Дерево: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
знаю, как дерево говорит
всякое дерево в заповедных рощах, поваленное
Строка 32: Строка 32:


{{Q|Много есть на свете прекрасных деревьев, и много прекрасного есть в каждом дереве для [[человек]]а, у которого есть орган для [[чувство|чувства]] прекрасного. В сфере этой деревенской [[красота|красоты]] не забудьте бука. Красота [[бук]]а совсем оригинальная. Она почти вся в стволе, в пне.|Автор=[[:w:Марков, Евгений Львович|Евгений Марков]], «Очерки Крыма (Картины [[крым]]ской жизни, природы и истории)», 1902}}
{{Q|Много есть на свете прекрасных деревьев, и много прекрасного есть в каждом дереве для [[человек]]а, у которого есть орган для [[чувство|чувства]] прекрасного. В сфере этой деревенской [[красота|красоты]] не забудьте бука. Красота [[бук]]а совсем оригинальная. Она почти вся в стволе, в пне.|Автор=[[:w:Марков, Евгений Львович|Евгений Марков]], «Очерки Крыма (Картины [[крым]]ской жизни, природы и истории)», 1902}}

{{Q|У таких вероисповедников всякое дерево в заповедных рощах, поваленное бурей, считается признаком несчастья для ближайшего окольного люда. Деревья в них с нависшими [[ягель|ягелями]], украшающими их наподобие висячих бород, тоже попали, в качестве избранников, в [[религия|религиозный]] культ и воспламенили воображение [[сказка|сказочников]]. Подобного рода деревьями, покрытыми до самой вершины [[мох|мхом]], и в самом деле оживляющими угрюмые [[хвойные деревья|хвойные леса]], придавая им в то же время внушительный вид долговечности и обилия — украшаются жилища и владения богов и их избранников и любимцев – храбрых и могучих богатырей. Той же участи удостоилась в особенности [[ель]], вообще стоя́щая, по своим внутренним качествам, ниже сосны, но наружным видом выражающая высшую степень строгости, спокойствия и торжественности. Впрочем, среди православного русского люда место ели, по необъяснимым причинам, и едва ли не по простой случайности, заступили другие деревья и преимущественно [[сосна]]. Практическому великорусскому племени пришлись по вкусу сухие сосновые [[бор]]ы, как наиболее удобные места для жительства. Поэтому и выбор священных деревьев, естественным образом, стал падать на сосны. От постройки часовен с постановкою в них образов зависело то обстоятельство, что известные участки сосновых лесов становились через то священными, в смысле недозволенных к вырубке, обязательных к охранению, заповедных. От явлений св. икон (исключительно Богоматери) на ветвях, или у корней деревьев, подобно Костромской, Федоровской и Курской Коренной, самые деревья признавались святыми, но уже не в охранительном смысле заповедных, а таких, из которых сооружались престолы алтарей, созидаемые на местах явлений. В южной части Череповецкого уезда обращает на себя внимание обилие таких сосновых рощ, где часовни являются показателями полного запрещения вырубок, и в трёх волостях заповедь эта усилена ещё тем, что здесь не дозволяются хороводы и всякие сходки для каких-либо [[веселье|весёлых]] развлечений. За срубленное дерево, или осквернение чем-нибудь всей рощи предполагается скорое и несомненное возмездие, в виде слепоты и иных болезней, и даже [[смерть|смерти]].<ref>''С.В.Максимов'' «Нечистая, неведомая и крестная сила». — Санкт-Петербург: ТОО «Полисет», 1994 г.</ref>|Автор= [[Сергей Васильевич Максимов|Сергей Максимов]], «Нечистая, неведомая и крестная сила», 1903}}


{{Q|Всё, что есть в нас [[евреи|еврейского]], дано нам Палестиной; всё остальное, что в нас имеется, не есть еврейское. Еврейство и [[Палестина]] — одно и то же. Там мы родились как [[нация]] и там созрели. И когда буря выбросила нас из Палестины, мы не могли расти дальше, как не может расти дальше дерево, вырванное из земли.|Автор=[[Владимир Евгеньевич Жаботинский|Владимир Жаботинский]], «[[:s:Сионизм и Эрец Исраэль (Жаботинский)|Сионизм и Эрец Исраэль]]», 1904}}
{{Q|Всё, что есть в нас [[евреи|еврейского]], дано нам Палестиной; всё остальное, что в нас имеется, не есть еврейское. Еврейство и [[Палестина]] — одно и то же. Там мы родились как [[нация]] и там созрели. И когда буря выбросила нас из Палестины, мы не могли расти дальше, как не может расти дальше дерево, вырванное из земли.|Автор=[[Владимир Евгеньевич Жаботинский|Владимир Жаботинский]], «[[:s:Сионизм и Эрец Исраэль (Жаботинский)|Сионизм и Эрец Исраэль]]», 1904}}

