Тридцатая любовь Марины: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Новая страница: «{{википедия}} «'''Тридцатая любовь Марины'''» — роман Владимир Георгиевич Сорокин|Владими…»
 
мНет описания правки
Строка 38: Строка 38:
[[Категория:Романы по алфавиту]]
[[Категория:Романы по алфавиту]]
[[Категория:Романы 1995 года]]
[[Категория:Романы 1995 года]]
[[Категория:Произведения Владимира Сорокина]]
[[Категория:Романы Владимира Сорокина]]

Версия от 21:59, 24 марта 2020

«Тридцатая любовь Марины» — роман Владимира Сорокина, написанный в 1982-84 годах и впервые изданный в 1995.

Цитаты

  •  

У него были чувственные мягкие губы, превращающиеся в сочетании с необычайно умелыми руками и феноменальным пенисом в убийственную триаду,..

  •  

… Марина, стоя на четвереньках, медленно садилась на его член <…>.
— Венера Покачивающаяся… прелесть… <…> Меч Роланда. <…> А ты — мои верные ножны.

  •  

— Ты сейчас похожа на римлянку времён гибели империи. У неё семью вырезали, дом разрушен. Неделю жила с волосатым варваром. Он ей и подарил свою козью душегрейку. Так она и побежала в ней по раздробленным плитам Вечного Города.
Как, а?
— Вполне. Тебе пора в Тациты подаваться.
— Да ну. Не хочу в Тациты. Я б в Светонии пошел, пусть меня научат

  •  

Борщ съели молча. <…> Его квадратное лицо сильно порозовело, словно под холёную кожу вошла часть борща.

  •  

— Лесбийская страсть. Поразительно… что-то в этом от безумия бедного Нарцисса. Ведь в принципе ты не чужое тело любишь, а свое в чужом…

  •  

Марина посмотрела на толстого мальчика в треснутой рамке. Застенчиво улыбаясь, он ответил ей невинным взглядом. Огромный бант под пухлым подбородком расползся красивой кляксой. В ямочках на щеках сгустился серый довоенный воздух.

  •  

Валентин усмехнулся, поцеловал [её] кукиш в перламутровый клювик.

  •  

Этот двенадцатилетний Адонис <…> был патологически глуп. Ленив и косноязычен, как и подобает классическому любовнику Венеры.

  •  

Отправляясь утром на работу в набитом, надсадно пыхтящем автобусе, она всматривалась в лица молчащих, не совсем проснувшихся людей и не находила среди них человека, способного удивить судьбой, лицом, поведением. Все они были знакомы и узнаваемы, как гнутая ручка двери или раздробленные плитки на полу казённого туалета.

  •  

Сидящая за кассой женщина была неимоверно полной, кудрявой, с оплывшим безразличным лицом и лиловыми щеками. <…>
Марина мысленно раздела её и содрогнулась в омерзении: огромные отвислые груди с виноградинами морщинистых сосков покоились на мощных складках желто-белого живота, методично засасываемого темной воронкой пупка; белые бугристые окорока ног, пронизанные жилками вен, расходились, открывая сумрачного волосатого монстра с застывшей вертикальной улыбкой лиловых губищ…
«Интересно, сколько пачек масла поместится в её влагалище?» — подумала Марина, двигаясь вместе с очередью.
Ей представилось, что там, внутри уже спрятана добрая дюжина пачек, они спокойно плавятся, спрессовываясь в желтый овальный ком… — комментарий С. А. Сосланда: «По отношению к гениталиям, описанным почти что в стиле литературы ужасов, масло выступает как комически снижающая деталь. Зловеще-гротескный характер соображений героини комически снижается «пачками масла», превращая гениталии в что-то такое, что «ниже низменного»[1]

О романе

  •  

… редкий в творчестве Сорокина текст, заканчивающийся на ноте если не умиления, то подъёма, на нисходящей линии индивидуации.

  Михаил Рыклин, «Медиум и Автор», 1998

Примечания

  1. А. И. Сосланд. Сублимация, возвышенное, транс. // Труды «Русской антропологической школы», выпуск 6. — РГГУ, 2009. — С. 405.