Очарованный принц: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Создание страницы
 
Нет описания правки
Строка 1: Строка 1:
{{Википедия}}
{{Википедия}}
'''«Очарованный принц»''' — вторая часть дилогии Леонида Соловьёва «Повесть о [[Ходжа Насреддин|Ходже Насреддине]]», написанная около 1950 года. Впервые опубликована в 1956 году, а в 1966 году дилогия была опубликована в одной книге, под общим названием «Повесть о Ходже Насреддине».
'''«Очарованный принц»''' — вторая часть дилогии Леонида Соловьёва «Повесть о [[Ходжа Насреддин|Ходже Насреддине]]», написанная около 1950 года. Впервые опубликована в 1956 году, а в 1966 году дилогия была опубликована в одной книге, под общим названием «Повесть о Ходже Насреддине».


== Цитаты ==
== Цитаты ==
* По виду это был самый обыкновенный нищий, ничем не отличавшийся от своих бесчисленных собратьев, что во множестве сновали по базару, бродили по улицам, густо роились вокруг мечетей, гробниц и прочих священных мест, способствующих размягчению сердец правоверных, а главное — ослаблению завязок на их кошельках.
* По виду это был самый обыкновенный нищий, ничем не отличавшийся от своих бесчисленных собратьев, что во множестве сновали по базару, бродили по улицам, густо роились вокруг мечетей, гробниц и прочих священных мест, способствующих размягчению сердец правоверных, а главное — ослаблению завязок на их кошельках.
* ... если бы она вдруг утонула в реке, — спаси нас Аллах и помилуй от подобного случая! — то я бы пошел искать ее тело не вниз по течению, а вверх!
* если бы она вдруг утонула в реке, — спаси нас Аллах и помилуй от подобного случая! — то я бы пошел искать ее тело не вниз по течению, а вверх!
* Гюльджан вздохнула, на ее ресницах повисла слеза. Ходжа Насреддин понял: глина ее сердца размягчена — время вертеть гончарный круг своей хитрости и лепить горшок замысла.
* Гюльджан вздохнула, на ее ресницах повисла слеза. Ходжа Насреддин понял: глина ее сердца размягчена — время вертеть гончарный круг своей хитрости и лепить горшок замысла.
* Он запер дом большим медным замком, припер калитку изнутри двумя толстыми жердями — и затем, нисколько не тревожась о дальнейшей сохранности своего имущества, выехал через пролом в заборе на дорогу.
* Он запер дом большим медным замком, припер калитку изнутри двумя толстыми жердями — и затем, нисколько не тревожась о дальнейшей сохранности своего имущества, выехал через пролом в заборе на дорогу.
* Научись же наконец верить в чудеса — ты, ежедневно созерцающий их и даже творящий сам!
* Научись же наконец верить в чудеса — ты, ежедневно созерцающий их и даже творящий сам!
* Здесь уместно вспомнить слова веселого бродяги и пьяницы Хафиза, избитого толпой на Ширазском базаре за насмешливый отзыв о несравненных газелах поэта Хафиза: "О мое славное имя — раньше ты принадлежало мне, теперь я принадлежу тебе; в былое время я радовался, что ты бежишь впереди меня на многие дни пути, а ныне желал бы привязать гири к твоим ногам; я — конь, а ты — мой жестокий всадник с тяжелой плетью в руке! Так оборачивается для человека на этой скорбной земле даже его слава — во вред и тягость ему!.."
* Здесь уместно вспомнить слова веселого бродяги и пьяницы Хафиза, избитого толпой на Ширазском базаре за насмешливый отзыв о несравненных газелах поэта Хафиза: «О мое славное имя — раньше ты принадлежало мне, теперь я принадлежу тебе; в былое время я радовался, что ты бежишь впереди меня на многие дни пути, а ныне желал бы привязать гири к твоим ногам; я — конь, а ты — мой жестокий всадник с тяжелой плетью в руке! Так оборачивается для человека на этой скорбной земле даже его слава — во вред и тягость ему!..»
* Эта болезнь мучила его <хана> жестоко и не отступала, несмотря на дружные уверения дворцовых лекарей, что она с каждым днем слабеет и скоро исчезнет совсем. Лекари не лгали хану, они только не договаривали, что исчезнет она вместе с ним...
* Эта болезнь мучила его <хана> жестоко и не отступала, несмотря на дружные уверения дворцовых лекарей, что она с каждым днем слабеет и скоро исчезнет совсем. Лекари не лгали хану, они только не договаривали, что исчезнет она вместе с ним…
