Стартап Дот Лав

«Стартап Дот Лав» — новелла Романа Савина 2017 года.

Цитаты

У меня было два пути:
– либо я сдаю сессию и еду на море,
– либо я не сдаю сессию и еду в армию.

Как сказал Пауст: «От перемены мест дебилами дебилы не меняются».

У технарей есть поговорка: «Сдал сопромат – можешь жениться». Для студентов юрфака сопроматом являлась история государства и права зарубежных стран.

Как водится, самый непрактичный предмет опекался самым деспотичным преподом.

Понимая, что шансов ноль, я обратился к старинному колдовству. В полночь перед экзаменом я распахнул форточку, высунул руку с зачеткой и крикнул: «Халява, лети!».
И настало утро. И сработала дедова метода!

Чтобы отметить мое фиаско, Пауст прикупил ящик «Гиннеса» и честно ждал меня, не открывая ни одной бутылки, – «Аж обезводился весь!».

Пограничник с подозрением посмотрел на мой небогатый скарб.
– Цель вашего визита?
– Я студент. Изучаю Войну за независимость.
– Мексики?
– Почему? США.
– А причем здесь Калифорния?

Нужно было не просто соврать, а соврать прямо в глаза и не имея в своих словах ни малейшего сомнения. Я так делать не умел, но должен был либо срочно научиться, либо...

Я собрал свой английский в кулак и спросил:
– Хелло. Where is the ocean?
– Какой здесь, нахуй, оушн. Это в Одессе – оушн, а здесь – тьфу.

– Ну как вам, Ромочка, Сан-Франциско? Вы, наверное, думали, что вас здесь сразу начнут соблазнять сексом, наркотиками и рок-музыкой, хе-хе! А вы такой отнекиваетесь – неохотно и ломливо. Но в итоге, вас никто не встретил, живете вы в общаге, а работать будете в Русском Поле. М-да. Стоило уезжать... Но, в целом, велком ту Америка!

Мы огибали острова, и ничто не предвещало беды, кроме той, что уже со мной случилась, но, оказывается, все только начиналось.

Сказано сделано. Но сделано, к сожалению, дебилами.

Каждый урок информатики начинался с выключения компьютеров и включения мозгов. Явка была обязательной, и отсидеться на задней парте не получалось. Под конец урока мозг саднило, словно после лоботомии.

Коренная американка получала укол в сердце каждый раз, когда выдавала нам жирные чеки и мы со своими идиотскими акцентами благодарили ее: «Тхенькью».

У Шмаги был фирменный метод общения с женщинами. Он, как питон на кролика, смотрел на объект вязким взглядом, потом брал за ручку и говорил: «Ну что, пойдем?».

Например, если пошутить на тему секса, то можно оскорбить чью-то нежную натуру. Владелица нежной натуры решит, что ты не просто долбоеб, а долбоеб злонамеренный. То есть, ты не шутишь, а устраиваешь ни много ни мало сексуальный харассмент. После этого тебя увольняют, а «жертву» жалеют и продвигают.

– Ты, Ромик, такой же криворотый, как и я. Никогда у нас не выйдет говорить без акцента, а поэтому забудь гортанные звуки и говори по-английски, как по-русски. Это называется айдентити. Кто унизит айдентити, тому в Америке не жизнь.

– Какая, на хрен, белая привилегия? Мои предки прибыли на Мэйфлауэре, а я тут, блядь, чеки раздаю и грин-карты проверяю. Все, что заработала к двадцати шести годам, это сраная хонда цивик в кредит и двадцать штук долга за колледж. Заебись у меня привилегия, могу с тобой поделиться.

Сначала у людей падала челюсть от необычности и дикого количества ножей, но потом, когда клиент понимал, что единственное предназначение сего девайса – это удар в сердце, нам отказывали, запирали двери на все замки и выпускали на двор кашляющих мопсов.

Дом Кевина находился в нескольких минутах от 280-го фривея в горной деревушке под названием Лос Альтос Хиллс. Самый дешевый дом в этой «деревушке» стоил 3 миллиона долларов – жили там явно не фермеры.

– Знаешь Ром, у меня миллионов, что лаймов на дереве у тетушки Хуаны, а она, верь мне, не жалеет нитратов и куриного дерьма, но суть не в этом. – Он оттащил Бейли от какой-то обертки. – Суть в том, что сколько бы у тебя не было денег, ты все равно скатишься к обычным вещам и познаешь цену простому. Например, шашлык с друзьями, пиво, косячок.
– Макларен за лайм баксов, – дополнил я список.

С 280-го фривея мы свернули на Сэнд Хилл Роуд – улицу, где венчурных фирм больше, чем у Игоря непроданных ножей.

Я достал вискарь и заказал пиццу. Сегодня никто никуда не едет.

Права на работу нет, в Россию путь закрыт, деньги скоро кончатся. А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все х-о-о-р-о-о-ш-о-о!

