Теллурия: различия между версиями

«'''Теллурия'''» — роман в новеллах [[Владимир Георгиевич Сорокин|Владимира Сорокина]], сатирическая антиутопия. Впервые опубликован в октябре 2013 года. ЧетвёртаяЧетвёртое книгапроизведение в циклецикла «История будущего».

О красивые и слабые женщины Европы, стыдящиеся рожать, но не стыдящиеся грубой мужской работы. Да опрокинетесь вы навзничь, да возопите протяжно, когда горячее семя доблестных [[w:моджахеды|моджахедов]] лавой хлынет в ваши лона.|Комментарий=VIII}}

{{Q|— Я жилист и ''извилист''. Я подвижен и динамичен. Я танцую ''сочную'' самбу и ''скользкую'' ламбаду, я верчусь дервишем сексуальной пустыни, я кручу хулахуп всеми пятью вагинальными кольцами. Я упруг. Если на пятивершковое тело моё натянуть тетиву, стрела вылетит в окно королевской спальни, просвистит над розарием и упадетупадёт в зеленыйзелёный лабиринт дворцового сада. И наши дылды проводят её завистливыми взглядами своих улиточных глазок. Если меня оттянуть и отпустить, я могу вышибить последние мозги у очередного любовника королевы. <…>

Дело не в ночных кошмарах, не в классическом для ''нас'' ужасном сновидении, описанном одним английским психиатром в известной монографии “Комплекс мегакастрации у трансгенных фаллических организмов”. <…>

{{Q|Этот толсторожий самодовольный ублюдок благополучно propizdel всю поездку. Его пошлость напоминает мне большую жирную гусеницу, раскрашенную законом обратной эволюции в омерзительные зеленозелёно-розовые цвета. Это хищное животное невероятно активно и прожорливо — оно заползает вам в мозг и последовательно выжирает его. <…> Мои надежды, что фонтан Павлика заглохнет в еловом бору, оказались тщетными — жвалы его розово-зелёного чудовища заработали здесь с новой силой. Дабы избежать полнейшего распада на молекулы, я решила обороняться старой доброй [[w:en:carnivalesqueкарнавализация|карнавализацией]], хохоча, остраняясь и [[w:заумь|заумствуя]]. Этот многажды проверенный щит от внешних болванов помог и в этот раз: мы благополучно, без членовредительства и истерик, дошли до места.|Комментарий=XL}}

{{Q|Супруге околоточного надзирателя при нанорынке “Новослободской” Агафье Викторовне приснился сон, что она, забив себе в голову теллуровый гвоздь, конфискованный её мужем у какого-то полупрозрачного индуса, превратилась в осу асмофилу. <…> Ей захотелось сразу навестить подругу, супругу другого околоточного Зою Фёдоровну и похвастаться своим фантастическим преображением, но вдруг сердце торкнуло, и она почувствовала в себе некий высший долг: чёрно-жёлтый живот её распирало от яиц. Ощущение это было вовсе не обременительно, а наоборот — наполнило душу Агафьи Викторовны ещё большим восторгом. А самое главное, она почувствовала, что оплодотворили её в самом Кремле, и не кто другой, как сам Государь. Всем своим новым телом она вдруг ощутила и поняла, что должна совершить нечто важное, высокое, государственное, что нужно Государю и всей стране, но одновременно и очень приятное, нежное, что доставит ей большое удовольствие. От предчувствия этого удовольствия у неенеё сладко засосало в сердце. Ревущие за спиной крылья сами понесли её к цели — роддому на Лесной <…>. Влетев в форточку окна, она пролетела над головами пьющих чай акушерок, миновала молельную, пролетела по коридору и оказалась в просторной спальне со спящими грудничками. Трепеща от переполняющего её умиления и восторга причастности к государственному делу, она стала опускаться на спящих грудничков и откладывать в их нежные тельца очаровательные бело-розовые личинки верноподданности. Личинки, словно жемчуг, переливались перламутром, выскакивая из длинного яйцеклада. Груднички все тихо и сладко спали, словно были внутренне готовы к этой процедуре. Красивые яйца исчезали в нежных спящих тельцах. И этот сладкий грудничковый сон, эта белая тишина спальни, этот мягкий жемчуг струящихся по яйцекладу яиц, это опьяняюще приятное чувство облегчения от каждого выложенного яйца наполнили упругое тело Агафьи Викторовны блаженством.|Комментарий=XLIV}}

