Константин Дмитриевич Бальмонт: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Цитаты о Бальмонте: ворчание Бунина |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Цитаты о Бальмонте: + Осип Мандельштам |
||
Строка 77: | Строка 77: | ||
Но без еды и сам Бальмонт |
Но без еды и сам Бальмонт |
||
В неделю станет тоньше палки...<ref>''Саша Чёрный''. Собрание сочинений в пяти томах. Москва, «Эллис-Лак», 2007 г.</ref>|Автор=[[Саша Чёрный]], «Оазис», 1919}} |
В неделю станет тоньше палки...<ref>''Саша Чёрный''. Собрание сочинений в пяти томах. Москва, «Эллис-Лак», 2007 г.</ref>|Автор=[[Саша Чёрный]], «Оазис», 1919}} |
||
{{Q|[[Россия]] — не Америка, к нам нет филологического ввозу; не прорастет у нас диковинный [[поэт]], вроде [[Эдгар По|Эдгара По]], как [[дерево]] от [[пальма|пальмовой]] косточки, переплывшей [[океан]] с [[пароход]]ом. Разве что Бальмонт, самый нерусский из поэтов, чужестранный переводчик эоловой арфы, каких никогда не бывает на Западе; переводчик по призванию, по рождению, в оригинальнейших своих произведениях. |
|||
Положение Бальмонта в России — это иностранное представительство от несуществующей фонетической державы, редкий случай типичного перевода без оригинала. Хотя Бальмонт и москвич, между ним и Россией лежит океан.<ref>''[[Осип Эмильевич Мандельштам|Мандельштам О.Э.]]'' Слово и культура. Москва, «Советский писатель», 1987 г.</ref>|Автор=[[Осип Эмильевич Мандельштам|Осип Мандельштам]], «О природе слова», 1922}} |
|||
{{Q|Короткий рецидив [[революция|революционных]] настроений в 1905 году и затем издание в [[Париж]]е сборника революционных стихотворений «Песни мстителя» превратили Бальмонта в политического эмигранта. В Россию вернулся в 1913 году после царского манифеста. На империалистическую [[война|войну]] откликнулся шовинистически. Но в 1920 году опубликовал в журнале Наркомпроса стихотворение «Предвозвещённое», восторженно приветствуя Октябрьскую революцию. Выехав по командировке Советского правительства за границу, перешёл в лагерь белогвардейской эмиграции. Сменив своё преклонение перед гармоническим пантеизмом [[Перси Биши Шелли|Шелли]] на преклонение перед извращённо-демоническим [[Шарль Бодлер|Бодлером]], «пожелал стать певцом страстей и преступления», как сказал о нём [[Валерий Яковлевич Брюсов|Брюсов]]. В сонете «[[s:Уроды. Сонет (Бальмонт)|Уроды]]» прославил «кривые [[кактус]]ы, побеги [[белена|белены]] и змей и ящериц отверженные роды, чуму, проказу, тьму, [[убийство]] и беду, Гоморру и Содом», восторженно приветствовал, как «брата», [[Нерон]]а… » Не знаю, что такое «Предвозвещённое», которым, без сомнения, столь же «восторженно», как «чуму, проказу, тьму, убийство и беду», встретил Бальмонт большевиков, но знаю кое-что из того, чем встретил он 1905 год, что напечатал [[осень]]ю того года в большевистской газете «Новая жизнь», ― например, такие строки: «Кто не верит в победу сознательных, смелых рабочих, Тот бесчестный, тот шулер, ведёт он двойную игру!» — Это так глупо и грубо в смысле подхалимства, что, кажется, дальше идти некуда: почему «бесчестный», почему «шулер» и какую такую «ведёт он двойную игру»?<ref name="Бунин">''[[Иван Алексеевич Бунин|Бунин И.А.]]'', «Гегель, фрак, метель». — М.: «Вагриус», 2008 г.</ref>|Автор=[[Иван Алексеевич Бунин|Иван Бунин]], «Из воспоминаний. Автобиографические заметки», 1948}} |
{{Q|Короткий рецидив [[революция|революционных]] настроений в 1905 году и затем издание в [[Париж]]е сборника революционных стихотворений «Песни мстителя» превратили Бальмонта в политического эмигранта. В Россию вернулся в 1913 году после царского манифеста. На империалистическую [[война|войну]] откликнулся шовинистически. Но в 1920 году опубликовал в журнале Наркомпроса стихотворение «Предвозвещённое», восторженно приветствуя Октябрьскую революцию. Выехав по командировке Советского правительства за границу, перешёл в лагерь белогвардейской эмиграции. Сменив своё преклонение перед гармоническим пантеизмом [[Перси Биши Шелли|Шелли]] на преклонение перед извращённо-демоническим [[Шарль Бодлер|Бодлером]], «пожелал стать певцом страстей и преступления», как сказал о нём [[Валерий Яковлевич Брюсов|Брюсов]]. В сонете «[[s:Уроды. Сонет (Бальмонт)|Уроды]]» прославил «кривые [[кактус]]ы, побеги [[белена|белены]] и змей и ящериц отверженные роды, чуму, проказу, тьму, [[убийство]] и беду, Гоморру и Содом», восторженно приветствовал, как «брата», [[Нерон]]а… » Не знаю, что такое «Предвозвещённое», которым, без сомнения, столь же «восторженно», как «чуму, проказу, тьму, убийство и беду», встретил Бальмонт большевиков, но знаю кое-что из того, чем встретил он 1905 год, что напечатал [[осень]]ю того года в большевистской газете «Новая жизнь», ― например, такие строки: «Кто не верит в победу сознательных, смелых рабочих, Тот бесчестный, тот шулер, ведёт он двойную игру!» — Это так глупо и грубо в смысле подхалимства, что, кажется, дальше идти некуда: почему «бесчестный», почему «шулер» и какую такую «ведёт он двойную игру»?<ref name="Бунин">''[[Иван Алексеевич Бунин|Бунин И.А.]]'', «Гегель, фрак, метель». — М.: «Вагриус», 2008 г.</ref>|Автор=[[Иван Алексеевич Бунин|Иван Бунин]], «Из воспоминаний. Автобиографические заметки», 1948}} |
Версия от 08:52, 16 мая 2015
Константин Дмитриевич Бальмонт (1867—1942) — поэт-символист, переводчик, эссеист, один из виднейших представителей русской поэзии Серебряного века.
