Тобольск: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Khanaon (обсуждение | вклад) →XIX век: в далёкие края |
Namesnik (обсуждение | вклад) →XIX век: Глядя на Тобольские курганы |
||
Строка 25: | Строка 25: | ||
— Хорошо здесь жить? |
— Хорошо здесь жить? |
||
— Какое житьё! Город [[бедность|бедный]]… Только и есть, что [[чиновник]]и да несколько купцов побогаче, а то все гольё…|Автор=[[Константин Михайлович Станюкович|Константин Михайлович Станюкович]], «В далекие края», 1886}} |
— Какое житьё! Город [[бедность|бедный]]… Только и есть, что [[чиновник]]и да несколько купцов побогаче, а то все гольё…|Автор=[[Константин Михайлович Станюкович|Константин Михайлович Станюкович]], «В далекие края», 1886}} |
||
{{Q|Глядя на Тобольские курганы и обнимая умственным взором громадную полосу их распространения почти по всем пределам Российской Империи, невольно приходит мысль: не имеют ли эти памятники более прямого отношения к древнейшим судьбам славянского народа? А что, если географические совпадения их с нынешней русскою территориею — не простая [[случайность]], если это действительно [[могила|могилы]] наших предков, сооруженные в назидание и воспоминание потомству? Не будет ли тогда с нашей стороны святотатством отрекаться от этих [[прадед]]овских могил, с таким пренебрежением попирать их священную [[память]], с легким [[сердце]]м уступая их то [[финны|финнам]], то [[татары|татарам]]? Добро бы мы делали это сознательно, не желая менять нечто известное на проблематическое, могли бы указать на другое, более определенное место нашей первоначальной родины; но наши историки не указывают такого места. Всю среднюю и северную полосу России они отдают финнам, южные степи — [[скифы|скифам]] и [[сарматы|сарматам]], не дозволяя видеть ни в тех ни в других наших родоначальников, — всю [[Сибирь]] приурочили к [[w:Туранцы|туранским племенам]], [[Балканы|Балканский]] полуостров — [[w:фракийцы|фракийцам]], западную Европу — [[кельты|кельтам]] и [[германцы|германцам]], [[Малая Азия|Малую Азию]] — [[эллины|эллинам]] и [[семиты|семитам]], а колоссальному славянскому организму не оставили ни одного клочка земли, который он мог бы назвать своей колыбелью. <...> Для народной [[совесть|совести]], и для предчувствия будущего далеко не все равно, будем ли мы сознавать, что славянское племя водворилось в нынешних землях путем насилия и захвата, хотя бы и слишком отдаленного от нашей эпохи, или оно наследует родную землю и в дальнейших территориальных приобретениях — лишь возвращает себе то, что было неправильно отнято в минувшие века. Такие мысли навеяли на меня Тобольские курганы. Чувствуется мне, что народная русская волна недаром стремится на юг и восток. Не одни материальные выгоды и [[политика|политические]] соображения влекут нас сюда, а [[народ]]ный инстинкт, бессознательно сохранившийся в коллективной памяти народных масс, подобно инстинкту перелетных [[птицы|птиц]].<ref name="Первобытные">''[[Василий Маркович Флоринский|В.М.Флоринский]]''. Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни: Опыт славянской археологии. — [[Томск]]: Типо-Лит. П.И.Макушина, 1894—1897 гг. Часть первая. — 1894 г. — XXIV, 355 с.</ref>|Автор=[[Василий Маркович Флоринский|Василий Флоринский]], из книги «Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни», 1894}} |
|||
== XX век == |
== XX век == |
Текущая версия от 16:16, 6 мая 2019
XVIII век[править]
- Всего замечательнее было то, что я нашёл хорошее общество в этом городе, расположенном в варварской стране, невдалеке от Ледовитого океана, лишь на несколько градусов южнее Новой Земли. Неудивительно: Тобольск служит местом ссылки государственных преступников; он весь полон знати, князей, дворян, военных и придворных. Тут находился знаменитый князь Голицын, старый воевода Робостиский и другие видные лица, а также несколько дам. Через своего спутника, шотландского купца, с которым я здесь расстался, я познакомился с несколькими аристократами и не без приятности проводил с ними долгие зимние вечера.
XIX век[править]
— Пётр Вяземский, «Семь пятниц на неделе» |
Вот и Тобольск - мечта моей юности. | |
Tobolsk ift ein Traum meiner früheften Jugend.[2] | |
— Александр Гумбольдт, «Briefe aus Russland» (1829) |
Через сутки с небольшим, ранним утром, пароход подходил к Тобольску, единственному сколько-нибудь населённому городу на всём громадном расстоянии между Тюменью и Томском. За Тобольском вскоре начинается безлюдный, пустынный приобский край, теряющийся в тундрах Ледовитого океана; деревни и юрты будут попадаться всё реже, а два попутные городка, Сургут и Нарым, брошенные в этой неприветной и мрачной пустыне, — захолустные сибирские дыры, называемые городами единственно потому, что в них живут исправники. | |
— Константин Михайлович Станюкович, «В далекие края», 1886 |
Глядя на Тобольские курганы и обнимая умственным взором громадную полосу их распространения почти по всем пределам Российской Империи, невольно приходит мысль: не имеют ли эти памятники более прямого отношения к древнейшим судьбам славянского народа? А что, если географические совпадения их с нынешней русскою территориею — не простая случайность, если это действительно могилы наших предков, сооруженные в назидание и воспоминание потомству? Не будет ли тогда с нашей стороны святотатством отрекаться от этих прадедовских могил, с таким пренебрежением попирать их священную память, с легким сердцем уступая их то финнам, то татарам? Добро бы мы делали это сознательно, не желая менять нечто известное на проблематическое, могли бы указать на другое, более определенное место нашей первоначальной родины; но наши историки не указывают такого места. Всю среднюю и северную полосу России они отдают финнам, южные степи — скифам и сарматам, не дозволяя видеть ни в тех ни в других наших родоначальников, — всю Сибирь приурочили к туранским племенам, Балканский полуостров — фракийцам, западную Европу — кельтам и германцам, Малую Азию — эллинам и семитам, а колоссальному славянскому организму не оставили ни одного клочка земли, который он мог бы назвать своей колыбелью. <...> Для народной совести, и для предчувствия будущего далеко не все равно, будем ли мы сознавать, что славянское племя водворилось в нынешних землях путем насилия и захвата, хотя бы и слишком отдаленного от нашей эпохи, или оно наследует родную землю и в дальнейших территориальных приобретениях — лишь возвращает себе то, что было неправильно отнято в минувшие века. Такие мысли навеяли на меня Тобольские курганы. Чувствуется мне, что народная русская волна недаром стремится на юг и восток. Не одни материальные выгоды и политические соображения влекут нас сюда, а народный инстинкт, бессознательно сохранившийся в коллективной памяти народных масс, подобно инстинкту перелетных птиц.[3] | |
— Василий Флоринский, из книги «Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни», 1894 |
XX век[править]
— Марина Цветаева, «Сибирь» (поэма), 1930 |
Примечания[править]
- ↑ Текст книги в Библиотеке М. Мошкова.
- ↑ «Briefe aus Russland»
- ↑ В.М.Флоринский. Первобытные славяне по памятникам их доисторической жизни: Опыт славянской археологии. — Томск: Типо-Лит. П.И.Макушина, 1894—1897 гг. Часть первая. — 1894 г. — XXIV, 355 с.