Андрей Белый

Андре́й Бе́лый (Бори́с Никола́евич Буга́ев; 1880—1934) — русский писатель, поэт, критик, стиховед; один из ведущих деятелей русского символизма.

«Серебряный голубь», 1909 г

Едва они въехали в Лихов, как стали подпрыгивать, да так, будто под тележку были нарочно подброшены самые что ни на есть неудобомостимые камни. Пётр поехал по мягкому; они огибали высокий острожный частокол, около которого разрослись курослепы; вдали поблескивал одинокий штык: в острожных, решётчатых окнах видел он бритое лицо в сером халате.

«Африканский дневник», 1912 г

Мы вышли на станцию, бросивши взгляд на зубчатые стены; топорщилась башня желтеющим кубом; чернели разъятою пастью ворота, где бледно змеилась дорожка неясных бурнусов, сквозь клубы вихряемой пыли; стояли мечи минаретов среди приподнявшихся чалм куполов; и казалось: вздрогнет Европа, и — новый Медхи опрокинется бурей бурнусов в ветшающий днями, в облупленный мир: в мир Европы. — Белый, А. Африканский дневник [Текст] / Андрей Белый // Российский архив [Текст] : История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. Выпуск 1. ; — М. : Студия «ТРИТЭ», 1991. — 358 с.

…я боюсь — будет час; кровь с огромною силой прильет к голове организма французской Европы, — кровь черная: миллионами негров, мулатов вдруг хлынет в Париж, Марсель, Гавр, Лион, — Африка, так, что жилы страны разорвутся, под мощным напором; и европейскую Францию быстро постигнет удар: почернеет её голова; и в XXIII столетии будет Париж переполнен курчавыми толпами чёрных «чертей»: парижан! — Белый, А. Африканский дневник [Текст] / Андрей Белый // Российский архив [Текст] : История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. Выпуск 1. ; — М. : Студия «ТРИТЭ», 1991. — 366 с.

…Европа — «юнеет»: Европа — «мулатится», собираясь «онегриться»; пока ещё что только милые негритёнки — апаши шалят себе в древнем Париже; и то ли ещё мы увидим — в текущем столетии: вероятно, увидим мы скоро оазис Сахары — «юнеющей» Франции — в городских, крупных центрах: в Париже, в Марселе, в Лионе, в Бордо; вероятно бэбэ, именуемые апашами, пожелают продеть себе кольца в носы и облечься, согласно инстинкту, в звериные шкуры; и, может быть, разовьются в песчаный оазис — со скачущим туарегом, фалангой и коброю. — Белый, А. Африканский дневник [Текст] / Андрей Белый // Российский архив [Текст] : История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв. Выпуск 1. ; — М. : Студия «ТРИТЭ», 1991. — 367 с.

«Петербург», 1914 г

За столами писцы; на стол приходится пара их; перед каждым: перо и чернила и почтенная стопка бумаг; писец по бумаге поскрипывает, переворачивает листы, листом шелестит и пером верещит (думаю, что зловещее растение «вереск» происходит от верещания); так ветер осенний, невзгодный, который заводят ветра ― по лесам, по оврагам; так и шелест песка ― в пустырях, в солончаковых пространствах ― оренбургских, самарских, саратовских...

«Начало века», 1930 г

С. М., весьма оскорблённый в своем романтизме увидеть идею «не только» поэзии в ряде годин, не мог слышать о Блоке, слагая пародии на «глубину»: Мне не надо Анны Ивановны И других неудобных тёщ. Я люблю в вечера туманные Тебя, мой зелёный хвощ! В девятьсот же четвёртом году разговор Соловьёва с кузеном ещё не имел резкой формы; кузен не был схвачен за шиворот: «Что это? Гусеница или… дама? » В то время как мы сочиняли пародии, Блок заносил в записных своих книжках, что «без Бугаева и Соловьёва обойтись можно».

Он скрежещет кривою улыбкой; лицо очень бледное, старообразное; жёлтая пара; как камень шершавый, с которого жёлтенький лютик растёт; так конфузлив, как листья растения «не-тронь-меня»; чуть что ― ёжится: нет головы; лицом ― в плечи; лишь лысинка!

цитаты в стихах

	Рогами гранными, как чёрт, Туда ― в века, в лазури-ляпис ― Граниторозовый простёрт В неё влюблённый, странный Апис.
	— «Первое свидение»

	Бросает взор, лазури-ляпис, В воздухолётный септаккорд: И взор, читая звуков запись, Над миром ― Аписом ― простёрт!
	— «Первое свидение»

Об Андрее Белом

В целом философия Андрея Бе­лого есть разновидность пантеизма — Н.О. Лосский