Версия от 09:42, 27 января 2020

Африканское дерево баобаб (Намибия)

Де́рево (лат. árbor) (в качестве ботанического термина используется во множественном числе — дере́вья), а также, в более узком смысле деревяни́стые или древесные расте́ния — одна из главных и самых крупных жизненных форм растений. Дерево имеет отчётливо выраженный многолетний одревесневший ствол, сохраняющийся в течение всей его жизни. Это — главная ось дерева, вокруг которой развивается крона второстепенных ветвей (за исключением пальм, которые не дают боковых веток).

Любое дерево состоит из корня, ствола и кроны. По типу листвы различают хвойные и лиственные, вечнозелёные и листопадные деревья. Иногда бывают деревья безлистные (таков случай многих кактусов). По месту произрастания деревья могут быть тропическими, субтропическими, северными, тундровыми, болотными, горными, этот список можно продолжать. По своему значению (или применению) деревья бывают также плодовыми, ценными (с точки зрения древесины), корабельными... Большое пространство, густо поросшее деревьями, называется лесом.

Дерево в прозе

  •  

Плотник <выбрав дерево>, протягивает по нему линию, остроконечным орудием делает на нём очертание, потом обделывает его резцом и округляет его, и выделывает из него образ человека красивого вида, чтобы поставить его в доме. Он рубит себе кедры, берет сосну и дуб, которые выберет между деревьями в лесу, садит ясень, а дождь возращает его. И это служит человеку топливом, и <часть> из этого употребляет он на то, чтобы ему было тепло, и разводит огонь, и печёт хлеб. И из того же делает бога, и поклоняется ему, делает идола, и повергается перед ним. Часть дерева сожигает в огне, другою частью варит мясо в пищу, жарит жаркое и ест досыта, а также греется и говорит: «хорошо, я согрелся; почувствовал огонь». А из остатков от того делает бога, идола своего, поклоняется ему, повергается перед ним и молится ему, и говорит: «спаси меня, ибо ты бог мой». <...> И не возьмет он этого к своему сердцу, и нет у него столько знания и смысла, чтобы сказать: «половину его я сжёг в огне и на угольях его испек хлеб, изжарил мясо и съел; а из остатка его сделаю ли я мерзость? буду ли поклоняться куску дерева?»

  Библия, Книга пророка Исаии, 44: 13-19
  •  

Видения же головы моей на ложе моём были такие: я видел, вот, среди земли дерево весьма высокое. Большое было это дерево и крепкое, и высота его достигала до неба, и оно видимо было до краев всей земли. Листья его прекрасные, и плодов на нём множество, и пища на нём для всех; под ним находили тень полевые звери, и в ветвях его гнездились птицы небесные, и от него питалась всякая плоть. И видел я в видениях головы моей на ложе моём, и вот, нисшёл с небес Бодрствующий и Святый. Воскликнув громко, Он сказал: «срубите это дерево, обрубите ветви его, стрясите листья с него и разбросайте плоды его; пусть удалятся звери из-под него и птицы с ветвей его; но главный корень его оставьте в земле, и пусть он в узах железных и медных среди полевой травы орошается небесною росою, и с животными пусть будет часть его в траве земной»...

  Библия, «Книга пророка Даниила», 4: 7-12
  •  

Берегитесь лжепророков, которые приходят к вам в овечьей одежде, а внутри суть волки хищные. По плодам их узнаете их. Собирают ли с терновника виноград, или с репейника смоквы? Так всякое дерево доброе приносит и плоды добрые, а худое дерево приносит и плоды худые. Не может дерево доброе приносить плоды худые, ни дерево худое приносить плоды добрые. Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь. Итак по плодам их узна́ете их.

