Цикламен: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м пышные
Александр Миронов, два стихотворения
Строка 22: Строка 22:
{{Q|В [[метро]] было светло и ярко, и все женщины несли веточки [[мимоза|мимозы]]. Она представила себе корзину с богатыми бархатными цикламенами, с блестящими плотными листьями и впервые в жизни испытала [[гордость]] богатства и презрение к бедности ― к жиденьким жёлтым шарикам с противным запахом. И ещё было невыразимое чувство соучастия в прекрасной гармонии мира, которой она послужила: Евгении Алексеевне шли цикламены точно так же, как вся её красивая одежда, как гранитные шары у её подъезда, как усатый красавец, который встречал её теперь в метро чуть ли не каждый день.<ref name="Улицкая" />|Автор=[[:w:Улицкая, Людмила Евгеньевна|Людмила Улицкая]], «Бедная счастливая Колыванова», 1998}}
{{Q|В [[метро]] было светло и ярко, и все женщины несли веточки [[мимоза|мимозы]]. Она представила себе корзину с богатыми бархатными цикламенами, с блестящими плотными листьями и впервые в жизни испытала [[гордость]] богатства и презрение к бедности ― к жиденьким жёлтым шарикам с противным запахом. И ещё было невыразимое чувство соучастия в прекрасной гармонии мира, которой она послужила: Евгении Алексеевне шли цикламены точно так же, как вся её красивая одежда, как гранитные шары у её подъезда, как усатый красавец, который встречал её теперь в метро чуть ли не каждый день.<ref name="Улицкая" />|Автор=[[:w:Улицкая, Людмила Евгеньевна|Людмила Улицкая]], «Бедная счастливая Колыванова», 1998}}


{{Q|Я исхитрялся приносить ему цветы накануне или днём позже, 9-го или 11-го, не нарушая буквы запрета. Хотел хоть чем-то утешить его. Я приносил ему белые и алые цикламены, а иногда лиловые столбцы [[гиацинт]]ов. Они дрожали, как резные ― в крестиках ― бокалы лилового хрусталя. В институте меня хватало на живой куст [[сирень|сирени]] в горшке. Как счастлив был, как сиял [[Борис Леонидович Пастернак|Пастернак]], раздев бумагу, увидев стройный куст в белых гроздьях.<ref>''[[Андрей Андреевич Вознесенский|Андрей Вознесенский]]''. «На виртуальном ветру». — М.: Вагриус, 1998 г.</ref>|Автор=[[Андрей Андреевич Вознесенский|Андрей Вознесенский]], «На виртуальном ветру», 1998}}
{{Q|Я исхитрялся приносить ему цветы накануне или днём позже, 9-го или 11-го, не нарушая буквы запрета. Хотел хоть чем-то утешить его. Я приносил ему белые и алые цикламены, а иногда лиловые столбцы [[гиацинт]]ов. Они дрожали, как резные ― в крестиках ― бокалы лилового [[хрусталь|хрусталя]]. В институте меня хватало на живой куст [[сирень|сирени]] в горшке. Как счастлив был, как сиял [[Борис Леонидович Пастернак|Пастернак]], раздев бумагу, увидев стройный куст в белых гроздьях.<ref>''[[Андрей Андреевич Вознесенский|Андрей Вознесенский]]''. «На виртуальном ветру». — М.: Вагриус, 1998 г.</ref>|Автор=[[Андрей Андреевич Вознесенский|Андрей Вознесенский]], «На виртуальном ветру», 1998}}


