Джек Лондон: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[непроверенная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Отклонено последнее 1 текстовое изменение (79.140.6.13) и восстановлена версия 182681 Philip J.1987qazwsx
Строка 14: Строка 14:


* Не стоит ждать вдохновения, за ним надо гоняться с дубинкой.
* Не стоит ждать вдохновения, за ним надо гоняться с дубинкой.

* Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке... нет! у неё есть своя душа, своя жизнь...

* Как у океана, у неё есть свой язык, язык сильный, звучный, святой, молитвенный! Едва проснётся день, как уже со всех её златоглавых церквей раздается согласный гимн колоколов ... и мнится, что бестелесные звуки принимают видимую форму, что духи неба и ада свиваются под облаками в один разнообразный, неизмеримый, быстро вертящийся хоровод!

* Что сравнить с этим Кремлём, который, окружась зубчатыми стенами, красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный венец на челе грозного владыки?.. Он алтарь России, на нём должны совершаться и уже совершались многие жертвы, достойные отечества... Давно ли, как баснословный феникс, он возродился из пылающего своего праха?..


* Кость, брошенная собаке, не есть милосердие; милосердие - это кость, поделенная с собакой, когда ты голоден не меньше ее.
* Кость, брошенная собаке, не есть милосердие; милосердие - это кость, поделенная с собакой, когда ты голоден не меньше ее.

Версия от 01:27, 17 января 2013

Логотип Википедии
В Википедии есть статья

Джек Ло́ндон (англ. Jack London; урождённый Джон Гри́ффит Че́йни, John Griffith Chaney; 12 января 1876 — 22 ноября 1916) — американский писатель и общественный деятель.

Цитаты и афоризмы

  • Чтобы изобрести смертные грехи, нужен был человек, с его воображением и его властью над материей.
  • Красота — абсолютна. Человеческая жизнь, вся жизнь покоряется красоте. Красота уже существовала во Вселенной до человека. Красота останется во Вселенной, когда человек погибнет, но не наоборот. Красота не зависит от ничтожного человека, барахтающегося в грязи.
  • Если ваше изложение неинтересно — это потому, что неинтересна ваша мысль; если оно ограничено, то это потому, что ограничены вы сами.
  • Не зная никакого бога, я сделал человека предметом своего поклонения. Конечно, я успел узнать, как низко он может пасть. Но это лишь увеличивает моё уважение к нему, ибо позволяет оценить те высоты, которых он достиг.
  • Не стоит ждать вдохновения, за ним надо гоняться с дубинкой.
  • Москва не есть обыкновенный большой город, каких тысяча; Москва не безмолвная громада камней холодных, составленных в симметрическом порядке... нет! у неё есть своя душа, своя жизнь...
  • Как у океана, у неё есть свой язык, язык сильный, звучный, святой, молитвенный! Едва проснётся день, как уже со всех её златоглавых церквей раздается согласный гимн колоколов ... и мнится, что бестелесные звуки принимают видимую форму, что духи неба и ада свиваются под облаками в один разнообразный, неизмеримый, быстро вертящийся хоровод!
  • Что сравнить с этим Кремлём, который, окружась зубчатыми стенами, красуясь золотыми главами соборов, возлежит на высокой горе, как державный венец на челе грозного владыки?.. Он алтарь России, на нём должны совершаться и уже совершались многие жертвы, достойные отечества... Давно ли, как баснословный феникс, он возродился из пылающего своего праха?..
  • Кость, брошенная собаке, не есть милосердие; милосердие - это кость, поделенная с собакой, когда ты голоден не меньше ее.
  • Дайте мне взглянуть правде в лицо. Расскажите мне, какое лицо у правды.

Короткие рассказы

  • Я должен раз и навсегда запомнить, что каждый человек достоин уважения, если только он не считает себя лучше других.
«Ночь на Гобото»
  • У природы много способов убедить человека в его смертности: непрерывное чередование приливов и отливов, ярость бури, ужасы землетрясения, громовые раскаты небесной артиллерии. Но сильнее всего, всего сокрушительнее — Белое Безмолвие в его бесстрастности.[1]
«Белое Безмолвие»
  • Природа не милостива к отдельным живым существам. Ее внимание направлено на виды, расы. ... Но каждому живому существу природа ставит задачу. Не выполнив ее, оно умрет. Выполнит - все равно умрет. Природа безучастна: покорных ей много, но вечность суждена не покорным, а покорности. ... Природа безучастна. Она поставила жизни одну задачу, дала один закон. Задача жизни - продолжение рода, закон ее - смерть.[1]
«Закон Жизни»
  • Он распаковал тюк и прежде всего сосчитал, сколько у него спичек. Их было шестьдесят семь. Чтобы не ошибиться, он пересчитывал три раза. Он разделил их на три кучки и каждую завернул в пергамент; один свёрток он положил в пустой кисет, другой — за подкладку изношенной шапки, а третий — за пазуху. Когда он проделал всё это, ему вдруг стало страшно; он развернул все три свёртка и снова пересчитал. Спичек было по-прежнему шестьдесят семь.[1]
  • Только жизнь заставляет страдать. Умереть не больно. Умереть — уснуть. Смерть — это конец, покой. Почему же тогда ему не хочется умирать?[1]
«Любовь к жизни»
  • Когда человек уезжает в далёкие края, он должен быть готов к тому, что ему придётся забыть многие из своих прежних привычек и приобрести новые, отвечающие изменившимся условиям жизни. Он должен расстаться со своими прежними идеалами, отречься от прежних богов, а часто и отрешиться от тех правил морали, которыми до сих пор руководствовался в своих поступках. Те, кто наделён особым даром приспособляемости, могут даже находить удовольствие в новизне положения. Но для тех, кто закостенел в привычках, приобретённых с детства, гнёт изменившихся условий невыносим, — такие люди страдают душой и телом не умея понять требований, которые предъявляет к ним иная среда. Эти страдания порождают дурные наклонности и навлекают на человека всевозможные бедствия. Для того, кто не может войти в новую жизненную колею, лучше сразу вернуться на родину; промедление будет стоить ему жизни.[1]
«В далёком краю»
  • Джон Месснер осторожно закрыл за собой дверь и, трогаясь в путь, с чувством величайшего удовлетворения оглянулся на хижину. Он спустился с берега, остановил нарты у проруби и вытащил из-под верёвок, стягивающих поклажу, мешок с золотом. Воду уже затянуло тонкой корочкой льда. Он разбил лёд кулаком и, развязав тесёмки мешка зубами, высыпал его содержимое в воду. Река в этом месте была неглубока, и в двух футах от поверхности Месснер увидел дно, тускло желтевшее в угасающем свете дня. Он плюнул в прорубь.[1]
  • - Ну... вы... бедняги! - обратился Месснер к собакам, которые тяжело упали на лед - отдохнуть. Голос его прерывался от усилий, с которыми он колотил онемевшей рукой по шесту. - Чем вы провинились, что двуногие запрягают вас в нарты, подавляют все ваши природные инстинкты и делают из вас жалких рабов?[1]
«Однодневня стоянка»

Цитаты из произведений

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 Лондон Джек Рассказы; Пер. с англ. / Вступ. ст. А. М. Зверева; Ил. П. Н. Пинкисевича. — М.: Правда, 1984. — 576с., ил.