Осип Эмильевич Мандельштам: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[досмотренная версия][непроверенная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
→‎Цитаты прозаические: ещё из природы слова
Нет описания правки
Строка 1: Строка 1:
{{Навигация|Тема={{PAGENAME}}|Википедия={{PAGENAME}}|Викисклад={{PAGENAME}}|Викитека={{PAGENAME}}}}
{{Википедия}}
'''О́сип Эми́льевич Мандельшта́м''' (имя при рождении — '''Ио́сиф'''; 1891 — 1938) — русский поэт, прозаик, эссеист, переводчик и литературный критик, один из крупнейших русских поэтов XX века.
'''О́сип Эми́льевич Мандельшта́м''' (имя при рождении — '''Ио́сиф'''; 1891 — 1938) — русский поэт, прозаик, эссеист, переводчик и литературный критик, один из крупнейших русских поэтов XX века.



Версия от 13:27, 4 мая 2017

О́сип Эми́льевич Мандельшта́м (имя при рождении — Ио́сиф; 1891 — 1938) — русский поэт, прозаик, эссеист, переводчик и литературный критик, один из крупнейших русских поэтов XX века.

Цитаты поэтические

  •  

Невыразимая печаль
Открыла два огромных глаза,
Цветочная проснулась ваза
И выплеснула свой хрусталь.

  — «Невыразимая печаль…», 1909
  • Немногие для вечности живут,
    Но если ты мгновенным озабочен —
    Твой жребий страшен и твой дом непрочен!
(«Паденье — неизменный спутник страха», 1912, «Камень», 1916}})
  • Если грустишь, что тебе задолжал я одиннадцать тысяч,
    Помни, что двадцать одну мог я тебе задолжать.
(«В альбом спекулянтке Розе»)
  • Испанец собирается порой
    На похороны тётки в Сарагосу,
    Но всё же он не опускает носу
    Пред тёткой бездыханной, дорогой.
    Он выкурит в Севилье пахитосу
    И быстро возвращается домой.
    Любовника с испанкой молодой
    Он застаёт и хвать её за косу!
    Он говорит: не ездил я порой
    На похороны тётки в Сарагосу,
    Я тётки не имею никакой.
    Я выкурил в Севилье пахитосу.
(«Актёру, игравшему испанца»)
  • Татары, узбеки и ненцы
    И весь украинский народ,
    И даже приволжские немцы
    К себе переводчиков ждут.
    И может быть в эту минуту
    Меня на турецкий язык
    Японец какой переводит
    И в самую душу проник.
(Из ??)

Ладья воздушная и мачта-недотрога,
Служа линейкою преемникам Петра,
Он учит: красота - не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра

(Адмиралтейство)

Цитаты прозаические

  •  

Когда я умру потомки спросят моих современников: «Понимали ли вы стихи Мандельштама?» — «Нет, мы не понимали его стихов.» — «Кормили ли вы Мандельштама, давали ли ему кров?» — «Да, мы кормили Мандельштама, мы давали ему кров.» — «Тогда вы прощены.»

  •  

Европа без филологии — даже не Америка; это — цивилизованная Сахара, мерзость запустения. По-прежнему будут стоять европейские кремли и акрополи, готические города, соборы, похожие на леса, и куполообразные сферические храмы, но люди будут смотреть на них, не понимая их, с бессмысленным испугом недоуменно спрашивая, какая сила их возвела и какая кровь течёт в жилах окружающей их мощной архитектуры.
Да что говорить! Америка лучше этой, пока что умопостигаемой, Европы. Америка, растратив свой филологический запас, вывезенный из Европы, как бы ошалела и призадумалась и вдруг завела свою собственную филологию, откуда-то выкопала Уитмена, и он, как новый Адам, стал давать имена вещам, дал образец первобытной, номенклатурной поэзии, под стать самому Гомеру.[1]

  — «О природе слова», 1922
  •  

Россия — не Америка, к нам нет филологического ввозу; не прорастет у нас диковинный поэт, вроде Эдгара По, как дерево от пальмовой косточки, переплывшей океан с пароходом. Разве что Бальмонт, самый нерусский из поэтов, чужестранный переводчик эоловой арфы, каких никогда не бывает на Западе; переводчик по призванию, по рождению, в оригинальнейших своих произведениях.
Положение Бальмонта в России — это иностранное представительство от несуществующей фонетической державы, редкий случай типичного перевода без оригинала. Хотя Бальмонт и москвич, между ним и Россией лежит океан.[1]

  — «О природе слова», 1922
  •  

То запах свежей убоины мускусом и здоровьем ударяет в голову ― запах животных трупов, ― не страшный, потому что мы не хотим понимать его значение; то квадратный запах дублёной кожи, запах ярма и труда, ― и тот же, но смягчённый и плутоватый запах сапожного товара; то метёлочками петрушки и сельдерея щекочущий невинный запах зеленных рядов, сытый и круглый запах рядов молочных.[2]

  — «Сухаревка», 1923
  •  

Эрмитажные воробьи щебетали о барбизонском солнце, о пленэрной живописи, о колорите, подобном шпинату с гренками, ― одним словом, обо всём, чего не хватает мрачно-фламандскому Эрмитажу.[2]

  — «Египетская марка», 1927
  •  

Цитата не есть выписка. Цитата есть цикада. Неумолкаемость ей свойственна. Вцепившись в воздух, она его не отпускает.

  — из «Разговора о Данте»,II, 1933
  •  

В поэзии, в пластике и вообще в искусстве нет готовых вещей.

  — из «Разговора о Данте», V, 1933
  •  

Густота виолончельного тембра лучше всего приспособлена для передачи ожидания и мучительного нетерпения. В мире не существует силы, которая могла бы ускорить движение меда, текущего из наклоненной склянки. Поэтому виолончель могла сложиться и оформиться только тогда, когда европейский анализ времени достиг достаточных успехов, когда были преодолены бездумные солнечные часы и бывший наблюдатель теневой палочки, передвигающейся по римским цифрам на песке, превратился в страстного соучастника дифференциальной муки и в страстотерпца бесконечно малых. Виолончель задерживает звук, как бы она ни спешила. Спросите у Брамса — он это знает. Спросите у Данте — он это слышал.

  — из «Разговора о Данте», VII, 1933
  •  

Чего ты жалуешься, поэзию уважают только у нас — за неё убивают. Ведь больше нигде за поэзию не убивают... — (Слова, сказанные жене – Н. Я. Мандельштам:Воспоминания, книга 1 см. ссылку)

Источники

  1. 1 2 Мандельштам О.Э. Слово и культура. Москва, «Советский писатель», 1987 г.
  2. 1 2 О.Э. Мандельштам. Проза. — М.: Вагриус, 2000 г.