину, они соответствуют исконному на Руси цельному восприятию и познанию единой жизни, естественно-вечному одушевлению природы.<ref>[http://issuu.com/bonikowski/docs/rooks_arrive_bonikowski Грачи прилетели (О мировоззренческих традициях российского патриотизма) // Вестник Смышляевских чтений. В.4. — Пермь, 2002.]</ref>.|Автор=|Комментарий=}}
{{Q|Цитата= — Корни органической теории уходят в глубокую славянскую старину, они соответствуют исконному на Руси цельному восприятию и познанию единой жизни, естественно-вечному одушевлению природы.<ref>[http://issuu.com/bonikowski/docs/rooks_arrive_bonikowski Грачи прилетели (О мировоззренческих традициях российского патриотизма) // Вестник Смышляевских чтений. В.4. — Пермь, 2002.]</ref>.|Автор=|Комментарий=}}
Строка 41: Строка 41:


{{DEFAULTSORT:Баньковский, Лев Владимирович}}
{{DEFAULTSORT:Баньковский, Лев Владимирович}}

[[Категория:Персоналии по алфавиту]]
[[Категория:Персоналии по алфавиту]]
[[Категория:Кандидаты географических наук]]
[[Категория:Географы по алфавиту]]
[[Категория:Учёные по алфавиту]]
[[Категория:Географы России]]
[[Категория:Публицисты по алфавиту]]
[[Категория:Публицисты России]]

Версия от 15:20, 23 марта 2015

Интервью Льва Владимировича Баньковского для "Радио Калуга" в Государственном музее истории космонавтики имени К.Э. Циолковского. 25 марта 2004 года.

Лев Владимирович Банько́вский (1938 — 2011) — российский философ, историк, экономист и эколог (Уральский филиал АН СССР), краевед, публицист, педагог, природовед, авиационный инженер, лётчик-планерист, геолог (ПермНИПИнефть). Учёная степень: кандидат географических наук (1994)

Цитаты

  •  

— До института. Я два года в полярной авиации работал. Это деревня Медведково, недалеко от Химок, по другую сторону канала Москва-Волга Химкинского водохранилища, на горе. Там, где у нас ещё в своё время была лётно-испытательная станция Миля, и там на моих глазах испытывался, скажем, Ми-Шестой и другие вертолёты Миля. И что же мне пришлось конкретно делать для Антарктиды? Я был знаком с лётчиком Виктором Серовым, и он сказал: «Будь добр, нарисуй мне на хвосте нашего северного полярного мишку, потому как Антарктида – это продолжение нашей Арктики». Вот эти слова его я запомнил и с удовольствием ему нарисовал масляными красками медведя на хвосте, потому что выпускал там стенную газету и много чего я рисовал подобного. Потом мы начали устанавливать на самолёты Ли-2, которые в Антарктиде были, турбокомпрессоры для того, чтобы они могли летать в высокогорных условиях Антарктиды. То есть я Антарктиду воспринимал как продолжение Арктики, как новый континент, который нашим людям начинает потихонечку поддаваться. Это было очень сложно. Все пилоты, все механики, все они были у меня на виду, на глазах и поэтому через два года мне совершенно отчётливо сказали: «Ну всё, раз ты в таких отношениях со всеми участниками экспедиции, значит, давай, поезжай в Антарктиду». — О полярной авиации.[1]

  •  

— Поскольку я мечтал всю жизнь летать пилотом, то, естественно, мне думалось, что рано или поздно, освоив первоначальную аэроклубовскую авиационную технику, я смогу прилепиться там. И первые годы в институте я кроме полётов больше ничего не переживал на свете и полагал, что вот институт я закончу и сразу же в Антарктиду я поеду, потому что раз отец меня оставил в институте – можно сказать, заставил не в Антарктиду ехать, а сначала получить высшее образование — и поэтому даже мой дипломный проект я рассчитал испытательную станцию для прототипа вот этого двигателя для марсианского вертолёта именно в Антарктиде и П.А. Шумскому в Главсевморпути рассказывал, что я не просто в Антарктиду еду, я еду со своим небольшим проектом и какими-то экспериментальными работами по Марсу. И он это тоже всё принял и улыбался, что у нас всё гораздо строже, и не так-то мы вам можем разрешить заниматься всякими такого рода проектами марсианскими, у нас чисто земные дела в Антарктиде, но тем не менее мне было это очень всё близко и до сих пор всё близко и поэтому от первых плаваний наших к ледовому континенту, а потом от полётов трансконтинентальных через Австралию в Антарктиду мной вся литература освоена, ещё раньше в детстве (у меня мама географией интересовалась) я прочёл книги об экспедиции Скотта в Антарктиду, книгу известного путешественника Шеклтона об Антарктиде. То есть я не просто в Антарктиду рвался, я рвался, можно сказать, с детства очень сознательно в те края и понимал Антарктиду как новую планету, которую предстоит людям осваивать. Это вот то, что про Антарктиду. — Об Антарктиде.[1]

  •  

— Я пришёл из полярной авиации в авиационный институт, естественно, что я уже был достаточно зрелым в авиации человеком, побывавшим на разных полярных широтах и поработавшим на разных моторах. Мне было учиться чрезвычайно интересно и легко нужно сказать, потому что моторы я уже знал в совершенстве, как поршневые, так и в значительной степени с реактивными успел познакомиться моторами. — Об учёбе в МАИ.[1]

  •  

— На четвёртом курсе поехал на парашютные межвузовские соревнования в Самару и там в воздухе на затяжном прыжке сломал себе ногу. Неправильно открыл парашют, и бедро от колена до таза разлетелось на мелкие осколки. Мне устроили вытяжку, просверлили под коленом ногу, шестнадцать килограммов подвесили груза, через полтора месяца всё срослось, нечаянно оказалось слабо, сломалось. — О занатиях парашютным спортом.[1]