{{Q|… [[бред]] кругом нарастает, как корка ледяная,..ледяная…|Комментарий=XLVI}}

{{Q|… вот я и в Московии. Всё произошло быстрее и проще обычного. Впрочем, говорят, въехать в это государство гораздо легче, чем выехать из него. В этом, так сказать, метафизика этого места. Но к черту! Мне надоело жить слухами и догадками. Мы, ''радикальные'' европейцы, предвзяты и насторожены к экзотическим странам лишь до момента проникновения. Проще говоря — до интимной близости. Которая у меня уже произошла. Поздравь старого тапира! Да. Прелестный шестнадцатилетний moskovit сегодня ночью стал теми самыми узкими вратами, через которые я вошелвошёл в местную метафизику. <…> А утром услышал (и подсмотрел), как прелестный Fedenka продолжительно молился в ванной комнате, стоя на коленях перед маленькой раскладной иконкой, отлитой из меди (skladen), которую он водрузил в углу душевой кабины на полочку вместо шампуня. Это было трогательно до такой степени, что, наблюдая в щель этого коленопреклоненного Адониса, одетого в одни лишь клетчатые трусики, я неожиданно возжелал. Что случается со мной по утрам, как ты хорошо знаешь, крайне редко! Не дождавшись окончания молитвы, я вломился в ванную, обнажил престол моего наложника и проник в его глубины своим требовательным языком, вызвав удивленный возглас. Дальнейшее представимо… Скажу тебе вполне искренне, мой друг, это прекрасно, когда день начинается с молитвы. Такие дни почти всегда удаются и запечатлеваются в памяти. <…> На первый вкус Москва мне не очень понравилась: сочетание приторности, нечистоплотности, технологичности, идеологичности (коммунизм + православие) и провинциальной затхлости. <…> Совершив ночной переворот в Санкт-Петербурге, <[[большевики]]> подхватили [[распад Российской империи|падающий труп империи]] у самой земли. Я так и вижу [[Ленин]]а и [[Лев Троцкий|Троцкого]] в виде маленьких кариатид, с яростным кряхтением поддерживающих мёртвую красавицу. Несмотря на “лютую ненависть” к царскому режиму, большевики оказались стихийными неоимпериалистами <…>. Но чистым империалистом новой формации оказался Сталин. Он не стал кариатидой, а просто решил поднять имперский труп. Это называлось [[коллективизация|kollektivizacia]] + [[индустриализация в СССР|industrializacia]]. За десять лет он сделал это, поднимая великаншу по методу древних цивилизаций, когда под воздвигаемое изваяние последовательно подкладывались камни. Вместо камней Сталин подкладывал тела граждан СССР. В результате имперский труп занял вертикальное положение. Затем его подкрасили, подрумянили и подморозили. [[ГУЛАГ|Холодильник сталинского режима]] работал исправно. Но, как известно, техника не вечно служит нам <…>. Со смертью Сталина началось [[хрущёвская оттепель|размораживание трупа]]. С грехом пополам [[w:период застоя|холодильник починили]], но ненадолго. Наконец телеса нашей красавицы [[перестройка|оттаяли окончательно]], и она [[распад СССР|снова стала заваливаться]]. Уже поднимались новые руки и постсоветские империалисты были готовы превратиться в кариатид. Но здесь наконец к власти пришла мудрая команда во главе с [[Путин|невзрачным на первый взгляд человеком]]. Он оказался великим либералом и психотерапевтом. На протяжении полутора десятка лет, непрерывно говоря о возрождении империи, этот тихий труженик распада практически делал всё, чтобы труп благополучно завалился. Так и произошло. После чего в распавшихся кусках красавицы затеплилась другая жизнь. <…>

{{Q|[[Пелевин|Виктор Олегович]] проснулся, вылез из футляра, надел узкие солнцезащитные очки, встал перед зеркалом, забил себе в голову теллуровый гвоздь, надел монгольский халат, вошелвошёл в комнату для медитаций и промедитировал 69 секунд. Затем, пройдя на кухню, открыл холодильник, вынул пакет с красной жидкостью, налил стакан и медленно выпил, глядя сквозь фиолетовое окно на дневную Москву. Перейдя в тренажерную, скинул халат, вскочил на велосипедный тренажер и крутил педали 69 минут под музыку падающих капель. Затем, пройдя в душевую, принял контрастный душ. Натянув на жилистое тело кожаный комбинезон стального цвета, вышел на балкон, запер балконную дверь, расправил крылья и взлетел над Москвой. Пролетев над Воздвиженкой и Гоголевским бульваром, он спланировал влево, лихо и рискованно пронессяпронёсся между крестами храма Христа Спасителя, спугнув с них двух ворон, спикировал к реке, традиционно чиркнув крылом по водной поверхности, снова набрал высоту и надолго завис над Болотной площадью, планируя, кружась, набирая высоту и снова планируя. Он заметил, что [[w:Протестное движение в России (2011—2013)#«Марш миллионов»|слив ''pro''-теста]] начался ровно в 15:35 по московскому времени. Продавленное ранее через сплошные ряды металлоячеек утвержденной и согласованной формы, размягченное и основательно промешанное ''pro''-тесто вытекло на Болотную площадь, слиплось в гомогенную массу и заняло почти всё пространство площади. В ''pro''-тесте активизировался процесс брожения, в результате чего ''pro''-тесто стало подходить, пухнуть и подниматься. В этот критический момент со стороны Кремля в него стали интенсивно внедряться разрыхлительные элементы, сдерживающие процесс возбухания ''pro''-тестной массы. Подготовленные и испытанные в лабораториях Лубянки разжижители ''pro''-теста, дремлющие в недрах возбухающей ''pro''-тестной массы, получили команду на разжижение и приступили к активным действиям. Пивные размягчители ''pro''-теста, занимающие позиции по периметру ''pro''-тестной массы, включили свои размягчительные механизмы. Почувствовав угрозу опадания, ''pro''-тесто стало оказывать пассивное сопротивление разжижителям, размягчителям и разрыхлителям. Только передняя часть ''pro''-тестной массы принялась активно сопротивляться. Против данной части ''pro''-теста были применены металлические шнеки быстрого вращения, разделяющие активную часть ''pro''-тестной массы на пирожково-пельменные заготовки, которые быстро отправлялись в морозильные камеры для дальнейшей обработки. Удалив из ''pro''-тестной массы активно возбухшую часть, шнеки, сменив режим вращения с быстрого на медленный, стали последовательно месить и выдавливать ''pro''-тестную массу с Болотной площади в сторону Якиманки, набережной и прилежащих переулков. После остаточного возбухания ''pro''-тесто потеряло свою дрожжевую активность и опало. Разрыхлители и размягчители оказывали скрытую, но эффективную помощь шнекам. К 16:45 ''pro''-тесто было полностью вытеснено с Болотной площади, расчленено, размягчено, разжижено и благополучно слито в отстойники московского метрополитена. <…>

