Виктор Сергеевич Розов: различия между версиями
| [досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Khanaon (обсуждение | вклад) ну и дела, только из-за неверного названия столько цитат мимо ушло... |
Khanaon (обсуждение | вклад) →Из книги «Удивление перед жизнью»: и всё из-за неправильного имени |
||
| Строка 8: | Строка 8: | ||
== Из книги «Удивление перед жизнью» == |
== Из книги «Удивление перед жизнью» == |
||
{{Q|А я уже [[подросток]] и юноша. Мне много надо было [[хлеб]]а, а где взять? [[Щи]] из [[вобла|воблы]] ― не так уж калорийно. [[Чечевица]] без [[масло|масла]]. А я в это время на фабрике в три смены, на текстильной, «Искра Октября».<ref name="Удивление">''В.С.Розов''. «Удивление перед жизнью». — М.: Вагриус, 2000 г.</ref>|Автор=}} |
|||
| ⚫ | {{Q|Нельзя же объяснить запах [[левкой|левкоя]] или [[гвоздика|гвозди́ки]] или вкус [[яблоко|яблока]]. У одного автора это творческое [[воображение]] может быть развито очень сильно и доминировать в его работе, возникать буквально из ничего, у другого требует твёрдой жизненной опоры и отталкивается от чего-либо замеченного в реальности.|Автор= |
||
| ⚫ | {{Q|Нельзя же объяснить запах [[левкой|левкоя]] или [[гвоздика|гвозди́ки]] или вкус [[яблоко|яблока]]. У одного автора это творческое [[воображение]] может быть развито очень сильно и доминировать в его работе, возникать буквально из ничего, у другого требует твёрдой жизненной опоры и отталкивается от чего-либо замеченного в реальности.|Автор=}} |
||
{{Q|Кроме того, как я сказал, идут годы странствий, и я совсем не исключаю, что [[:w:Эфрос, Анатолий Васильевич|Эфрос]] поставит [[спектакль]] среди самой натуральной обстановки, и будет гореть [[керосин]]овая лампа и в зал доноситься запах [[керосин]]а и горелого фитиля, а на подоконниках стоять живые [[фикус]]ы, [[герань]] и цвести [[амариллис]]ы. Я только мечтаю дожить до этого, потому что я очень люблю занавес в [[театр]]е. Когда я вхожу в зал и занавес открыт (впервые я увидел это в театре [[Всеволод Эмильевич Мейерхольд|Мейерхольда]] сорок с гаком лет тому назад), я испытываю какое-то чувство [[стыд]]ливости. Но я с [[удовольствие]]м смотрю спектакли и без занавеса...<ref name="Удивление" />|Автор=}} |
|||
{{Q|Должен признаться, у меня и сейчас в [[Москва|Москве]] много цветов. Увлекаюсь [[амариллис]]ами, но есть и другие, в том числе [[герань]]. Когда-то какой-то [[глупость|глупый]] человек назвал герань символом [[мещанство|мещанства]]. Видимо, это был очень рациональный человек. Ну как цветок может быть [[символ]]ом мещанства?<ref name="Удивление" />|Автор=}} |
|||
{{Q|А в вольерах стояли безработный (его почему-то не взяли на гастроли), неподвижный, будто отлитый из чугуна, прекрасный и таинственный огромный [[бегемот]] и добрый [[слон]]. Слон был действительно добрый, так как всегда выручал своего сторожа-кормильца. Сторож тот, когда был сильно [[пьянство|пьян]], шёл не домой, а к слону, и нередко, не доходя до него, падал в бесчувствии. Тогда слон подтягивал своим нежным хоботом [[друг]]а к себе, клал его у ног и никого не допускал к нему до тех пор, пока тот не протрезвлялся и не уходил сам. Не давал друга в обиду! Ни [[жена|жене]], ни милиции!<ref name="Удивление" />|Автор=}} |
|||
== Источники == |
== Источники == |
||
Версия от 16:55, 27 декабря 2014
Ви́ктор Серге́евич Ро́зов (1913—2004) — русский советский драматург. Лауреат Государственной премии СССР (1967). Автор более 20 пьес и 6 киносценариев, в том числе пьесы «Вечно живые» и на её основе — сценария фильма «Летят журавли». Академик Российской академии словесности. Был президентом Российской Академии театрального искусства и членом Союза писателей.
Цитаты
Марки не только знак почтовой оплаты — послюнявил, наклеил и выбросил. Марки — история почты, история культуры страны. — [1] |
Человек, ставший серьёзным, подлинным коллекционером, способен даже на научное открытие. |
Из книги «Удивление перед жизнью»
Нельзя же объяснить запах левкоя или гвозди́ки или вкус яблока. У одного автора это творческое воображение может быть развито очень сильно и доминировать в его работе, возникать буквально из ничего, у другого требует твёрдой жизненной опоры и отталкивается от чего-либо замеченного в реальности. |
Кроме того, как я сказал, идут годы странствий, и я совсем не исключаю, что Эфрос поставит спектакль среди самой натуральной обстановки, и будет гореть керосиновая лампа и в зал доноситься запах керосина и горелого фитиля, а на подоконниках стоять живые фикусы, герань и цвести амариллисы. Я только мечтаю дожить до этого, потому что я очень люблю занавес в театре. Когда я вхожу в зал и занавес открыт (впервые я увидел это в театре Мейерхольда сорок с гаком лет тому назад), я испытываю какое-то чувство стыдливости. Но я с удовольствием смотрю спектакли и без занавеса...[2] |
А в вольерах стояли безработный (его почему-то не взяли на гастроли), неподвижный, будто отлитый из чугуна, прекрасный и таинственный огромный бегемот и добрый слон. Слон был действительно добрый, так как всегда выручал своего сторожа-кормильца. Сторож тот, когда был сильно пьян, шёл не домой, а к слону, и нередко, не доходя до него, падал в бесчувствии. Тогда слон подтягивал своим нежным хоботом друга к себе, клал его у ног и никого не допускал к нему до тех пор, пока тот не протрезвлялся и не уходил сам. Не давал друга в обиду! Ни жене, ни милиции![2] |