  Евангелие от Матфея, 7: 15-20
  •  

Природа дерева такова, что оно любит металл, следуя справедливости.
Чувства металла таковы, что, проявляя гуманность и нежность, в дерево он влюблён.
Так друг друга они втягивают, друг друга поглощают, родство обретая;
Тогда становится ясно, что мужчина понёс во чреве.[1]:277

  Чжан Бо-дуань, «Главы о прозрении истины», 1078
  •  

Эраст не знает сам, что происходит в душе его, целует каждое дерево, твердит бесценное ему имя Нины и находит на коре одного дерева своё и её имя, соединённые гирляндой с подписью: «Симпатией и небом!» «Это её рука вырезала! ― закричал он в совершенном исступлении. ― Здесь, подле этого дерева должно умереть мне![2]

  Пётр Шаликов, «Тёмная роща, или памятник нежности», 1819
  •  

От усталости он начал было дремать, как вдруг его разбудил страшный рёв приближавшагося быка. Увидев в стороне несколько деревьев, робкий молодой датчанин пустился наутёк и стал взбираться на одно из них. Но каково было изумление его, когда он услышал, что дерево начало испускать нежные, но высокие звуки, подобные крикам раздражённой женщины. Но то-ли было ещё, когда дерево оттолкнуло его, ловко влепив ему полновесную пощечину. Ошеломлённый, он упал и, казалось, готов был испустить дух. Со всех сторон послышались глухие вопли и безчисленное множество деревьев и кустарников приближается к Ниэлю Климу и окружает его. Не понимая их языка, он очень хорошо однако ж понял, что они находятся в сильнейшем негодовании, причина которого была очень проста.
Планета Назар, находящаяся в центре того мира, в который он вступил, обитаема Деревьями. По роковой случайности, Дерево, на которое он хотел было взобраться, спасаясь от быка, оказалось супругою правителя соседняго города. Беда была-бы не велика, будь это обыкновенная женщина; но в настоящем случае преступление усиливалось званием оскорблённой. Взобраться на матрону такого звания — дело не шуточное, в особенности у народа, гордящагося чистотою своих нравов. И так, нашего путешественника арестовали и отвели в город.
Деревья-люди не выше нас ростом. Они не имеют корней, а только две чрезвычайно короткия ноги, отчего и двигаются они черепашьим ходом. Вскоре мы увидим, на высоту каких почестей человеческия ноги вознесли Николая Климиуса, или Ниэля Клима.
Вообще Деревья не отличаются быстрым соображением, так что Ниэля Клима признали невиновным только несколько месяцев спустя после его ареста.

  Камиль Фламмарион, «Жители небесных миров», 1862
  •  

Вот сестра дожидалася его много, много годов, а его всё нет! — и говорит: «Должно быть, и другой мой братец помер!» Пошла сама доставать птицу-говорунью, дерево певучее и живой воды; шла она много ли, мало ли времени и пришла в лес. Сидит на дереве старый старичок; спрашивает его:
— Дедушка! Как бы мне достать птицу-говорунью, дерево певучее и живой воды?[комм. 1]
Отвечает старичок:
— Где тебе достать! Здесь похитрее тебя ходили, да все пропали.[3]

  Александр Афанасьев, Народные русские сказки; «Поющее дерево и птица-говорунья», 1863
  •  

― Эге, это я знаю! Хорошо знаю, как дерево говорит… Дерево, хлопче, тоже боится… Вот осина, проклятое дерево, все что-то лопочет, ― и ветру нет, а она трясется. Сосна на бору в ясный день играет-звенит, а чуть подымется ветер, она загудит и застонет. Это еще ничего… А ты вот слушай теперь. Я хоть глазами плохо вижу, а ухом слышу: дуб зашумел, дуба уже трогает на поляне… Это к буре. Действительно, куча невысоких коряжистых дубов, стоявших посредине поляны и защищенных высокою стеною бора, помахивала крепкими ветвями, и от них несся глухой шум, легко отличаемый от гулкого звона сосен. <...> А вот, все равно, как и теперь: сначала сосна застонет на бору… То звенит, а то стонать начнет: о́- ох-хо-о… о́- хо-о! ― и затихнет, а потом опять, потом опять, да чаще, да жалостнее. Эге, потому что много ее повалит хозяин ночью.[4]

  Владимир Короленко, «Мороз», 1901
  •  

Много есть на свете прекрасных деревьев, и много прекрасного есть в каждом дереве для человека, у которого есть орган для чувства прекрасного. В сфере этой деревенской красоты не забудьте бука. Красота бука совсем оригинальная. Она почти вся в стволе, в пне.