  •  

— Дипломной моей работой был проект вертолёта для марсианской экспедиции, начиная от аэродинамических расчётов и кончая конструкцией двигателей всей системы. Это был 63-й год. Моя работа попала к Сергею Павловичу Королёву, была опубликована в журнале «Техника – молодёжи» (такая информация общая о моём проекте). Сергей Павлович сказал, что я немножко поспешил такой вертолёт экспедиционный проектировать, но, тем не менее, уже через два года в авиационной информации международной я уже увидел аналогичные проекты американских фирм Камен и других таких же вертолётов по моему образцу как бы рассчитанных и спроектированных. Поскольку я занимался астрономией, можно сказать, с детства – отец у меня был преданным делу, кроме геологической профессии, был предан астрономии, и мы с ним посетили всевозможнейшие астрономические обсерватории вплоть до Уссурийской солнечной станции на Дальнем Востоке, – и поэтому я вычислил совершенно свободно все условия на Марсе, для того чтобы спроектировать для марсианской экспедиции вот такую необычную машину, которая при разреженной атмосфере Марса, конечно, имела компрессорный привод несущего винта с форсажными небольшими камерами на концах лопастей. Диаметр винта был примерно около 28 метров, то есть это несколько больше, чем мы имеем на такого же класса машинах земных, но в целом эта система автономная достаточно. И даже топливо я предполагал получать на Марсе (перекись водорода) в районах марсианских шапок. И, в общем-то, производство перекиси водорода из воды – это освоенный технологический процесс при наличии достаточно большой солнечной радиации на марсианской орбите. — О дипломном проекте "Вертолёт на Марсе".[1]

  •  

— Меня приглашали работать в ЦАГИ и устроили мне свидание с заместителем директора ЦАГИ по науке, а я, придя к этому выдающемуся человеку, конструктору и учёному, сказал, что я могу заниматься наукой в полную меру, если сохранится за мной лётная работа. Он сказал, что лётчиков у нас достаточно, а вот специалистов вашей квалификации мы бы ещё пополнили. Поэтому мы, к сожалению, не нашли общего языка. И я тогда решил лететь в Антарктиду пилотом и пошёл в Главсевморпуть и там встретился с замечательным учёным Шмуцким, мерзлотоведом… Да, мерзлотовед, гляциолог, точнее сказать, он и мерзлотовед и гляциолог. Мерзлотовед изучает вечную мерзлоту, а гляциолог изучает ледники, в том числе и ледники Антарктиды. И он сказал, что мы вас можем взять в экспедицию, но если вы согласитесь работать на гляциологов. Я сказал, что, к сожалению, без полётов я не могу в Антарктиде быть, и поехал на Урал, потому что у нас там завод Пермские моторы, который для гагаринского «Востока» двигатели выпускал и продолжал ещё долгое время выпускать, и поэтому я включился в эту заводскую работу и начал считать себя уральским человеком… — О начале работы на Урале.[1]

  •  

— Я после московского авиационного института, когда оставил лётную работу, закончил Пермский университет и работал там с выдающимся философом уральским Орловым. И он предложил мне написать диссертацию, посвящённую Циолковскому. Я с радостью согласился и такую диссертацию написал. И он её привёз сюда в Москву и Бонифатию Михайловичу Кедрову её показал. — Об образовании на Урале.[1]

  •  

— Джордж Дарвин очень тщательно разработал концепцию приливной эволюции Земли и Луны, но не разбирал всю солнечную систему в целом, а Константин Эдуардович впервые, применив закон сохранения импульса, проанализировал состояние всех планет солнечной системы от первой до последней с единых позиций. И все эти материалы привёл в своей названной книге, которая частично воспроизведена в 4-м томе собрания сочинений Константина Эдуардовича Циолковского. — О Константине Эдуардовиче Циолковском[1]

  •  

— Корни органической теории уходят в глубокую славянскую старину, они соответствуют исконному на Руси цельному восприятию и познанию единой жизни, естественно-вечному одушевлению природы.[2].

  •  

— Cамое интересное дело на свете – учиться – становится для многих школьников утомительным занятием. А чаще, конечно, нежелание учиться происходит от боязни перед трудностью учения, от незрелости ума, склонного больше к развлечениям, чем к раздумьям. Есть единственно действенное профилактическое средство от этих детских болезней – самообразование. В начале самостоятельного жизненного пути очень важно преодолеть себя, заставить сесть за серьёзные книги.[3].

  •  

— Именно исторические традиции пронизывают нашу отнюдь не простую нынешнюю жизнь, всё нынешнее состояние культуры региона не позволяет эти традиции игнорировать. Все понимают, что в них — наше спасение.[4]

  •  

— Молодые люди, родившие первенца, безусловно, самые счастливые и сомневаться в этом не приходится. — Из письма от 18.07.2004

  •  

— Выпускник вуза по самому большому счёту должен быть уверен и убеждён, что его собственных усилий достаточно, чтобы жизнь поддавалась правильному, наилучшему из возможных переустройству.[5]

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 Из интервью для радио Калуга 25 марта 2004.
  2. Грачи прилетели (О мировоззренческих традициях российского патриотизма) // Вестник Смышляевских чтений. В.4. — Пермь, 2002.
  3. Учиться размышлять. // Молодая гвардия. — 1966. — 9 дек.
  4. 70 лет соцгороду. Березникам, начавшимся с пуска содового завода, уже 115 лет // Березник. рабоч. — 2002. — 15 янв.
  5. Мысли о РОСТе // Образование.ru. — 2007. — № 9 (17) — нояб.