* {{Q|Цитата= ... я и привел сегодня во дворец слабосильных верблюдов моих раздумий, дабы повергнуть их на колени перед караван-сараем царственного могущества и напоить из родника державной мудрости...
* {{Q|Цитата= ... я и привел сегодня во дворец слабосильных верблюдов моих раздумий, дабы повергнуть их на колени перед караван-сараем царственного могущества и напоить из родника державной мудрости...
— Подожди, визирь; впредь все такие слова ты заранее пиши на бумагу и читай вслух дворцовому управителю - там, внизу. И пусть он внимательно слушает — я прибавил ему жалованья за это.
— Подожди, визирь; впредь все такие слова ты заранее пиши на бумагу и читай вслух дворцовому управителю - там, внизу. И пусть он внимательно слушает — я прибавил ему жалованья за это.
Строка 17: Строка 17:
... и воссияют, как два несравненных алмаза в короне нашего солнцеподобного...
... и воссияют, как два несравненных алмаза в короне нашего солнцеподобного...
— Это все — туда, к управителю. Ты кончил, визирь?}}
— Это все — туда, к управителю. Ты кончил, визирь?}}
* Ночью хан вызвал вельможу к себе в опочивальню. Беседа была очень короткой, причем слова исходили только от одной стороны, в то время как другая по необходимости ограничивалась лишь поклонами, встопорщиванием усов, закатыванием глаз, воздеванием рук к небу и прочими словозаменительными телодвижениями (без которых, воистину, сыны и дщери человеческие испытывали бы порой непреодолимые трудности в делах служебных, а наипаче — супружеских).
* Ночью хан вызвал вельможу к себе в опочивальню. Беседа была очень короткой, причем слова исходили только от одной стороны, в то время как другая по необходимости ограничивалась лишь поклонами, встопорщиванием усов, закатыванием глаз, воздеванием рук к небу и прочими словозаменительными телодвижениями (без которых, воистину, сыны и дщери человеческие испытывали бы порой непреодолимые трудности в делах служебных, а наипаче — супружеских).
* — Кости, лошади, базар, а для меня... для меня нет места в твоем жестоком сердце! — закончила она с горькой обидой, — может быть, даже и не притворной, ибо женщины умеют убеждать в искренности своей лжи не только мужчин, но и самих себя, что придает их коварствам особую силу.
*  — Кости, лошади, базар, а для меня… для меня нет места в твоем жестоком сердце! — закончила она с горькой обидой, — может быть, даже и не притворной, ибо женщины умеют убеждать в искренности своей лжи не только мужчин, но и самих себя, что придает их коварствам особую силу.
* ... однако мы верим, что они уж больше не попадали на помол в ту достославную мельницу, где воды своекорыстий вертят колеса хитростей, где валы честолюбии приводят в движение зубчатки доносов и жернова зависти размалывают зерна лжи...
* однако мы верим, что они уж больше не попадали на помол в ту достославную мельницу, где воды своекорыстий вертят колеса хитростей, где валы честолюбии приводят в движение зубчатки доносов и жернова зависти размалывают зерна лжи…
* Тропа кружит и вьется, готовая в иных местах пересечь самое себя — часто путники, разделенные двумя часами пути, переговариваются друг с другом без усилия — один сверху, а второй снизу.
* Тропа кружит и вьется, готовая в иных местах пересечь самое себя — часто путники, разделенные двумя часами пути, переговариваются друг с другом без усилия — один сверху, а второй снизу.
* Каждому возрасту соответствует своя мудрость, для сорока пяти лет она заключается, между прочим, в том, чтобы не ложиться спать с пустым желудком.
* Каждому возрасту соответствует своя мудрость, для сорока пяти лет она заключается, между прочим, в том, чтобы не ложиться спать с пустым желудком.
* больше у Сафара ничего не было ни дома, ни сада, ни поля, а дрожал он так, словно хранил в подвалах слитки золота. Нищий, он обладал другим бесценным сокровищем свободой, но пользоваться ею не умел; он сам держал себя на цепи, сам связал крылья своей души! От нищеты он взял ее плотскую часть, то есть лишения, а от богатства духовную, то есть вечный страх; и в том и в другом случае он избрал для себя наихудшее.