  Евгений Марков, «Очерки Крыма (Картины крымской жизни, природы и истории)», 1902
  •  

У таких вероисповедников всякое дерево в заповедных рощах, поваленное бурей, считается признаком несчастья для ближайшего окольного люда. Деревья в них с нависшими ягелями, украшающими их наподобие висячих бород, тоже попали, в качестве избранников, в религиозный культ и воспламенили воображение сказочников. Подобного рода деревьями, покрытыми до самой вершины мхом, и в самом деле оживляющими угрюмые хвойные леса, придавая им в то же время внушительный вид долговечности и обилия — украшаются жилища и владения богов и их избранников и любимцев – храбрых и могучих богатырей. Той же участи удостоилась в особенности ель, вообще стоя́щая, по своим внутренним качествам, ниже сосны, но наружным видом выражающая высшую степень строгости, спокойствия и торжественности. Впрочем, среди православного русского люда место ели, по необъяснимым причинам, и едва ли не по простой случайности, заступили другие деревья и преимущественно сосна. Практическому великорусскому племени пришлись по вкусу сухие сосновые боры, как наиболее удобные места для жительства. Поэтому и выбор священных деревьев, естественным образом, стал падать на сосны. От постройки часовен с постановкою в них образов зависело то обстоятельство, что известные участки сосновых лесов становились через то священными, в смысле недозволенных к вырубке, обязательных к охранению, заповедных. От явлений св. икон (исключительно Богоматери) на ветвях, или у корней деревьев, подобно Костромской, Федоровской и Курской Коренной, самые деревья признавались святыми, но уже не в охранительном смысле заповедных, а таких, из которых сооружались престолы алтарей, созидаемые на местах явлений. В южной части Череповецкого уезда обращает на себя внимание обилие таких сосновых рощ, где часовни являются показателями полного запрещения вырубок, и в трёх волостях заповедь эта усилена ещё тем, что здесь не дозволяются хороводы и всякие сходки для каких-либо весёлых развлечений. За срубленное дерево, или осквернение чем-нибудь всей рощи предполагается скорое и несомненное возмездие, в виде слепоты и иных болезней, и даже смерти.[5]

  Сергей Максимов, «Нечистая, неведомая и крестная сила», 1903
  •  

Всё, что есть в нас еврейского, дано нам Палестиной; всё остальное, что в нас имеется, не есть еврейское. Еврейство и Палестина — одно и то же. Там мы родились как нация и там созрели. И когда буря выбросила нас из Палестины, мы не могли расти дальше, как не может расти дальше дерево, вырванное из земли.

  Владимир Жаботинский, «Сионизм и Эрец Исраэль», 1904
  •  

Даст ли дерево хороший урожай? Хорошо ли плоды раскинуты по ветвям? Хорошо ли висит зелёный плод, сопротивляется ли он ветру и встряхиванию дерева? Какое сопротивление он оказывает болезням и гниению? Это лишь некоторые из многих вопросов, которые я должен поставить и на которые плод должен хорошо ответить, иначе он не выдерживает экзамена. <…> Вопрос за вопросом, проба за пробой, опыт за опытом — принятие, условное согласие, сомнение, отказ — плод должен удовлетворять не одному и не двум, а целому десятку, пятидесяти, сотне требований; если этого нет, то он выходит из соревнования. И не следует думать, что это работа на два-три года. Я уже двенадцать лет работал над одной нектариной, которая, как я надеюсь, лишь в этом году будет настолько крупной, что я смогу её выпустить в свет.[6]

  Лютер Бёрбанк, из книги «Жатва жизни», 1926
  •  

«Деревья умирают стоя».

  Алехандро Касона, 1939
  •  

Если где-то в лесу погибает от старости одно дерево, оно, прежде чем умереть, отдаёт на ветер столько семян, и столько новых деревьев вырастает вокруг на земле, близко и далеко, что старому дереву, особенно рододендрону, ― а ведь рододендрон, Вета Аркадьевна, это, наверное, огромное дерево с листьями величиной с небольшой таз, ― умирать не обидно. И дереву безразлично, оно растёт там, на серебристом холме, или новое, выросшее из его семени. Нет, дереву не обидно. И траве, и собаке, и дождю.[7]