– Давай я расскажу тебе кое-что о Кремниевой долине. На вопрос «Зачем ты сделал свой проект?» есть лишь один правильный ответ – «Я хочу изменить мир». Понятно, что каждый хочет заработать, у каждого эго, у каждого травма, ну типа девушка бросила и нужно ей что-то доказать, в общем мотиваций здесь хватает. Но! Такова игра и таков правильный ответ: я хочу изменить мир!

– Когда у тебя нет денег, тебе кажется – будь они и все проблемы решатся. Но вот, допустим, заработал ты несколько миллионов, и что? Проблемы из твоей башки никуда не уйдут, а даже обострятся, так как ты уже не знаешь, любят ли окружающие тебя или твои миллионы. В итоге, один уходит в разврат, другой в снобизм, третий в уединение, четвертый еще куда- то. Я уже всего добился и сейчас помогаю другим. Это счастье, когда за святое дело ты еще получаешь солидные деньги. Так что, да, мы здесь, чтобы изменить мир.

– Ты здесь новенький и должен понять правила игры. Никому здесь твоя прибыль не нужна. Я говорю о венчурном капитале. Нужно одно – сначала возбудить, а потом поддерживать в Долине вау-фактор твоего стартапа.

– Пока ты убыточен, но имеешь вау-фактор, ты интересен инвесторам, тебя можно с прибылью перепродать. Ты типа Черного квадрата Малевича – никто не понимает, что это, но всегда есть покупатель. Если ты станешь для Сэнд Хилл Роуд таким черным квадратом, то в тебя захотят вкладываться, потом еще и еще... Компанию будут накачивать деньгами, как шарик гелием. Главное, чтобы ее оценка возрастала и о ней говорили. Смекаешь? А вот стал твой стартап прибыльным. Кому он теперь нужен? Его дебеты и кредиты предсказуемы, банальны. Интрига сдулась, а вместе с ней и вау-фактор.

Очень быстро мы поняли, что из-за отсутствия художественного таланта я леплю не интерфейс, а убожество, из-за которого у пользователя дергается глаз.

Иногда у меня было чувство, что проект сам помогает себя делать. Мы трое как будто подключились к некоему источнику информации и просто брали оттуда идеи и алгоритмы, даже силы.

– Игорь, и где же лого, блядь, джипег? – донеслось из Шмагиной комнаты.
– Ты сначала апдейт сделай, сын гор, а потом уже поэта прерывай!

У нас был прекрасный фундамент, но мы не знали, что строить дальше: бордель или богадельню.

Для Шмаги это стало последней каплей. Он закрыл окно и выдал такую тираду из ругательств на английском, грузинском и русском, что машину чуть было не разорвало в клочья.

Шмагина ладонь уже поглаживала-похлопывала-пожимала то левую, то правую половинку попы Софии, словно выбирая себе арбузик. Еще минута-другая и будет поздно – Шмаги уже вытянул шею, чтобы просканировать площадь на предмет отеля.

– Так это и есть главный из тех гавриков. Он еще показывал нам смешное видео, где какой-то русский чувак лежал мордой в волне.
– Тот русский чувак – это я, - сказал я.
– А я – тот грузинский чувак, которые сейчас поедет и на хер убьет этого Хью, – пообещал Шмаги.

Я налил себе виски и хотел уже выпить за всех долбоебов и неудачников, как в дверь позвонили.

Тут лицо его расцвело и замаслилось:
– Нужно у Соньки телефончик взять. Такие жопки на дороге не валяются!
– Какой же ты мудак, Шмаги!
Мы обнялись.

– Допустим, что ты – один из фаундеров и, скажем, твоя доля в компании тридцать процентов. Но ты вдруг решил свалить и никому не хочешь эти тридцать уступать. Кому нужна такая ситуация? То есть и акции на подвесе, и фаундер пользы не приносит.

– Ты думаешь, что написал код, юзеров привлек, и все? Может для кого-то это и все, но типичный стартап – это многолетняя ебля, которая заканчивается не оргазмом, а слезами инвесторов, потерявших свои бабки.

– Я даю тебе шанс, а ты его тупо сливаешь. Ты знаешь многих стартаперов, которые повторили свой успех? Да их единицы! Долина знает тысячи историй одного успеха, но тех, кто смог его повторить, – единицы! А знаешь, почему? Потому что для успеха нужны не только мозги и упорный труд, а еще место, время и, главное, удача. Сейчас у тебя все это есть, а завтра уже не будет. Решай.

Я повесил трубку и сообщил своим друзьям, что похоронил их американскую мечту.

Тут приехала Джессика, которая уже была в курсе, и сообщила, что таких сказочных долбоебов, как мы, Кремниевая долина еще не видела.

Нет, не в каждом стартапе ощутишь ты такое! А только тогда, когда у тебя из-под пальцев искры сыплются, когда работа становится наркотиком, но самое главное – когда Мать Фортуна берет и несет твой проект на своих крыльях и ты чувствуешь, чувствуешь, что вот сейчас и здесь ты получаешь свой настоящий Шанс!

В отношении первого релиза стартаперы боятся двух вещей:
1. На сайт никто не придет.
2. На сайт придет столько юзеров, что упадет сервер.
Второго мы не боялись.