* больше у Сафара ничего не было — ни дома, ни сада, ни поля, а дрожал он так, словно хранил в подвалах слитки золота. Нищий, он обладал другим бесценным сокровищем — свободой, но пользоваться ею не умел; он сам держал себя на цепи, сам связал крылья своей души! От нищеты он взял ее плотскую часть, то есть лишения, а от богатства — духовную, то есть вечный страх; и в том и в другом случае он избрал для себя наихудшее.
* Здесь мы должны заметить, что в те времена по мусульманскому миру ходило множество таких историй; были даже мудрецы, писавшие толстые книги об этом, а в Багдаде объявился некий Аль-Фарух-ибн-Абдаллах, уверявший, что сам на себе испытал целый ряд превращений: сначала — в пчелу, затем — из пчелы в крокодила, из крокодила — в тигра, и, наконец, опять в самого себя... Одного только превращения никогда не испытал упомянутый Аль-Фарух: из плута в честного человека — но это разговор особый и здесь неуместный; вернемся в хибарку.
* Здесь мы должны заметить, что в те времена по мусульманскому миру ходило множество таких историй; были даже мудрецы, писавшие толстые книги об этом, а в Багдаде объявился некий Аль-Фарух-ибн-Абдаллах, уверявший, что сам на себе испытал целый ряд превращений: сначала — в пчелу, затем — из пчелы в крокодила, из крокодила — в тигра, и, наконец, опять в самого себя… Одного только превращения никогда не испытал упомянутый Аль-Фарух: из плута в честного человека — но это разговор особый и здесь неуместный; вернемся в хибарку.
* <Ходжа Насреддин> в ответ рассказал Агабеку длинную и запутанную, но по тем временам вполне правдоподобную историю, которой мы здесь излагать не будем, исходя из того, что каждый может сам выдумать ее для себя, вполне по своему вкусу.
* <Ходжа Насреддин> в ответ рассказал Агабеку длинную и запутанную, но по тем временам вполне правдоподобную историю, которой мы здесь излагать не будем, исходя из того, что каждый может сам выдумать ее для себя, вполне по своему вкусу.
* Так всегда бывает во дворцах: те, которые возвели царя на трон — удаляются, вперед выходят льстецы.
* Так всегда бывает во дворцах: те, которые возвели царя на трон — удаляются, вперед выходят льстецы.
* — Ты не почувствуешь никакой боли. Даже и не заметишь, как станешь уже блохой. На один только день, а завтра я верну тебе человеческий облик, — Ходже Насреддину хотелось спать, и он старался поскорее выпроводить гостя, — Сейчас я принесу волшебный состав.
*  — Ты не почувствуешь никакой боли. Даже и не заметишь, как станешь уже блохой. На один только день, а завтра я верну тебе человеческий облик, — Ходже Насреддину хотелось спать, и он старался поскорее выпроводить гостя, — Сейчас я принесу волшебный состав.
* Есть индийская сказка: одному человеку аллах сказал: "Проси у меня все, что хочешь, и я дам тебе, но с одним условием — что соседу твоему дам вдвое больше. Если тебе усадьбу, то ему ,— две, если тебе коня ,— то ему пару. Что хочешь ты получить?" "Всемогущий, прошу тебя, — ответил этот человек, — вынь у меня один глаз!.."
* Есть индийская сказка: одному человеку аллах сказал: «Проси у меня все, что хочешь, и я дам тебе, но с одним условием — что соседу твоему дам вдвое больше. Если тебе усадьбу, то ему ,— две, если тебе коня ,— то ему пару. Что хочешь ты получить?» «Всемогущий, прошу тебя, — ответил этот человек, — вынь у меня один глаз!..»
* Невелик разум человека, который умеет ходить только прямо и не подбирает золота, если оно лежит немного в стороне.
* Невелик разум человека, который умеет ходить только прямо и не подбирает золота, если оно лежит немного в стороне.
* Таньга не превращается в динар, если переложить ее из правого кармана в левый.
* Таньга не превращается в динар, если переложить ее из правого кармана в левый.
* Восемь гробниц в разных частях света носят его славное имя; где среди них единственная?
* Восемь гробниц в разных частях света носят его славное имя; где среди них единственная?