Покружив ещё немного над Болотной, [Виктор Олегович] полетел в сторону Триумфальной, спланировал на высотную веранду ресторана “Пекин”, прошелпрошёл в отдельный затемненный кабинет и заказал, как обычно, пустую тарелку с узким орнаментом из золотисто-красных драконов. Положив на тарелку собственный хвост, он принялся неспешно жевать его, размышляя о только что увиденном. Но вдруг размышления его прервало крошечное кунжутное зернышкозёрнышко, лежащее на белоснежной скатерти стола. Это зерно неожиданно заставило его вспомнить, что в своём футляре он уже вторую неделю не один. Там поселилось [[Empire V|кровососущее насекомое]]. Каждое ночь оно выползает из щели, чтобы напиться крови Виктора Олеговича. Как буддист он не был против этого, напротив, ему доставляло удовольствие чувствовать сквозь майю сна укусы и следующую за ними кровопотерю. “Насыщаясь, это существо делает меня более совершенным… — думал он во сне. — Я даю отсосать младшему. Это вам не стилёк для манагеров…” ДнемДнём он иногда кратко молился за нового кровного брата. Но была одна неясность: каждый раз, напившись крови Виктора Олеговича, насекомое издавало некий звук, [[Жизнь насекомых|что-то вроде прерывистого цвирканья]]. Причем ритмически и интонационно этот звук был организован определеннымопределённым образом. И он повторялся каждую ночь. Это был звук удовлетворения, а возможно, и благодарности. “Он благодарит меня, я благодарю его, а вместе мы вынужденно благодарим Великое Колесо Сансары, потому что пока зависимы от него и вынуждены быть его подшипниками. Смирение — смазка для этих блестящих шариков…” — думал Виктор Олегович. Но фраза насекомого застряла в голове. Хотелось понять её. <…> он вдруг вспомнил, разобрал слипшиеся, зудящие звуки, и они просияли в его мозгу одной длинной фразой:

“Нет, не стану я думать о Третьем. И в этом будет моё сегодняшнее смирение”.|Комментарий=ответная пародия на роман «[[Бэтман Аполло]]», частично посвященныйпосвящённый протестам, и его главу «СРКН»}}

{{Q|Побывать в 37-м году, коли уж оказался в СССР, всё-таки надо было. В своей книге Ликуидас<ref>Вероятно, от «ликуй» и «liquid» — жидкий, текучий, водянистый (англ.)</ref> посвятил этому году две главы, так как побывал там дважды — сперва как палач НКВД, допрашивающий театрального режиссёра [[Всеволод Мейерхольд|Мейерхольда]], потом уже как сам Мейерхольд, которого следователь мучил бессонницей и избивал резиновой дубинкой. У Ликуидаса получился энергичный экзистенциально-философский очерк “Машина вынужденно-вынужденно— и не вынужденно-желанного насилия”, в котором он делился своими переживаниями и восторгами от трипа, “проапгрейдившего психосоматику, отформатировавшего телесность и перезагрузившего экзистенцию”…}}

растоптавших в одночасье химер земной предопределенностипредопределённости,

Описываемый Сорокиным мир должен вызывать ужас, но ужаса он на самом деле не вызывает, в немнём можно жить, и, более того, какие-то константы его существования вполне себе реализуются. <…> Ужас элиминирован автором, и это, несомненно, большая художественная удача.<ref>[https://daily.afisha.ru/archive/vozduh/books/navalnyy-prohorova-i-krylov-chitayut-telluriyu/ Новый Сорокин] // Воздух. Афиша. — 17 октября 2013.</ref>|Автор=[[Константин Анатольевич Крылов|Константин Крылов]], 2013}}

[[Категория:ПроизведенияРоманы Владимира Сорокина]]