{{Q|Уверяет, что [[растения]] испытывают [[страх]], [[боль]], реагируют на [[опасность]], любят [[музыка|музыку]]. Большинство цветов любят классику, желательно восемнадцатый век. Но некоторые ― например, цикламены ― предпочитают ритмичный [[джаз]]. Недавно был поставлен такой [[опыт]]: к листьям [[филодендрон]]а прикрепили датчики, измеряющие электрические токи на поверхности. Такие используют в детекторе лжи. Наше [[волнение]] отражается на степени влажности кожи, меняет электрическую проводимость. То же и у растений. Записывающий прибор чертил ровную линию, до тех пор пока [[профессор]] не зажёг спичку рядом с цветком. Тут линия дала резкий скачок. Можно подумать, что филодендрон «закричал» от [[страх]]а.<ref>''[[:w:Ефимов, Игорь Маркович|Игорь Ефимов]]'', «Суд да дело». — СПб.: «Азбука», 2001 г.</ref>|Автор=[[:w:Ефимов, Игорь Маркович|Игорь Ефимов]], «Суд да дело», 2001}}
{{Q|Уверяет, что [[растения]] испытывают [[страх]], [[боль]], реагируют на [[опасность]], любят [[музыка|музыку]]. Большинство цветов любят классику, желательно восемнадцатый век. Но некоторые ― например, цикламены ― предпочитают ритмичный [[джаз]]. Недавно был поставлен такой [[опыт]]: к листьям [[филодендрон]]а прикрепили датчики, измеряющие электрические токи на поверхности. Такие используют в детекторе лжи. Наше [[волнение]] отражается на степени влажности кожи, меняет электрическую проводимость. То же и у растений. Записывающий прибор чертил ровную линию, до тех пор пока [[профессор]] не зажёг спичку рядом с цветком. Тут линия дала резкий скачок. Можно подумать, что филодендрон «закричал» от [[страх]]а.<ref>''[[:w:Ефимов, Игорь Маркович|Игорь Ефимов]]'', «Суд да дело». — СПб.: «Азбука», 2001 г.</ref>|Автор=[[:w:Ефимов, Игорь Маркович|Игорь Ефимов]], «Суд да дело», 2001}}
Строка 35: Строка 35:
Кустик белых цикламен.<ref>''[[Максимилиан Александрович Волошин|М. Волошин]]''. Собрание сочинений. том 1-2. — М.: Эллис Лак, 2003-2004 гг.</ref>|Автор= [[Максимилиан Александрович Волошин|Максимилиан Волошин]], «Дэлос», 1909}}
Кустик белых цикламен.<ref>''[[Максимилиан Александрович Волошин|М. Волошин]]''. Собрание сочинений. том 1-2. — М.: Эллис Лак, 2003-2004 гг.</ref>|Автор= [[Максимилиан Александрович Волошин|Максимилиан Волошин]], «Дэлос», 1909}}


{{Q|На столик белую перчатку
{{Q|На столик белую [[перчатка|перчатку]]
Вы захотели положить.
Вы захотели положить.
И так пленительно, так сладко
И так пленительно, так сладко
По ней рукою проводить.
По ней рукою проводить.
Вы платье в блеклое одеты,
Вы [[платье]] в блеклое одеты,
Лениво слушали «[[Кармен]]»…
Лениво слушали «[[Кармен (опера)|Кармен]]»…
Я помню смятое [[:w:Либретто|либретто]]
Я помню смятое [[либретто]]
И грустный запах цикламен…<ref name="Эренбург">''[[Илья Григорьевич Эренбург|И. Эренбург]]''. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2000 г.</ref>|Автор=[[Илья Григорьевич Эренбург|Илья Эренбург]], «Листки из альбома», 1911}}
И грустный запах цикламен…<ref name="Эренбург">''[[Илья Григорьевич Эренбург|И. Эренбург]]''. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2000 г.</ref>|Автор=[[Илья Григорьевич Эренбург|Илья Эренбург]], «Листки из альбома», 1911}}


Строка 108: Строка 108:
на [[снег]]а,
на [[снег]]а,
::::где [[свет]] и тень.<ref>''[[:w:Ушаков, Николай Николаевич|Н. Ушаков]]''. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1980 г.</ref>|Автор=[[:w:Ушаков, Николай Николаевич|Николай Ушаков]], «На тройке», 1967}}
::::где [[свет]] и тень.<ref>''[[:w:Ушаков, Николай Николаевич|Н. Ушаков]]''. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1980 г.</ref>|Автор=[[:w:Ушаков, Николай Николаевич|Николай Ушаков]], «На тройке», 1967}}

