Майкл Каннингем: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[непроверенная версия][непроверенная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки
Нет описания правки
Строка 5: Строка 5:
== Дом на краю света ==
== Дом на краю света ==
*Многие годы, на самом деле большую часть своей сознательной жизни, я осторожно скользила над подземными водами скуки и отчаянья, от которых меня отделял лишь тонкий слой воображения. Остановись я слишком надолго, поддайся желанию передохнуть, я б вы провалилась. Поэтому я делала сережки, ходила в клубы и кино, перекрашивала волосы.
*Многие годы, на самом деле большую часть своей сознательной жизни, я осторожно скользила над подземными водами скуки и отчаянья, от которых меня отделял лишь тонкий слой воображения. Остановись я слишком надолго, поддайся желанию передохнуть, я б вы провалилась. Поэтому я делала сережки, ходила в клубы и кино, перекрашивала волосы.

== Часы ==
*Как удивительно, как потрясающе на самом деле быть живой в такое июньское утро, живой и здоровой, почти неприлично богатой, спешащей в город по простому и понятному поводу.
*Почему она не способна острее переживать Ричардовы так неуместно совпавшие успех ("пророческий, исполненный подлинного страдания голос американской литературы") и упадок ("мы вообще не можем обнаружить у вас Т-лимфоцитов")? Что с ней? Она любит Ричарда, она постоянно думает о нем, но этот летний день она любит все-таки немножечко больше.
*Голова быстро исчезает, дверь трейлера захлопывается, но в воздухе остается безошибочное ощущение продолжающегося надзора, как если бы ангел на мгновение коснулся сандалией поверхности нашей планеты, поинтересовался, все ли в порядке, и, получив утвердительный ответ, со скептическим видом вернулся на свое место в небесном эфире, напомнив смертным, что им лишь отчасти доверяют управление земными делами и что никакая оплошность впредь не пройдет незамеченной.
*Он одновременно и смешон и трагичен в своей безнадежной любви - ей иногда приходит на ум образ мышонка, распевающего любовные серенады под окном великанши.
*Казалось, это было началом счастья, и Клариссу до сих пор - больше чем через тридцать лет - поражает, что так оно и было, что этот поцелуй, прогулка, предвосхищение ужина и книги и были ее единственным опытом счастья. <...> Действительно незамутненными в Клариссиной памяти и через три с лишним десятка остается поцелуй в сумерках на полоске мертвой травы и прогулка вокруг пруда под аккомпанемент комариного звона. В этом было какое-то ни с чем не сравнимое совершенство, отчасти связанное с тем, что, казалось, оно обещало большее. Теперь она знает, что это и было мгновением счастья. Единственным опытом счастья в ее жизни.
*Вирджиния еще на мгновение задерживается над мертвой птицей в ореоле роз. Похоже на шляпку. Нечто вроде недостающего звена между дамской шляпкой и смертью.
*Мы живем свою жизнь, делаем то, что делаем, а потом спим - все довольно просто на самом деле. Одни прыгают из окна, или топятся, или принимают снотворное; другие - такое бывает несколько чаще - гибнут в результате несчастных случаев; и, наконец, большинство, подавляющее большинство из нас медленно пожирается какой-нибудь болезнью или - если очень повезет - самим временем. А в качестве утешения нам дается час там, час тут, когда, вопреки всем обстоятельствам и недобрым предчувствиям, наша жизнь раскрывается и дарит нам все, о чем мы мечтали, но каждый, кроме разве что маленьких детей (а может быть, и они не исключение), знает, что за этими часами обязательно придут другие, гораздо более горькие и суровые. И тем не менее мы любим этот город, это утро; мы - постоянно - надеемся на лучшее.<br />Одному Богу известно, почему так происходит.


[[Категория:Американские писатели]]
[[Категория:Американские писатели]]

Версия от 16:01, 9 февраля 2009

Майкл Каннингем (р.1952) — современный американский писатель.

Дом на краю света

  • Многие годы, на самом деле большую часть своей сознательной жизни, я осторожно скользила над подземными водами скуки и отчаянья, от которых меня отделял лишь тонкий слой воображения. Остановись я слишком надолго, поддайся желанию передохнуть, я б вы провалилась. Поэтому я делала сережки, ходила в клубы и кино, перекрашивала волосы.

Часы

  • Как удивительно, как потрясающе на самом деле быть живой в такое июньское утро, живой и здоровой, почти неприлично богатой, спешащей в город по простому и понятному поводу.
  • Почему она не способна острее переживать Ричардовы так неуместно совпавшие успех ("пророческий, исполненный подлинного страдания голос американской литературы") и упадок ("мы вообще не можем обнаружить у вас Т-лимфоцитов")? Что с ней? Она любит Ричарда, она постоянно думает о нем, но этот летний день она любит все-таки немножечко больше.
  • Голова быстро исчезает, дверь трейлера захлопывается, но в воздухе остается безошибочное ощущение продолжающегося надзора, как если бы ангел на мгновение коснулся сандалией поверхности нашей планеты, поинтересовался, все ли в порядке, и, получив утвердительный ответ, со скептическим видом вернулся на свое место в небесном эфире, напомнив смертным, что им лишь отчасти доверяют управление земными делами и что никакая оплошность впредь не пройдет незамеченной.
  • Он одновременно и смешон и трагичен в своей безнадежной любви - ей иногда приходит на ум образ мышонка, распевающего любовные серенады под окном великанши.
  • Казалось, это было началом счастья, и Клариссу до сих пор - больше чем через тридцать лет - поражает, что так оно и было, что этот поцелуй, прогулка, предвосхищение ужина и книги и были ее единственным опытом счастья. <...> Действительно незамутненными в Клариссиной памяти и через три с лишним десятка остается поцелуй в сумерках на полоске мертвой травы и прогулка вокруг пруда под аккомпанемент комариного звона. В этом было какое-то ни с чем не сравнимое совершенство, отчасти связанное с тем, что, казалось, оно обещало большее. Теперь она знает, что это и было мгновением счастья. Единственным опытом счастья в ее жизни.
  • Вирджиния еще на мгновение задерживается над мертвой птицей в ореоле роз. Похоже на шляпку. Нечто вроде недостающего звена между дамской шляпкой и смертью.
  • Мы живем свою жизнь, делаем то, что делаем, а потом спим - все довольно просто на самом деле. Одни прыгают из окна, или топятся, или принимают снотворное; другие - такое бывает несколько чаще - гибнут в результате несчастных случаев; и, наконец, большинство, подавляющее большинство из нас медленно пожирается какой-нибудь болезнью или - если очень повезет - самим временем. А в качестве утешения нам дается час там, час тут, когда, вопреки всем обстоятельствам и недобрым предчувствиям, наша жизнь раскрывается и дарит нам все, о чем мы мечтали, но каждый, кроме разве что маленьких детей (а может быть, и они не исключение), знает, что за этими часами обязательно придут другие, гораздо более горькие и суровые. И тем не менее мы любим этот город, это утро; мы - постоянно - надеемся на лучшее.
    Одному Богу известно, почему так происходит.