Валерий Яковлевич Брюсов: различия между версиями

[досмотренная версия]

Содержимое удалено Содержимое добавлено

Линейный

Версия от 22:45, 29 января 2015

Вале́рий Я́ковлевич Брю́сов — русский поэт, прозаик, драматург, переводчик, литературовед, литературный критик и историк.

Цитаты

в прозе

Талант, даже гений, честно дадут только медленный успех, если дадут его. Это мало! Мне мало. Надо выбрать иное… Найти путеводную звезду в тумане. И я вижу ее: это декадентство. Да! Что ни говорить, ложно ли оно, смешно ли, но оно идёт вперёд, развивается, и будущее будет принадлежать ему, особенно когда оно найдёт достойного вождя. А этим вождём буду Я! Да, Я! — 4 марта 1893, дневник

Юность моя — юность гения. Я жил и поступал так, что оправдать моё поведение могут только великие деяния. — 4 марта 1898, дневник

Художник не может большего, как открыть другим свою душу. Нельзя предъявлять ему заранее составленные правила. Он — ещё неведомый мир, где всё ново. Надо забыть, что пленяло у других, здесь иное. Иначе будешь слушать и не услышишь, будешь смотреть, не понимая.

— трактат «О искусстве»

― Учил ли тебя дьявол, как производить грозу, град, крыс, мышей, кротов, как перекидываться в волков, как лишать коров молока, как губить урожаи и как делать мужчин неспособными к брачному сожитию? ― Учил всему этому и многому другому, в чём я признаю себя грешной пред Господом Богом и пред людьми. ― Скажи, как умеешь ты производить грозу? ― Для этого надо в поле, в том месте, где растёт трава паслён, сделать ямку в земле, присев над ней, омочить её и сказать: «Во имя Дьявола, дождись! » ― и тотчас найдёт туча и будет дождь.^[1]

— «Огненный ангел», 1908

в стихах

Быть может, эти электроны
Миры, где пять материков,
Искусства, знанья, войны, троны
И память сорока веков!

Ещё, быть может, каждый атом —
Вселенная, где сто планет;
Там — всё, что здесь, в объёме сжатом,
Но также то, чего здесь нет. — см. также про гипотезу бесконечной вложенности материи

— «Атом» («Мир электрона»), 1920

	День, из душных дней, что клеймены на рынке белых бредов; Где вдоль тротуаров кайманы лежат как свёртки пледов; Перекинутый трамваем, где гудит игуанадон; Ляпис-надписями «А.эМ.Де». ^[2]
	— «На рынке белых бредов»

	На нас ордой опьянелой Рухните с тёмных становий — Оживить одряхлевшее тело Волной пылающей крови.
	— «Грядущие гунны»

	«Мы славим Прах, Твоё Величество, Тебе ведём мы хоровод, Вкруг алтарей из электричества, Вонзивших копья в небосвод!»
	— «Вечерний прилив»

О Брюсове

Литература ему представлялась безжалостным божеством, вечно требующим крови. Она для него олицетворялась в учебнике истории литературы. Такому научному кирпичу он способен был поклоняться, как священному камню, олицетворению Митры. В декабре 1903 года, в тот самый день, когда ему исполнилось тридцать лет, он сказал мне буквально так:
― Я хочу жить, чтобы в истории всеобщей литературы обо мне было две строчки. И они будут.
Однажды покойная поэтесса Надежда Львова сказала ему о каких-то его стихах, что они ей не нравятся. Брюсов оскалился своей, столь памятной многим, ласково ― злой улыбкой и отвечал:
― А вот их будут учить наизусть в гимназиях, а таких девочек, как вы, будут наказывать, если плохо выучат.
«Нерукотворного» памятника в человеческих сердцах он не хотел. «В века», на зло им, хотел врезаться: двумя строчками в истории литературы (чёрным по белому), плачем ребят, наказанных за незнание Брюсова, и ― бронзовым истуканом на родимом Цветном бульваре.^[3]

— Владислав Ходасевич, «Брюсов», 1924

Источники

↑ В.Я.Брюсов Повести и рассказы. — М.: Советская Россия, 1983 г.
↑ В. Брюсов, Собрание сочинений в 7-ми томах, Москва: Государственное Издательство Художественной Литературы, 1973-1975 гг.
↑ Ходасевич В.Ф. «Колеблемый треножник: Избранное» /Под общей редакцией [[|Н.А. Богомолова Сост. и подгот. текста В.Г. Перельмутера./ Москва, «Советский писатель», 1990 г.

[1] В.Я.Брюсов Повести и рассказы. — М.: Советская Россия, 1983 г.

[2] В. Брюсов, Собрание сочинений в 7-ми томах, Москва: Государственное Издательство Художественной Литературы, 1973-1975 гг.

[Ходас-3] Ходасевич В.Ф. «Колеблемый треножник: Избранное» /Под общей редакцией [[|Н.А. Богомолова Сост. и подгот. текста В.Г. Перельмутера./ Москва, «Советский писатель», 1990 г.

[1]

[2]

[3]

@@ Строка 45: / Строка 45: @@
 Вкруг [[алтарь|алтарей]] из [[электричество|электричества]],
 Вонзивших копья в [[небосвод]]!»|Автор=«Вечерний прилив»}}
+== О Брюсове ==
+{{Q|[[Литература]] ему представлялась безжалостным [[божество]]м, вечно требующим крови. Она для него олицетворялась в [[учебник]]е [[история|истории]] литературы. Такому [[наука|научному]] кирпичу он способен был поклоняться, как священному камню, олицетворению Митры. В [[декабрь|декабре]] 1903 года, в тот самый день, когда ему исполнилось тридцать лет, он сказал мне буквально так:
+― Я хочу жить, чтобы в истории всеобщей литературы обо мне было две строчки. И они будут.
+Однажды [[покойный|покойная]] поэтесса [[Надежда Григорьевна Львова|Надежда Львова]] сказала ему о каких-то его стихах, что они ей не нравятся. Брюсов оскалился своей, столь памятной многим, ласково ― [[зло]]й улыбкой и отвечал:
+― А вот их будут учить наизусть в [[гимназия]]х, а таких девочек, как вы, будут наказывать, если плохо выучат.
+«Нерукотворного» [[памятник]]а в человеческих сердцах он не хотел. «В века», на зло им, хотел врезаться: двумя строчками в истории литературы (чёрным по белому), плачем ребят, [[наказание|наказанных]] за незнание Брюсова, и ― [[бронза|бронзовым]] истуканом на родимом [[w:Цветной бульвар|Цветном бульваре]].<ref name="Ходас">''[[Владислав Фелицианович Ходасевич|Ходасевич В.Ф.]]'' «Колеблемый треножник: Избранное» /Под общей редакцией [[[[w:Богомолов, Николай Алексеевич||Н.А. Богомолова]] Сост. и подгот. текста В.Г. Перельмутера./ Москва, «Советский писатель», 1990 г.</ref>|Автор=[[Владислав Фелицианович Ходасевич|Владислав Ходасевич]], «Брюсов», 1924}}
 == Источники ==