Мы с Игорем тоже хотели записать видео-анкеты, но Шмаги сказал, что наши рязанские морды только распугают всю клиентуру.

Оказалось, что сделать сайт проще, чем привлечь к нему юзеров.

Нет, я не думал о самоубийстве. Но мост звал меня каждый день, и однажды я понял, что это не зов смерти, а зов чего-то большего, чем жизнь или смерть.

Никто не хотел напиваться, но какая-то сволочь (по имени Игорь) вдруг выставила на стол коробку текилы, и мы стали делать то, что люди с каплей мозгов не должны делать никогда – мы стали запивать текилу пивом.

– Будда учит нас, что страдание и наслаждение ведут к истине. Но он не знал о текиле, ибо там, где текила, там и страдание, и наслаждение. Вернее, наслаждение идет вначале.

В каждой комнате, включая мою, кто-то спаривался.

А утром в воскресенье лег сервер.
– Не вынесла душа поэта, – обрадовался Игорь.

Эта простая мысль была переломом в нашем подходе, так как теперь функционал шел не из наших голов, а из действий самих пользователей. Пусть они указывают нам, что они хотят, а мы последуем.
Или нет.

Когда мы вышли из офиса Сайпрус Кэпитал, Игорь забрался на бетонный шар и вдохновенно прочел:
Коль денег даст тебе ВиСи,
Работай, детка! Не туси!
А если денег он не даст,
То хрен накопишь ты на траст.

Игорь тут же достал из машины инструмент и сколотил из парт один большой стол, на котором можно было и есть, и работать:
– Коитинг и коворкинг! Как много в этих звуках для сердца русского слилось!

Еще вчера мы были никем, а сегодня, вдруг, тысячам людей стало интересно, что мы думаем о технологиях, экономике, правах секс-меньшинств, Владимире Путине и ценах на акции Эппл.

Обычно думают, что в Сан-Франциско и окрестностях океан теплый и мирный.
Нет ничего дальше от правды: океан здесь ледяной, волны набрасываются на берег, как злые собаки, а обратные течения уносят в океан лучших пловцов.

Это в случае с людьми приличными уважение зарабатывается чем-то достойным. Но у нас были свои критерии, и после идиотского поступка Хью стал нам как родной.

Джексон Смит умел продавать. Он продал бы и родную маму, если бы кто-то предложил за вредную старушонку Смит хотя бы доллар. Джексон был идеальной сейлз-машиной: ноль принципов и 100% чистого таланта.

Поразительно, насколько легко и естественно к успешному делу притягиваются нужные люди!

– Теперь ты понимаешь, почему я хотел для тебя и твоей команды пять лет обратного вестирования? Именно поэтому! У всех вас, вчерашних нищебродов, возникает хотелка или потребность, как только вы можете прикоснуться к деньгам.

В общем, проживу! В конце концов, можно научиться и рис с бобами готовить. И даже как-то есть.

– А как еще? В России меня чуть не линчевали, а в Америке я получил приют и второй шанс. Разве не логично, что я хочу жить в Америке и не хочу жить в России? Лично вам я благодарен, но вы – часть системы, для которой человек – это мусор, насекомое.
– Короче, надоест пепси-кола, возвращайся.

Никто из моих друзей не сделал ни цента на акциях Дот Лав. Оказалось, что Хортман прописал для Сайпрус Кэпитал особые условия при продаже компании. Эта ловушка называется Participating Preferred, и мы ее в контракте, естественно, пропустили.

Мы были ягнятами, в которых сначала вцепился волк в виде ЛЛ-Групп, а потом нас полоснул по горлу наш же пастух.

Взревел движок, и нас чуть не унесло, как тогда на Сэнд Хилл Роуд.

– Ты, кстати, на сайт Дот Лав давно не заходил? А там все ништяк! На решение суда тут же подали апелляцию, и назавтра в Пасифике уже сидела новая команда во главе с Хью. Запустили серваки, и трафик пошел, что процессоры заискрило.

Мерзляковская мама, тетя Даша, умоляла меня пожалеть его, так как, увидев кровь на полотенце, он запил и совсем слетел с катушек. Я не справилась с эмоциями и назвала ее дурой. Когда мой папа узнал о просьбе пожалеть Колю, он позвонил Мерзляковым и пообещал, что, если Коля еще хоть раз появится в моей жизни, ему станет так плохо, что его будут жалеть все, кто его увидит.

Мы дрожали от счастья, желания и какой-то удивительной свободы, словно ты нашел свое и никто не сможет у тебя это отнять.

Боже, благослови Сан-Франциско!
Его парки и улицы, его мост нашей любви, его бесшабашных жителей, его туманы и, особенно, солнце – ласковое и редкое!, песок пляжей, дымящиеся котлы с крабами на 39-м пирсе, декаданс Хайта и суету Чайнатауна, и всех нас – свалившихся на тебя бродяг, что верят в свой Шанс.
Один из миллиона? Плевать! Мы любим этот город, и он всегда даст нам наш Шанс.
Таков уговор.
Так было, есть и будет.