{{Поделиться}}


[[Категория:Литературные произведения по алфавиту]]
[[Категория:Литературные произведения по алфавиту]]

Версия от 19:05, 12 апреля 2015

«Очарованный принц» — вторая часть дилогии Леонида Соловьёва «Повесть о Ходже Насреддине», написанная около 1950 года. Впервые опубликована в 1956 году, а в 1966 году дилогия была опубликована в одной книге, под общим названием «Повесть о Ходже Насреддине».

Цитаты

  • По виду это был самый обыкновенный нищий, ничем не отличавшийся от своих бесчисленных собратьев, что во множестве сновали по базару, бродили по улицам, густо роились вокруг мечетей, гробниц и прочих священных мест, способствующих размягчению сердец правоверных, а главное — ослаблению завязок на их кошельках.
  • … если бы она вдруг утонула в реке, — спаси нас Аллах и помилуй от подобного случая! — то я бы пошел искать ее тело не вниз по течению, а вверх!
  • Гюльджан вздохнула, на ее ресницах повисла слеза. Ходжа Насреддин понял: глина ее сердца размягчена — время вертеть гончарный круг своей хитрости и лепить горшок замысла.
  • Он запер дом большим медным замком, припер калитку изнутри двумя толстыми жердями — и затем, нисколько не тревожась о дальнейшей сохранности своего имущества, выехал через пролом в заборе на дорогу.
  • Научись же наконец верить в чудеса — ты, ежедневно созерцающий их и даже творящий сам!
  • Здесь уместно вспомнить слова веселого бродяги и пьяницы Хафиза, избитого толпой на Ширазском базаре за насмешливый отзыв о несравненных газелах поэта Хафиза: «О мое славное имя — раньше ты принадлежало мне, теперь я принадлежу тебе; в былое время я радовался, что ты бежишь впереди меня на многие дни пути, а ныне желал бы привязать гири к твоим ногам; я — конь, а ты — мой жестокий всадник с тяжелой плетью в руке! Так оборачивается для человека на этой скорбной земле даже его слава — во вред и тягость ему!..»
  • Эта болезнь мучила его <хана> жестоко и не отступала, несмотря на дружные уверения дворцовых лекарей, что она с каждым днем слабеет и скоро исчезнет совсем. Лекари не лгали хану, они только не договаривали, что исчезнет она вместе с ним…
  •  

... я и привел сегодня во дворец слабосильных верблюдов моих раздумий, дабы повергнуть их на колени перед караван-сараем царственного могущества и напоить из родника державной мудрости...
 — Подожди, визирь; впредь все такие слова ты заранее пиши на бумагу и читай вслух дворцовому управителю - там, внизу. И пусть он внимательно слушает — я прибавил ему жалованья за это.
— Дворцовому управителю слова, предназначенные для царственного слуха!..
— Вас у меня двенадцать визирей, и каждый говорит по два часа,— когда же мне спать?