{{Q|Пора перейти нам на Ты, пожалуй. ―
Раньше жена нам мешала,
Жало
Ее подкожное ныло.
Корчились цикламены в [[стакан]]ах,
Мы возвращались в орденских ранах: ―
Я не терплю, ненавижу пьяных ―
[[Роза]] подкожная ныла. <...>
Варево ночи. Вязкая теча.
Видно, идти нам с Тобой недалече
К этой последней цели.
Как цикламены цвели, как рожали
Женщины [[птица|птиц]], и они провожали
Нас к нашей поздней цели! <...>
Красные цикламены в стакане.
[[Воздух]] запекшийся в черной ране.
Кем мы были, кем мы станем?
Куколками в рогоже.
Я просыпаюсь, Он уходит.
В комнате Бог предрассветный бродит.
Она говорит: Вы разные все же,
Но это весьма приятно.|Автор=[[w:Миронов, Александр Николаевич (поэт)|Александр Миронов]], «Осень андрогина», 1978}}

{{Q|И вот уже слетают на порог
Лоскутья [[снег]]а, кожи или пены.
Под простынею дышит влажный [[мох]],
И три недели вянут цикламены.|Автор=[[w:Миронов, Александр Николаевич (поэт)|Александр Миронов]], «После чая» (из цикла «Heim und Herd»), 1979}}


== Комментарии ==
== Комментарии ==

Версия от 14:56, 11 февраля 2020

Цикламен персидский (весна, Палестина)

Цикламе́н, альпи́йская фиа́лка или дря́ква (лат. Cýclamen)[комм. 1] — очень известный (клубневый) комнатный декоративный цветок из рода многолетних травянистых растений подсемейства мирси́новых,[комм. 2] в свою очередь, относящегося к семейству первоцветных (лат. Primulaceae) и к порядку верескоцветных (лат. Ericales).

Несколько видов цикламена очень популярны и любимы как садовые и комнатные растения. Наиболее известен в культуре цикламен персидский, а также его многочисленные садовые сорта и гибриды, отличающиеся окраской и размеров цветов, а также декоративным рисунком на листьях. Экстракт клубней цикламена используется в медицине и входит в состав препарата Синуфорте.

Цикламен в прозе

  •  

― Ой, ой, ой, Людмилочка, миленькая, не буду! ― морщась от боли и сгибаясь, говорил Саша. Людмила выпустила покрасневшее ухо, нежно привлекла Сашу к себе, посадила его на колени и сказала:
― Слушай: три духа живут в цикламене, ― сладкою амброзиею пахнет бедный цветок, ― это для рабочих пчёл. Ведь ты знаешь, по-русски его дряквою зовут.
― Дряква, ― смеючись, повторил Саша, ― смешное имячко.
― Не смейся, пострел, ― сказала Людмила, взяла его за другое ухо и продолжала: ― сладкая амброзия, и над нею гудят пчёлы, это ― его радость. И ещё он пахнет нежною ванилью, и уже это не для пчёл, а для того, о ком мечтают, и это ― его желание, ― цветок и золотое солнце над ним. И третий его дух, он пахнет нежным, сладким телом, для того, кто любит, и это ― его любовь, ― бедный цветок и полдневный тяжёлый зной. Пчела, солнце, зной, ― понимаешь, мой светик? Саша молча кивнул головою. Его смуглое лицо пылало и длинные тёмные ресницы трепетали. Людмила мечтательно глядела вдаль: раскрасневшаяся, и говорила:
― Он радует, нежный и солнечный цикламен, он влечёт к желаниям, от которых сладко и стыдно, он волнует кровь. Понимаешь, моё солнышко, когда сладко, и радостно, и больно, и хочется плакать? Понимаешь? — вот он какой. <...>
― А ты на руку попробуй, ― посоветовала Людмила. И дала ему четырёхугольную с округлёнными рёбрами некрасивую баночку. Саша поглядел на свет, ― ярко-жёлтая, весёлая жидкость. Крупный, пёстрый ярлык, французская надпись, ― цикламен от Пивера. Саша взялся за плоскую стеклянную пробку, вытащил её, понюхал духи́. Потом сделал так, как любила делать Людмила: ладонь наложил на горлышко флакона, быстро его опрокинул и опять повернул на дно, растёр на ладони пролившиеся капли цикламена и внимательно понюхал ладонь, ― спирт улетучился, остался чистый аромат. Людмила смотрела на него с волнующим её ожиданием.