  Саша Соколов, «Школа для дураков», 1976
  •  

Дерево стало валиться, а он по чистой случайности оказался в тот момент на той стороне, куда заваливалось, сокрушая всё вокруг, это поверженное дерево-гигант. Все закричали в голос: ― Берегись! Эмрайин оцепенел от неожиданности, и было уже поздно: треща, громыхая рвущейся кроной, обрушивая и опрокидывая само небо, вырывая кусок зелёного лесного потолка вверху, дерево медленно и неумолимо падало на него. И он подумал в то мгновение лишь об одном, что Кириск ― тогда он был малышом и единственным ребёнком, Псулк ещё не родилась, ― он подумал тогда, в те считанные секунды, на пороге неминуемой смерти, подумал только об этом, и ни о чём другом он не успел подумать, что сын ― это то, что будет им после него. Дерево рухнуло рядом, с грозным гулом, обдав его волной листьев и пыли. И тут все облегчённо вскричали.[8]

  Чингиз Айтматов, «Пегий пёс, бегущий краем моря», 1977
  •  

Кроме того, Гениалиссимус представляет собой как бы могучее дерево, выросшее из отживших своё побегов. Как дерево влагу, Гениалиссимус впитал в себя и переработал всё лучшее, что было создано предварительной литературой, после чего потребность в последней совершенно отпала.[9]

  Владимир Войнович, «Москва 2042», 1986
  •  

Единого зелёного цвета и в помине нет. Чуть ли не каждое дерево зелено по-своему.[10]

  Анатолий Эфрос, «Профессия: режиссёр», 1987
  •  

Листья желтеют, опадают, потом вырастают новые. Впрочем, разве мы знаем, ― возможно, когда лист желтеет и падает, дерево тоже страдает. Или когда лист проедает гусеница. Почему мы так уж уверены, что дереву не больно?[10]

  Анатолий Эфрос, «Профессия: режиссёр», 1987
  •  

Интересно наблюдать, как возникает и растёт от репетиции к репетиции нечто живое. Похоже на то, как в начале мая внезапно появляются на ветках зелёные листочки. Кажется невероятным, что дерево за два-три дня преобразуется до неузнаваемости. Вдруг что-то запестрело, удесятерилось, ещё размножилось, и дом напротив уже не виден.[10]

  Анатолий Эфрос, «Профессия: режиссёр», 1987
  •  

Прежде всякого взгляда, прежде всего видимого и невидимого, в человеческом мире существует нечто главное. То, что отпечатано заранее на живой ткани и затем вырезано перочинным ножичком на морщинистой коре сознания. Согласно этой картине, дерево ― это прежде всего ― структура и форма, отпечатанная в самых глубоких слоях. Я повторяю: высеченная структура и форма. Высеченная на стенках черепа человеческого ― форма и структура (сознания) дерева, в тех редчайших случаях, когда оно есть. <...> Но это ещё бы полбеды. Остаётся ещё и самое главное... дерево. То, которое упирается своими корнями в подстилку, а жёсткими ветвями на ветру этого неприветливого мира царапает ― мякоть свода. Однако о нём, об этом главном я скажу немного позже. ― Вон там, за тем чёрным поворотом.[11]

  Юрий Ханон, «Три инвалида», 2013
  •  

Ветви. Корни. Ствол. Структура и форма. Один в два, два в четыре, четыре в небо.
Дерево не то, что снаружи, а что внутри. <...>
Вот в чём главное место дерева в сознании, в редчайших случаях, когда оно есть. Для тех, кто понимает.[11]

  Юрий Ханон, «Три инвалида», 2013

Дерево в поэзии

Финиковая пальма (Египет)
  •  

Кипарис-древо — всем древам отец.
Почему кипарис всем древам отец?
Потому кипарис всем древам отец, —
На нем распят был сам Исус Христос,
То Небесной Царь.
Мать Божья плакала Богородица,
А плакун-травой утиралася,
Потому плакун-трава всем травам мати.

  — «Голубиная книга», XIII век
  •  

А уж котора из нимф препроводит лета довольны,
В новый вид хотя превратится, и деревом будет,
Вверьх и ветви она вознесет, опушившись листами,
Дубом ли станет та, иль лавром, ― то умножать ей
Ты сама повели сей лес...[12]

  Василий Тредиаковский, «Красная Фебу сестра! ты всё по горам и по дебрям...», 1751
  •  

Увидя, что топор Крестьянин нёс,
«Голубчик, — Деревцо сказало молодое, —
Пожалуй, выруби вокруг меня ты лес...

