Ярь-медянка: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Нет описания правки |
|||
Строка 18: | Строка 18: | ||
{{Q|[[птицы|Птичий]] двор был отделён от другого двора деревянным [[забор]]ом, а на том дворе была [[навоз]]ная куча, и на ней рос большой [[огурец]], сознававший, что он — [[растение]] парниковое. |
{{Q|[[птицы|Птичий]] двор был отделён от другого двора деревянным [[забор]]ом, а на том дворе была [[навоз]]ная куча, и на ней рос большой [[огурец]], сознававший, что он — [[растение]] парниковое. |
||
«А таковым нужно родиться!» рассуждал он сам с собою. «Но не всем же родиться огурцами, надо существовать и другим живым породам. Куры, [[утка|утки]] и всё население птичьего двора тоже, ведь, создания Божии. Вот, дворовый [[петух]] стоит на заборе. Он будет почище [[флюгер]]ного! Тот хоть и высоко сидит, а даже и скрипеть не может, не то, что петь! Нет у него ни кур, ни цыплят, он занят только самим собою и потеет ярь-медянкой! Нет, дворовый петух, вот это так петух! Как выступает! Словно [[танец|танцует]]! А запоет — что твоя [[музыка]]! Как начнёт, так узнаешь, что значит настоящий [[трубач]]! Да, приди он сюда, проглоти меня целиком — вот была бы блаженная [[смерть]]!»<ref>Собрание сочинений Андерсена в четырёх томах. — 1-e издание. — СПб., 1894 г. — Т. 2. — С.102</ref>|Автор=[[Ханс Кристиан Андерсен]], «[[s:Дворовый петух и флюгерный (Андерсен; Ганзен)|Дворовый петух и флюгерный]]», 1859}} |
«А таковым нужно родиться!» рассуждал он сам с собою. «Но не всем же родиться огурцами, надо существовать и другим живым породам. Куры, [[утка|утки]] и всё население птичьего двора тоже, ведь, создания Божии. Вот, дворовый [[петух]] стоит на заборе. Он будет почище [[флюгер]]ного! Тот хоть и высоко сидит, а даже и скрипеть не может, не то, что петь! Нет у него ни кур, ни цыплят, он занят только самим собою и потеет ярь-медянкой! Нет, дворовый петух, вот это так петух! Как выступает! Словно [[танец|танцует]]! А запоет — что твоя [[музыка]]! Как начнёт, так узнаешь, что значит настоящий [[трубач]]! Да, приди он сюда, проглоти меня целиком — вот была бы блаженная [[смерть]]!»<ref>Собрание сочинений Андерсена в четырёх томах. — 1-e издание. — СПб., 1894 г. — Т. 2. — С.102</ref>|Автор=[[Ханс Кристиан Андерсен]], «[[s:Дворовый петух и флюгерный (Андерсен; Ганзен)|Дворовый петух и флюгерный]]», 1859}} |
||
{{Q|Не знаю, желал ли бы я навсегда остаться в [[Швейцария|Швейцарии]]; нашему брату, жителю долин и лугов, [[горы]] через некоторое время мешают, они слишком громадны, близки, теснят, ограничивают, но иной раз хорошо пожить под их [[тень]]ю. К тому же по горам живет чистое и доброе племя, ― племя бедное, но не несчастное, с малыми потребностями, привычное к жизни самобытной и независимой. Накипь [[цивилизация|цивилизации]], ее ярь-медянка не осела на этих людях; исторические перемены, словно [[облако|облака]], ходят под ними, мало задевая их.<ref>''[[Александр Иванович Герцен|А.И. Герцен]]'', «[[Былое и думы]]» (часть пятая). Вольная русская типография и журнал «Колокол» (1866)</ref> |Автор=[[Александр Иванович Герцен|Александр Герцен]], «[[Былое и думы]]» (часть пятая «Париж-Италия-Париж»), 1866}} |
|||
== См. также == |
== См. также == |
Версия от 17:48, 10 января 2020
Ярь-медя́нка, часто медя́нка; ацетат меди-II (CH3COO)2Cu) — сложное химическое соединение, медная соль уксусной кислоты, представляет собой тёмно-сине-зелёные моноклинные кристаллы, растворимые в воде, спиртах и эфире. Ацетат меди не горит, но окрашивает пламя в нежно-салатовый цвет. Такой же красивый цвет имеют и водные растворы медянки.