  Фёдор Сологуб, «Мелкий бес», 1902
  •  

Его, так же пряча пока что мир от его глаз, привозят в один из прекраснейших уголков земли. В Альпы? Кажется, в Альпы. Там, на лугу, где цветут цикламены, в полдень снимают с его глаз повязку… Юноша, разумеется, ошеломлён, восхищён красотой мира ― не это важно. Рассказ сосредоточивается на том, как поведёт себя этот никогда не видевший солнца юноша при виде заката... Наступает закат...[1]

  Юрий Олеша, «Книга прощания», 1930-1959
  •  

Передо мной, не спеша, прихрамывая, идёт с толстой старой собакой пожилая грузная женщина. В руках у неё маленькие, будто игрушечные, грабли и корзинка, в которой покачиваются на длинных стебельках цветки, названия которых я не знаю. Справа от дороги началась ограда, небольшое опрятное кладбище. На каменной плите стоит стеклянная банка с водой и в ней два цикламена. Цветков у женщины в корзине восемь.[2]

  Фёдор Кнорре, «Каменный венок», 1973
  •  

Как уже говорилось, жизнь растений в Сочи зимой не замирает и уже с января начинают светиться в опавшей листве аметистовые звёздочки цикламена абхазского. Округло-сплюснутыми клубнями этого растения некогда кормили свиней ― отсюда народное название «свиной хлеб». Рядом с цикламеном вытыкаются из-под земли белые колокольчики подснежника Воронова.[3]

  — Юрий Карпун, «Природа района Сочи», 1997
  •  

Ещё не было девяти часов, а она уже стояла у закрытого цветочного магазина, который открылся в одиннадцать. Она не напрасно пришла так рано: через час за ней стояло уже человек двадцать, а к открытию очередь выстроилась чуть ли не до Елисеевского. Она сразу рванулась к кассе и опять была первая. Цветы, которые она облюбовала заранее, как она теперь узнала, назывались цикламены, и были они трёх сортов ― белые, розовые и пронзительно-малиновые. Малиновые она и выбрала, хотя и не без колебания: розовые и белые ей тоже нравились. Та же самая продавщица, которая советовала давешнему старику гортензии, красиво завернула корзину и помогла засунуть её в кошёлку. Было начало двенадцатого, и она поехала на двух троллейбусах на дом к Евгении Алексеевне.[4]

  Людмила Улицкая, «Бедная счастливая Колыванова», 1998
  •  

В метро было светло и ярко, и все женщины несли веточки мимозы. Она представила себе корзину с богатыми бархатными цикламенами, с блестящими плотными листьями и впервые в жизни испытала гордость богатства и презрение к бедности ― к жиденьким жёлтым шарикам с противным запахом. И ещё было невыразимое чувство соучастия в прекрасной гармонии мира, которой она послужила: Евгении Алексеевне шли цикламены точно так же, как вся её красивая одежда, как гранитные шары у её подъезда, как усатый красавец, который встречал её теперь в метро чуть ли не каждый день.[4]

  Людмила Улицкая, «Бедная счастливая Колыванова», 1998
  •  

Я исхитрялся приносить ему цветы накануне или днём позже, 9-го или 11-го, не нарушая буквы запрета. Хотел хоть чем-то утешить его. Я приносил ему белые и алые цикламены, а иногда лиловые столбцы гиацинтов. Они дрожали, как резные ― в крестиках ― бокалы лилового хрусталя. В институте меня хватало на живой куст сирени в горшке. Как счастлив был, как сиял Пастернак, раздев бумагу, увидев стройный куст в белых гроздьях.[5]

  Андрей Вознесенский, «На виртуальном ветру», 1998
  •  

Уверяет, что растения испытывают страх, боль, реагируют на опасность, любят музыку. Большинство цветов любят классику, желательно восемнадцатый век. Но некоторые ― например, цикламены ― предпочитают ритмичный джаз. Недавно был поставлен такой опыт: к листьям филодендрона прикрепили датчики, измеряющие электрические токи на поверхности. Такие используют в детекторе лжи. Наше волнение отражается на степени влажности кожи, меняет электрическую проводимость. То же и у растений. Записывающий прибор чертил ровную линию, до тех пор пока профессор не зажёг спичку рядом с цветком. Тут линия дала резкий скачок. Можно подумать, что филодендрон «закричал» от страха.[6]