  Иван Крылов, «Дерево» (басня), 1814
  •  

Философ Гераклит, наплакавшись досы́та,
Сидел под деревом и, видя Демокрита,
Который шёл и хохотал,
О боги, боги! ― закричал...[13]

  Константин Масальский, «Два мудреца» (басня), 1821
  •  

И деревцо с моей любовью
Погибло, чтобы вновь не цвесть.
Я жизнь его купил бы кровью, —
Но как переменить, что есть?

  Михаил Лермонтов, «Дереву», 1830
  •  

На древе человечества высоком
Ты лучшим был его листом,[комм. 2]
Воспитанный его чистейшим соком,
Развит чистейшим солнечным лучом!

  Фёдор Тютчев, «На древе человечества высоком...», 1832
  •  

От родного дерева
Ветер оторвал;
Пусть теперь несёт меня,
Куда хочет, вал.
Я и не противлюся:
Мне чего искать?
Уж с родимым деревом
Не срастись опять![14]

  Иван Мятлев, «Ветка», 1834
  •  

Все деревья зазвучали,
Гнёзда все запели вместе, —
Кто ж, однако, капельмейстер
В этом девственном оркестре?

  Генрих Гейне, «Все деревья зазвучали…», 1840-е
  •  

Ветер воет меж деревьев,
Шепчут вкруг меня листы:
«Сны твои, ездок безумный,
Так же глупы, как и ты».

  Генрих Гейне (пер. Льва Мея), «Ветер воет меж деревьев…», 1858
  •  

Вырастает дума, словно дерево,
Вроет в сердце корни глубокие,
По поднебесью ветвями раскинется,
Задрожит, зашумит тучей листиев.[15]

  Алексей Толстой, «Вырастает дума, словно дерево…», 1858
  •  

Ты дерево взрастил, но не вкусил плода;
Изящный вкус сорвёт плод знанья и труда.[16]

  Фридрих Шиллер (пер. М.Михайлова), «Учёный работник», 1858
  •  

Было, детки, было времечко,
Было… было… и прошло!
А посаженное семечко
Стройным деревом взросло![17]

  Леонид Трефолев, «На родине русского театра», 1900
  •  

Это не дерево, нет, это храм,
Это молельня лесная.
Струйно смолистый дрожит фимиам,
Душу к молитвам склоняя.

  Константин Бальмонт, «Хвоя», 1908
  •  

Наш Сад есть единое Древо,
С многолиственным сонмом ветвей.
Его насадила лучистая Ева,
В веках и веках непорочная Дева...

  Константин Бальмонт, «Древо», 1909
  •  

Развесистое древо
Сияет среди Рая.
Глядит Адам и Ева,
Глядят они, вздыхая.

  Константин Бальмонт, «Райское дерево», 1909
  •  

Деревья спутали свои ветки
Пальцы родимых тел
Бьются в клетке снеговые птицы
Зимний удел...

  Давид Бурлюк, «Деревья спутали свои ветки…», 1913
  •  

Пред деревом я нем:
Его зелёный голос
Звучит и шепчет всем
Чей тонок день, как волос...[18]

  Давид Бурлюк, «Пред деревом я нем...», 1913
  •  

И душа пред миром стоит загадкой.
Кротко солнце льётся в листву сквозную ―
И, склонясь за деревом, ― я украдкой
Землю целую.[19]

  Аделаида Герцык, «Вина», 1914
  •  

Осень. Деревья в аллее — как воины.
Каждое дерево пахнет по-своему.
Войско Господне.

  Марина Цветаева, «Осень. Деревья в аллее — как воины…», 1918
  •  

Два дерева хотят друг к другу.
Два дерева. Напротив дом мой.
Деревья старые. Дом старый.
Я молода, а то б, пожалуй,
Чужих деревьев не жалела.

  Марина Цветаева, «Два дерева хотят друг к другу...», 1919
  •  

Деревья! К вам иду! Спастись
От рёва рыночного!
Вашими вымахами ввысь
Как сердце выдышано!