Ярь-медянка издавна используется как фунгицид, пигмент для керамики, реагент для обнаружения углеводов и селективно — глюкозы, катализатор полимеризации и стабилизатор искусственных волокон. На основе медянки также готовится так называемая парижская зелень, смешанный ацетат-арсенит меди (II), распространённый в сельском хозяйстве ядохимикат.
Ярь-медянка в прозе
Тяжестью она <медь> против воды в 9 крат больше. Находится как самородная при медных жилах, так и рудою зеленого, голубого и других цветов, равным образом и в родниках распустившись. Употребление ее в древности было обширнее, нежели ныне; ибо не ведав ни чугуна, ни железа, ни стали, делали из нее все, что мы теперь ни делаем из оных. По причине, что она во всех жидкостях распускается и придает им вредную едкость, хранители своего здоровья ныне медной посуды под кушанья не употребляют, разве только луженую. Сверх того делают из ее ярь, лазурь, употребляемые в краски.[1] | |
— Василий Зуев, из учебника «Начертание естественной истории», 1785 |
Это была Пречистая Дева с младенцем на руках: «Что за картина! что за чудная живопись! — рассуждал он, — вот, кажется, говорит! кажется, живая! а Дитя Святое! и ручки прижало! и усмехается, бедное! а краски! Боже ты мой, какие краски! тут вохры, я думаю, и на копейку не пошло, все ярь да бакан. А голубая так и горит! важная работа! должно быть, грунт наведен был блейвасом. Сколь однако ж ни удивительны сии малевания, но эта медная ручка, — продолжал он, подходя к двери и щупая замок, — еще большего достойна удивления. Эк какая чистая выделка! это все, я думаю, немецкие кузнецы, за самые дорогие цены делали…»[2] | |
— Николай Гоголь, «Ночь перед Рождеством», 1830 |
― О, теперь готов побрататься с ним. Что ж? скажи, не утаи от меня, чем ты захворала, моя ластовица? Не зелье ли уж?.. | |
— Иван Лажечников, «Басурман», 1838 |
После ужина, в полночь, все мы жестоко заболели. По счастью, доктор поспел вовремя и открыл все следы отравления. Зная из шведских газет о происходившем в то время в Испании, некоторые из нас подумали, что мы отравлены жителями, и велели сохранить для исследования все припасы, купленные нами в городе. Но когда доктор расспросил нас, что мы ели в тот день, он велел принести посуду, в которой варилось кушанье, и тотчас узнал причину нашей болезни, увидев ярь в кастрюле, образовавшуюся от действия на медь красного вина и пряностей. Я не догадался, что в кастрюле не было никакой полуды! Нам поданы были всевозможные пособия и, по счастью, вовремя, а если бы мы не нашли скоро доктора, то к утру все б отправились на лоно Авраамле.[4] | |
— Фаддей Булгарин, «Воспоминания», 1849 |
Птичий двор был отделён от другого двора деревянным забором, а на том дворе была навозная куча, и на ней рос большой огурец, сознававший, что он — растение парниковое. | |
— Ханс Кристиан Андерсен, «Дворовый петух и флюгерный», 1859 |
Не знаю, желал ли бы я навсегда остаться в Швейцарии; нашему брату, жителю долин и лугов, горы через некоторое время мешают, они слишком громадны, близки, теснят, ограничивают, но иной раз хорошо пожить под их тенью. К тому же по горам живет чистое и доброе племя, ― племя бедное, но не несчастное, с малыми потребностями, привычное к жизни самобытной и независимой. Накипь цивилизации, ее ярь-медянка не осела на этих людях; исторические перемены, словно облака, ходят под ними, мало задевая их.[6] | |
— Александр Герцен, «Былое и думы» (часть пятая «Париж-Италия-Париж»), 1866 |
См. также
Поделитесь цитатами в социальных сетях: |
- ↑ В. Ф. Зуев. «Педагогические труды». — М.: Изд-во АПН, 1956 г.
- ↑ Большая хрестоматия. Русская литература XIX века. ИДДК. 2003 г.
- ↑ И.И. Лажечников. «Ледяной дом». — М.: Эксмо, 2006 г.
- ↑ Ф.В. Булгарин. Воспоминания. — М.: Захаров, 2000 г.
- ↑ Собрание сочинений Андерсена в четырёх томах. — 1-e издание. — СПб., 1894 г. — Т. 2. — С.102
- ↑ А.И. Герцен, «Былое и думы» (часть пятая). Вольная русская типография и журнал «Колокол» (1866)