  Игорь Ефимов, «Суд да дело», 2001
  •  

И снова мало ему, что он ― цикламен, стоило бы только повторить... а потом ещё раз повторить вслух это изуверское слово, ци-кла-мен... Так ведь он ещё и не просто цикламен, а немного того... значит, всё-таки персидский. Казалось бы, нельзя придумать точнее, сказать точнее, ― прямо в яблочко, в точку солнечного сплетения. ― Кинжал. Ковёр. Костёр. ― Нет! Всё мало будет! Всё ― не то, всё ― прыщ, всё ― жалкая пародия на него, на персидский ци-кла-мен. Эта жуткая вспышка буйства красок посреди бедной каменистой весны гор. Эта внезапная и подлая победа дурного вкуса, эта отвратительная бахрома и вывернутая наружу в эпилептическом припадке форма цветка, этот массивный пурпур и нежная кайма, густая вспышка крови и жидкий массив гноя, этот обезображенный труп Грибоедова, русского месси́и в русской ми́ссии... И рядом с ним ― ещё она, одна, мёртвая одалиска, вся пунцовая, без кожи и волос... ― Тегеран. Цикламен. Персия. ― Навек забытый Заратуштра. Зардушт. Зороастр. Ранней весной. Среди жестоких осенних астр, исчадие Китая. Прощай, прощай, брат Фридрих. ― Здесь, на нашем опустевшем без времени месте снова зацветут они, бледные... бескровные персидские цикламены. Но ненадолго. Дальше, вслед за ними, останутся ― только свечные огарки.

  Юрий Ханон, «Книга без листьев», 2009

Цикламен в поэзии

Цикламен кипрский (весна, Израиль)
  •  

Только лавр по склонам Цинта
Да в тенистых щелях стен
Влажный стебель гиацинта,
Кустик белых цикламен.[7]

  Максимилиан Волошин, «Дэлос», 1909
  •  

На столик белую перчатку
Вы захотели положить.
И так пленительно, так сладко
По ней рукою проводить.
Вы платье в блеклое одеты,
Лениво слушали «Кармен»…
Я помню смятое либретто
И грустный запах цикламен…[8]

  Илья Эренбург, «Листки из альбома», 1911
  •  

Вёл её по той дорожке
Синий чабер, дряквы крошки,
Птичьих крыльев трепетанье,
Комариное жужжанье,
Да колосья полосою
Наклонились под росою...

  Мария Конопницкая, «История о гномах и о сиротке Марисе», 1916
  •  

Кому цикламены, матушка,
Кому клубеньки, якобы,
Кому цветочки, якобы,
Кому и горшочки, якобы,
А для всякого русского Якова,
Цикламен ― не цикламен, а дря́ква.[9]

  Михаил Савояров, «Брякну» (из сборника «Не в растения»), 1919
  •  

Что за дивный цикламен,
Розовый, пунцовый,
Ко всему готовый!
Что за пышный цикламен,
Хочешь что-нибудь взамен?
Дам тебе целковый.[10]

  Михаил Савояров, «Целковый» (из сборника «Кризы и репризы»), 1919
  •  

Над озером лазурно-бирюзовым
Гора-гигант восходит в небеса;
На ней в тени, под лиственным покровом,
Ютится дряквы розовой краса.[11]

  Николай Холодковский, «Дряква» (Cyclamen europaeum L.), 1922
  •  

Лилово-розовые цикламены,
Прохладно-сладкие, в пять лепестков,
Неизменимые и в час измены
Неизменяемой Маnоn Lescaut,
Вы независимыми лепестками, —
Индейской перистою головой! —
Возникли вечером в лесу пред нами
И изливали аромат живой.
И страстно хочется мне перемены,
Столь неосознанной и смутной столь,
Как увлекающие цикламены,
В чьём свежем запахе восторг и боль.

  Игорь Северянин, «Цикламены», Марибор, 1933
  •  

В те дни, когда на лов морены
Шёл к мельничному колесу,
И засыпали цикламены
Под вечер в буковом лесу...

