Гадкие лебеди: различия между версиями
[непроверенная версия] | [досмотренная версия] |
Содержимое удалено Содержимое добавлено
м Бот: автоматизированная замена текста (-Фантастика]] +Фантастические повести]]) |
|||
Строка 73: | Строка 73: | ||
[[Категория:Повести по алфавиту]] |
[[Категория:Повести по алфавиту]] |
||
[[Категория: |
[[Категория:Фантастические повести]] |
||
[[et:Inetud luiged]] |
[[et:Inetud luiged]] |
Версия от 13:09, 12 сентября 2014
«Гадкие лебеди» — повесть Аркадия и Бориса Стругацких, написанная в 1967 году, позже была включена в роман «Хромая судьба».
Цитаты
- То что наиболее естественно, то наименее приличествует человеку
- Это что-то вроде демократических выборов: большинство всегда за сволочь…
- До сих пор не понимаю, что она думала, когда я читал ей Бодлера?
- Ох, до какой степени мне плевать! Лечь бы на дно, как подводная лодка, чтобы не могли запеленговать. (Отсылка и прямая цитата из песни В.Высоцкого)
- Я привык один. Я люблю один. Я не хочу по-другому… Вот как это выглядит, если честно. Отвратительно выглядит, как и всякая правда цинично выглядит, себялюбиво, гнусненько. Честно.
- Вы гнили в окопах, вы взрывались под танками, а кому от этого стало лучше?
- Толпа осталась неподвижной, может быть, она пыталась думать.
- А вдруг через пятнадцать лет окажется, что и нынешний я так же сер и несвободен, как и в детстве, и даже хуже, потому что теперь я считаю себя взрослым, достаточно много знающим и достаточно пережившим, чтобы иметь основания для самодовольства и для права судить.
- Такие юные, такие серые, такие одинаковые… И глупые. И этой глупости сейчас не радуешься, не радуешься, что стал умнее, а только обжигающий стыд за себя тогдашнего, серого деловитого птенца, воображающего себя ярким, незаменимым, отборным.
- Скромность и только скромность, до самоунижения… И только правда, никогда не ври, по крайней мере — самому себе; но это ужасно: самоуничтожение, когда вокруг столько идиотов, развратников, корыстных лжецов, даже лучшие испещрены пятнами, как прокажённые…
- — Ты слишком любишь маринованные миноги. И одновременно – справедливость.
— Правильно. Но, по-моему, это хорошо.
— Это неплохо. Но если бы тебе пришлось выбирать, ты бы выбрал миноги, вот что плохо.
- Все люди — медузы, и ничего в них такого не намешано. Попадаются изредка настоящие, у которых есть что-нибудь свое — доброта, талант, злость… отними у них это, и ничего не останется, станут медузами, как все. … Скользкие глупые медузы. Копошатся, ползают, стреляют, сами не знают, чего хотят, ничего не умеют, ничего по-настоящему не любят… как черви в сортире…
- Сегодня уже все знают, что есть человек. Что с человеком делать — вот вопрос.
- — Меня зовут Зурзмансор.
— Знаменитая фамилия, — вежливо сказал Виктор. — Вы не родственник Павлу Зурзмансору, социологу?
Мокрец прищурил глаза. — Даже не однофамилец, — сказал он.
- Детей бить нельзя, утверждал Тэдди. Их и без тебя будут всю жизнь колотить кому не лень, а если тебе хочется его ударить, дай лучше по морде самому себе, это будет полезней.
- А дождь будет падать на пустой город, размывая мостовые, сочиться сквозь гнилые крыши… Потом смоет все, растворит город в первобытной земле, но не остановится, а будет падать и падать. …Будет падать и падать, а потом земля напитается, и взойдет новый посев, каких раньше не бывало, и не будет плевел среди сплошных злаков. Но не будет и нас, чтобы насладиться новой вселенной.
- Э, всё дело в том, чтобы научиться утираться. Плюнут тебе в морду, а ты и утрись. Сначала со стыдом утёрся, потом с недоумением, а там, глядишь, начнёшь утираться с достоинством и даже получать от этого процесса удовольствие…
- Потому что волчица говорит своим волчатам: «Кусайте как я» и этого достаточно, и зайчиха учит зайчат: «Удирайте как я», и этого тоже достаточно, но человек-то учит детеныша: «Думай, как я», а это уже преступление…
- Вы думаете, что если человек цитирует Зурзмансора или Гегеля, то это — о! А такой человек смотрит на Вас и видит кучу дерьма, ему Вас не жалко, потому что Вы и по Гегелю дерьмо, и по Зурзмансору тоже дерьмо. Дерьмо по определению.
- Жить — это хорошо. Даже когда получаешь удары. Лишь бы иметь возможность бить в ответ. Настоящая жизнь есть способ существования, позволяющий наносить ответные удары.
- Как это славно — вовремя помереть!
- Я даже писем не получаю, потому что старые друзья сидят без права переписки, а новые — неграмотны…
- Будущее создается тобой, но не для тебя.
- Хотя, ежели подумать, все пророки были пьяницами, потому что уж очень тоскливо: ты все знаешь, а тебе никто не верит.
- Будущее — это тщательно обезвреженное настоящее.
- — Голем, — сказал Виктор, — вы знаете, что я — железный человек?
— Я догадываюсь.
— А что из этого следует?
— Что вы боитесь заржаветь.
- — Какой смысл говорить о будущем? — Возразил Павор. — О будущем не говорят, будущее делают. Вот рюмка коньяка. Она полная. Я сделаю ее пустой. Вот так. Один умный человек сказал, что будущее нельзя предвидеть, но можно изобрести.
- — Разрушить старый мир, на его костях построить новый - это очень старая идея. Ни разу пока она не привела к желаемым результатам. То самое, что в старом мире вызывает особенно желание беспощадно разрушать, особенно легко приспосабливается к процессу разрушения, к жестокости, и беспощадности, становится необходимым в этом процессе и непременно сохраняется, становится хозяином в новом мире и в конечном счете убивает смелых разрушителей. Ворон ворону глаз не выклюет, жестокостью жестокость не уничтожить. Ирония и жалость, ребята! Ирония и жалость!
- — Строить, господин Банев, только строить.
Поделитесь цитатами в социальных сетях: |