  •  

... и воссияют, как два несравненных алмаза в короне нашего солнцеподобного...
— Это все — туда, к управителю. Ты кончил, визирь?

  • Ночью хан вызвал вельможу к себе в опочивальню. Беседа была очень короткой, причем слова исходили только от одной стороны, в то время как другая по необходимости ограничивалась лишь поклонами, встопорщиванием усов, закатыванием глаз, воздеванием рук к небу и прочими словозаменительными телодвижениями (без которых, воистину, сыны и дщери человеческие испытывали бы порой непреодолимые трудности в делах служебных, а наипаче — супружеских).
  •  — Кости, лошади, базар, а для меня… для меня нет места в твоем жестоком сердце! — закончила она с горькой обидой, — может быть, даже и не притворной, ибо женщины умеют убеждать в искренности своей лжи не только мужчин, но и самих себя, что придает их коварствам особую силу.
  • … однако мы верим, что они уж больше не попадали на помол в ту достославную мельницу, где воды своекорыстий вертят колеса хитростей, где валы честолюбии приводят в движение зубчатки доносов и жернова зависти размалывают зерна лжи…
  • Тропа кружит и вьется, готовая в иных местах пересечь самое себя — часто путники, разделенные двумя часами пути, переговариваются друг с другом без усилия — один сверху, а второй снизу.
  • Каждому возрасту соответствует своя мудрость, для сорока пяти лет она заключается, между прочим, в том, чтобы не ложиться спать с пустым желудком.
  • больше у Сафара ничего не было — ни дома, ни сада, ни поля, а дрожал он так, словно хранил в подвалах слитки золота. Нищий, он обладал другим бесценным сокровищем — свободой, но пользоваться ею не умел; он сам держал себя на цепи, сам связал крылья своей души! От нищеты он взял ее плотскую часть, то есть лишения, а от богатства — духовную, то есть вечный страх; и в том и в другом случае он избрал для себя наихудшее.
  • Здесь мы должны заметить, что в те времена по мусульманскому миру ходило множество таких историй; были даже мудрецы, писавшие толстые книги об этом, а в Багдаде объявился некий Аль-Фарух-ибн-Абдаллах, уверявший, что сам на себе испытал целый ряд превращений: сначала — в пчелу, затем — из пчелы в крокодила, из крокодила — в тигра, и, наконец, опять в самого себя… Одного только превращения никогда не испытал упомянутый Аль-Фарух: из плута в честного человека — но это разговор особый и здесь неуместный; вернемся в хибарку.
  • <Ходжа Насреддин> в ответ рассказал Агабеку длинную и запутанную, но по тем временам вполне правдоподобную историю, которой мы здесь излагать не будем, исходя из того, что каждый может сам выдумать ее для себя, вполне по своему вкусу.
  • Так всегда бывает во дворцах: те, которые возвели царя на трон — удаляются, вперед выходят льстецы.
  •  — Ты не почувствуешь никакой боли. Даже и не заметишь, как станешь уже блохой. На один только день, а завтра я верну тебе человеческий облик, — Ходже Насреддину хотелось спать, и он старался поскорее выпроводить гостя, — Сейчас я принесу волшебный состав.
  • Есть индийская сказка: одному человеку аллах сказал: «Проси у меня все, что хочешь, и я дам тебе, но с одним условием — что соседу твоему дам вдвое больше. Если тебе усадьбу, то ему ,— две, если тебе коня ,— то ему пару. Что хочешь ты получить?» — «Всемогущий, прошу тебя, — ответил этот человек, — вынь у меня один глаз!..»
  • Невелик разум человека, который умеет ходить только прямо и не подбирает золота, если оно лежит немного в стороне.
  • Таньга не превращается в динар, если переложить ее из правого кармана в левый.
  • Восемь гробниц в разных частях света носят его славное имя; где среди них единственная?