  Игорь Северянин, «В те дни...», 1933
  •  

И душистый цветок цикламена
За перила летит, как привет, ―
Потому что «терпимость священна
И ни в чём принуждения нет!»[12]

  Аделина Адалис, «Там, далёко, далёко, далёко...», 1947
  •  

Двери с лестницы в сени,
Смех и мнений обмен.
Три корзины сирени.
Ледяной цикламен.[13]

  Борис Пастернак, «Вакханалия», 1957
  •  

О жизнь! Что можешь дать взамен
Душе и ласковой и жадной
За первый хрупкий цикламен,
Чуть лиловатый и прохладный...[14]

  Лидия Алексеева, «Цикламен» (из цикла «Привалы у чужих дорог»), 1964
  •  

Скинь холодные сапожки,
туфли тёплые надень.
Цикламен глядит в окошко
на снега,
где свет и тень.[15]

  Николай Ушаков, «На тройке», 1967
  •  

Пора перейти нам на Ты, пожалуй. ―
Раньше жена нам мешала,
Жало
Ее подкожное ныло.
Корчились цикламены в стаканах,
Мы возвращались в орденских ранах: ―
Я не терплю, ненавижу пьяных ―
Роза подкожная ныла. <...>
Варево ночи. Вязкая теча.
Видно, идти нам с Тобой недалече
К этой последней цели.
Как цикламены цвели, как рожали
Женщины птиц, и они провожали
Нас к нашей поздней цели! <...>
Красные цикламены в стакане.
Воздух запекшийся в черной ране.
Кем мы были, кем мы станем?
Куколками в рогоже.
Я просыпаюсь, Он уходит.
В комнате Бог предрассветный бродит.
Она говорит: Вы разные все же,
Но это весьма приятно.

  Александр Миронов, «Осень андрогина», 1978
  •  

И вот уже слетают на порог
Лоскутья снега, кожи или пены.
Под простынею дышит влажный мох,
И три недели вянут цикламены.

  Александр Миронов, «После чая» (из цикла «Heim und Herd»), 1979

Комментарии

  1. Цветоводы и любители комнатных растений чаще всего применяют неверную форму ударения (на последний слог) в научном названии рода, Cyclamén. Такое ударение пришло из французского языка.
  2. Род цикламен небольшой, он включает в себя около двух десятков видов с очень характерной и легко узнаваемой «экзотической» формой цветка. Что же касается до семейства (или подсемейства) мирси́новых, то по разным системам классификации его либо причисляют к первоцветным, либо выделяют в отдельную группу.

Источники

  1. Олеша Ю.К. «Книга прощания». — Москва, «Вагриус», 2001 г.
  2. Кнорре Ф.Ф., Избранные произведения. В двух томах. Том 1. — М.: Художественная литература, 1984 г.
  3. Карпун Ю.Н. Природа района Сочи. Рельеф, климат, растительность. (Природоведческий очерк). Сочи, 1997 г.
  4. 1 2 Людмила Улицкая «Пиковая дама и другие». — М.: Вагриус, 2001 г.
  5. Андрей Вознесенский. «На виртуальном ветру». — М.: Вагриус, 1998 г.
  6. Игорь Ефимов, «Суд да дело». — СПб.: «Азбука», 2001 г.
  7. М. Волошин. Собрание сочинений. том 1-2. — М.: Эллис Лак, 2003-2004 гг.
  8. И. Эренбург. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2000 г.
  9. Михаил Савояров. «Слова», стихи из сборника «Не в растения»: «Брякну»
  10. Михаил Савояров. «Слова», стихи из сборника «Кризы и репризы»: «Целковый»
  11. Холодковский Н.А., «Гербарий моей дочери». — Московское издательство П.П. Сойкина и И.Ф. Афанасьева, 1922 г.
  12. А.Е. Адалис. Бессоница: избранные стихи 1920-1969. ― Санкт-Петербург, Лимбус Пресс, 2002 г., «Там, далёко, далёко, далёко...»
  13. Б. Пастернак, Стихотворения и поэмы в двух томах. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990
  14. Л. Алексеева. «Горькое счастье». М.: Водолей, 2007 г.
  15. Н. Ушаков. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1980 г.

См. также