  Марина Цветаева, «Деревья», 1922
  •  

А когда сломаюсь над простором,
Многошумной бурей помяни, ―
Всё же рос я деревом, в котором
Ты качала грозовые дни.[20]

  Всеволод Рождественский, «Был всегда я весел и тревожен...», 1926
  •  

Всех раньше на рассвете
С Росою грозно встал
Над деревом столетий
Мгновения металл.[21]

  Борис Божнев, «Скорбь 2 — утешь 4», 1939
  •  

И хоть вокруг ни сошки нету,
От печки той одной ― нет-нет,
Повеет деревом согретым,
Прокопченным за много лет.[22]

  Александр Твардовский, «На старом дворище», 1939

Пословицы и поговорки

  •  

Дерево и учитель познаются по плоду.[23]Русская пословица

  •  

Без ветра деревья не качаются. — Башкирская пословица

  •  

Дерево не отнимает своей тени даже у того, кто пришёл срубить его. — Древнеиндийская пословица

  •  

Большое дерево сильный ветер любит. — Грузинская пословица

  •  

Когда ешь плоды, помни о том, кто посадил дерево. — Вьетнамская пословица

Комментарии

  1. В языческой и затем религиозной мифологии дерево всегда занимало важное место, чаще всего — как символ развития, роста, трудности или спасения. Кроме сказочного «дерева певучего и живой воды» можно было бы привести очень длинный список мифологических деревьев, главные из которых: древо жизни, древо познания, дерево мира, космическое древо, а также многочисленные родовые древа, славянские древа и всецелое древо человечества.
  2. «На древе человечества высоком ты лучшим был его листом» — это стихотворение Фёдор Тютчев посвятил Гёте в год его смерти.

Источники

  1. Чжан Бо-дуань, перевод Е.А.Торчинова Главы о прозрении истины. — СПб.: Центр «Петербургское востоковедение», 1994. — 344 с.
  2. Русская сентиментальная повесть. — М.: МГУ, 1979 г.
  3. «Народные русские сказки А. Н. Афанасьева»: В 3 томах — Литературные памятники. — М.: Наука, 1984—1985 г.
  4. В.Г. Короленко. «Собрание сочинений в десяти томах», том 1. «Повести и рассказы». Москва: «Государственное издательство художественной литературы», 1953 год
  5. С.В.Максимов «Нечистая, неведомая и крестная сила». — Санкт-Петербург: ТОО «Полисет», 1994 г.
  6. Лютер Бербанк и Холл Вильбур. «Жатва жизни», — Москва, «Сельхозгиз», 1939 г. 212 стр. (С предисловием доктора И.И.Презента и с приложением статей К.А.Тимирязева, А.Гарвуда и В.Холла). Перевод И.Боргмана.
  7. Саша Соколов, «Школа для дураков». — СПб: Симпозиум, 2001 г.
  8. Чингиз Айтматов «Белый пароход». Повесть. — М.: Советский писатель, 1980 г.
  9. Войнович В. «Москва 2042». — М.: «Вся Москва», 1990 г.
  10. 1 2 3 Анатолий Эфрос, «Професия: режиссёр». - М.: Вагриус, 2001 г.
  11. 1 2 Юрий Ханон, «Три инвалида» или попытка скрыть то, чего и так никто не видит. ― СПб., Центр Средней Музыки, 2013 г.
  12. В.К.Тредиаковский. Избранные произведения. Библиотека поэта. Большая серия. — М.-Л.: Советский писатель, 1963 г.
  13. К.П. Масальский в кн. «Поэты 1820-1830-х годов». Библиотека поэта. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1972 г.
  14. Мятлев И.П. Стихотворения. Библиотека поэта – Ленинград, «Советский писатель», 1969 г.
  15. А.К.Толстой, Сочинения в 2-х т. — М.: Художественная литература, 1981 г. — Том 1. Стихотворения.
  16. Михайлов М. Л., Сочинения в трёх томах. — М.: Государственное издательство художественной литературы, 1958 г. — Том 1. — Стр.239
  17. Трефолев Л.Н. Стихотворения. (из серии Библиотека поэта). — Ленинград, «Советский писатель», 1958 г.
  18. Д. Бурлюк, Н. Бурлюк. Стихотворения. Библиотека поэта (малая серия). — СПб.: Академический проект, 2002 г.
  19. А.К.Герцык. «Из круга женского». Стихотворения и проза. — М.: Аграф, 2004 г.
  20. В. Рождественский. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. — Л.: Советский писатель, 1985 г.
  21. Б.Божнев. «Элегия эллическая»: Избранные стихотворения. — Томск: Водолей, 2000 г.
  22. А. Твардовский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта (большая серия). — Л.: Советский писатель, 1986 г.
  23. Пословицы и поговорки об учителе

См. также