Цитаты
- хронологически
Воспоминанье граничит с раскаяньем. | |
— эпиграф к разделу «Любовь и тени любви» авторского сборника «В безбрежности», 1895 |
— сонет «Уроды», 1899 |
— «И да, и нет», 1899 |
— «Папоротник», № 95 из книги стихов «Горящие здания», 1899 |
Я знаю ненависть, и, может быть, сильней, | |
— «Ожесточённому», 1899 |
— «Жемчужные тона картин венецианских…», 1903 |
— «Великое Ничто», 1903 |
— «Осень», 1905 |
Человечек современный, низкорослый, слабосильный, | |
— «Человечки», 1905 |
Я спою вам час за часом, слыша вой и свист метели, | |
— «Из страны Кветцалькоатля», 1908 |
— «Северный венец», 1925 |
Цитаты о Бальмонте
— Саша Чёрный, «Оазис», 1919 |
Россия — не Америка, к нам нет филологического ввозу; не прорастет у нас диковинный поэт, вроде Эдгара По, как дерево от пальмовой косточки, переплывшей океан с пароходом. Разве что Бальмонт, самый нерусский из поэтов, чужестранный переводчик эоловой арфы, каких никогда не бывает на Западе; переводчик по призванию, по рождению, в оригинальнейших своих произведениях. | |
— Осип Мандельштам, «О природе слова», 1922 |
Короткий рецидив революционных настроений в 1905 году и затем издание в Париже сборника революционных стихотворений «Песни мстителя» превратили Бальмонта в политического эмигранта. В Россию вернулся в 1913 году после царского манифеста. На империалистическую войну откликнулся шовинистически. Но в 1920 году опубликовал в журнале Наркомпроса стихотворение «Предвозвещённое», восторженно приветствуя Октябрьскую революцию. Выехав по командировке Советского правительства за границу, перешёл в лагерь белогвардейской эмиграции. Сменив своё преклонение перед гармоническим пантеизмом Шелли на преклонение перед извращённо-демоническим Бодлером, «пожелал стать певцом страстей и преступления», как сказал о нём Брюсов. В сонете «Уроды» прославил «кривые кактусы, побеги белены и змей и ящериц отверженные роды, чуму, проказу, тьму, убийство и беду, Гоморру и Содом», восторженно приветствовал, как «брата», Нерона… » Не знаю, что такое «Предвозвещённое», которым, без сомнения, столь же «восторженно», как «чуму, проказу, тьму, убийство и беду», встретил Бальмонт большевиков, но знаю кое-что из того, чем встретил он 1905 год, что напечатал осенью того года в большевистской газете «Новая жизнь», ― например, такие строки: «Кто не верит в победу сознательных, смелых рабочих, Тот бесчестный, тот шулер, ведёт он двойную игру!» — Это так глупо и грубо в смысле подхалимства, что, кажется, дальше идти некуда: почему «бесчестный», почему «шулер» и какую такую «ведёт он двойную игру»?[4] | |
— Иван Бунин, «Из воспоминаний. Автобиографические заметки», 1948 |
Впрочем, в моей молодости новые писатели уже почти сплошь состояли из людей городских, говоривших много несуразного: один известный поэт, ― он ещё жив, и мне не хочется называть его, ― рассказывал в своих стихах, что он шёл, «колосья пшена разбирая», тогда как такого растения в природе никак не существует: существует, как известно, просо, зерно которого и есть пшено, а колосья (точнее, метёлки) растут так низко, что разбирать их руками на ходу невозможно; другой (Бальмонт) сравнивал лунь, вечернюю птицу из породы сов, оперением седую, таинственно-тихую, медлительную и совершенно бесшумную при перелётах, ― со страстью («и страсть ушла, как отлетевший лунь»), восторгался цветением подорожника («подорожник весь в цвету!»), хотя подорожник, растущий на полевых дорогах небольшими зелёными листьями, никогда не цветёт...[4] | |
— Иван Бунин, «Из воспоминаний. Автобиографические заметки», 1948 |
Примечания
- ↑ К. Бальмонт. Избранное. — М.: Художественная литература, 1983 г.
- ↑ Саша Чёрный. Собрание сочинений в пяти томах. Москва, «Эллис-Лак», 2007 г.
- ↑ Мандельштам О.Э. Слово и культура. Москва, «Советский писатель», 1987 г.
- ↑ 1 2 Бунин И.А., «Гегель, фрак, метель». — М.: «Вагриус», 2008 г.