Николай Иванович Бухарин: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки |
Нет описания правки |
||
Строка 16: | Строка 16: | ||
{{Примечания}} |
{{Примечания}} |
||
[[Категория:Персоналии по алфавиту]] |
|||
[[Категория:Политики СССР]] |
Версия от 10:11, 12 декабря 2010
Эта статья в данный момент активно редактируется участником Stauffenberg. Пожалуйста, не вносите в неё никаких изменений до тех пор, пока не исчезнет это объявление.
В противном случае могут возникнуть конфликты редактирования. Данное предупреждение установлено 12 декабря 2010 и не должно держать статью более двух суток. Для указания даты установки предупреждения используйте конструкцию {{subst:L}}. |
Никола́й Ива́нович Буха́рин (27 сентября (9 октября) 1888, Москва — 15 марта 1938, расстрельный полигон «Коммунарка», Московская обл.) — российский экономист, советский политический, государственный и партийный деятель. Академик АН СССР (1929).
Цитаты
- Пролетарское принуждение во всех формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является методом выработки коммунистического человечества из человеческого материала капиталистической эпохи[1].
- Сама структура буржуазного суда охраняет буржуазию. Пролетарский суд — суд справедливый[1].
- В кровавой борьбе с капиталом рабочий класс не может отказаться от высшей меры наказания. Но чисто объективное сравнение пролетарского суда с судом буржуазной контрреволюции обнаруживает чрезвычайную мягкость рабочих судей в сравнении с палачами буржуазной юстиции[1].
- У нас могут быть только две партии: одна у власти, другая в тюрьме[1].
- Каменев — циник-убийца, омерзительнейший из людей, падаль человеческая. Что расстреляли собак, страшно рад. (1 сентября 1936 года, письмо Клименту Ворошилову)[1]
- Я признаю себя виновным в измене социалистической родине, самом тяжком преступлении, которое только может быть, в организации кулацких восстаний, в подготовке террористических актов, в принадлежности к подпольной антисоветской организации… Я априори могу предположить, что и Троцкий, и другие союзники по преступлениям, и 2-й Интернационал, тем более, что я об этом говорил с Николаевским, будут пытаться защищать нас, в частности, меня. Я эту защиту отвергаю, ибо я стою коленопреклонённым перед страной, перед партией, перед всем народом. Чудовищность моих преступлений безмерна, особенно на новом этапе борьбы СССР. С этим сознанием я жду приговора…(вечернее заседание 12 марта 1938 года, последнее слово подсудимого Бухарина)[1]
- Знайте, товарищи, что на том знамени, которое вы понесёте победоносным шествием к коммунизму, есть и моя капля крови.(«письмо-завещание» Бухарина, обращённое к «будущему поколению руководителей партии»)[1]