В бой идут одни «старики»: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[непроверенная версия][непроверенная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
Нет описания правки
→‎Цитаты: Добавлено содержимое
Метки: мобил. мобил.: сайт
Строка 13: Строка 13:
*  — Между прочим, где мои сто грамм за сбитый?<br /> — Какой сто грамм, дарагой, тэбе бочка чача надо, чача! <br />— Спокойно… Я непьющий. Но дело принципа! ''(Кузнечик — Вано)''
*  — Между прочим, где мои сто грамм за сбитый?<br /> — Какой сто грамм, дарагой, тэбе бочка чача надо, чача! <br />— Спокойно… Я непьющий. Но дело принципа! ''(Кузнечик — Вано)''
* '''Комполка.''' Живых к живым всегда распределить успеем!
* '''Комполка.''' Живых к живым всегда распределить успеем!
* -а я нам штуцерааа выбииил ( Макарыч - увидев Маэстро после того как он вернулся )
* ''(вылезая из «мессершмитта»)'' — Макарыч, принимай аппарат! Во, [[Махнуть не глядя|махнул не глядя]]. Можешь за хвост подержаться, дракон уже не кусается. ''(Маэстро)''
* ''(вылезая из «мессершмитта»)'' — Макарыч, принимай аппарат! Во, [[Махнуть не глядя|махнул не глядя]]. Можешь за хвост подержаться, дракон уже не кусается. ''(Маэстро)''
*  — Не махни на танк… не глядя.
*  — Не махни на танк… не глядя.

Версия от 22:27, 18 июня 2015

«В бой идут одни „старики“» — советский художественный фильм, снятый актёром и режиссёром Леонидом Быковым в 1973 году. Фильм и Леонид Быков за исполнение главной роли были удостоены первой премии на VII Всесоюзном кинофестивале в Баку.

Цитаты

  •  — Да не робей, Смуглянка! Ты же истребитель! (Маэстро)
  • Иван Фёдорович. Я сбил! Я сбил, товарищ командир!
    Вано. Ай-яй-яй, что ты натворил!
    Алябьев. Придется завтра родителей к директору вызывать.
    Маэстро. Поздравляю с первой победой. Но, между прочим, Иван Фёдорович, сбивать самолёты противника — это не подвиг, а, так сказать, обязанность истребителя, наши будни. А вот что ты видел?!
    Собака. Гав!
    Маэстро. Не подсказывай!
  •  — Новинка сезона! Арфы нет — возьмите бубен! (бросает бубен Кузнечику) От винта! (Маэстро)
  • И в тот же миг влюблённое созданье, включив форсаж, умчалось на свиданье. (Кузнечик)
  •  — Ну, авиация, — за Победу!
    — Будем жить, пехота. (пехотный капитан — Маэстро)
  •  — Ну, могём!..
    — Не могём, а мо́гем! (пехотный капитан — Маэстро)
  •  — Ромео из Ташкента загрустил — Джульетта в кукурузнике умчалась…
    — Товарищ лейтенант, перестань пошлить.
    — Тебя я понял, умолкаю, не то по шее получу и подвиг свой не совершу.
    — Слушай… я не знаю, какой подвиг мы совершим… но то, что эта девочка здесь, на войне… это… (Кузнечик — Ромео)
  •  — Между прочим, где мои сто грамм за сбитый?
     — Какой сто грамм, дарагой, тэбе бочка чача надо, чача!
    — Спокойно… Я непьющий. Но дело принципа! (Кузнечик — Вано)
  • Комполка. Живых к живым всегда распределить успеем!
  • -а я нам штуцерааа выбииил ( Макарыч - увидев Маэстро после того как он вернулся )
  • (вылезая из «мессершмитта») — Макарыч, принимай аппарат! Во, махнул не глядя. Можешь за хвост подержаться, дракон уже не кусается. (Маэстро)
  •  — Не махни на танк… не глядя.
  •  Маэстро. (слезая с лошади) Макарыч, принимай аппарат! Во, махнул не глядя. Извини, танка не было. (замечает на лице Макарыча слёзы) Кто?
    Макарыч. Смуглянка.
  •  — Хочешь жить — умей вертеться! (Скворцов)
  •  Маэстро. (увидев, как провинившийся Александров ловит кузнечиков) От полётов отстранить. Ста грамм не давать. Назначить дежурным — вечным дежурным! — по аэродрому!.. К-кузнечик!..
  •  — И четвёртое: нельзя держать боевого лётчика вечным дежурным, куда пошлют. Прошу допустить к полётам.
    — И пятое: нельзя перебивать старших по званию. Вы свободны.
    — Есть.
    — Гав!
    — Вы тоже. (Кузнечик — Маэстро — собака)
  •  — Сколько ж ему дежурить?
    — До совершеннолетия! (Ромео — Маэстро, о Кузнечике)
  •  — «Хочу жениться, прошу разреш…» Нет, это ты хорошо придумал. Самое главное, вовремя. (Маэстро)
  •  — Как у тебя там? Как у тебя там, Маэстро?
     — Всё нормально, падаю! (комполка — Маэстро)
  •  (рисует звёздочки на борту самолета Маэстро) — Э-эх, краски не хватает… А как у вас?
    — …
    — Краску оставь! (Макарыч — техник Скворцова)
  •  («кормит» сеном дракона, нарисованного на «мессершмитте») — Э-эх, сена маловато… Жрёт много. А как у вас?
    — …
    — Сено оставь! (Макарыч — техник Скворцова)
  •  — Макарыч, в ставке Гитлера ходят упорные слухи, что некоторых советских соколов некоторые несознательные механики перед боевым вылетом крестят.
    — В ставке Гитлера все малахольные [украдкой крестит]. (Маэстро — Макарыч)
  •  — Здоров. Лапку подломал?
    — Десять пробоин, бак вырвало, а у самого — ни царапинки. Как говоришь, Маэстро: «Будем жить!»?
  •  — А помочь… Знаешь, Серёга, в жизни бывают минуты, когда человеку никто, никто не может помочь! Рождается сам — и умирает сам. (Маэстро)
  •  — Летать не умеют, стрелять тоже пока не умеют. Но орлы!.. (Маэстро, после того, как Кузнечик отбил у него партнершу на танцах)
  •  — А ты что скажешь о драке, Ромео?
    — Я?
    — Да, ты.
    — Бой видел… Всё видел! Кресты, кресты, кресты, кресты, кресты…
    — Ну, а сам-то стрелял?
    — А как же! Всё до последнего патрона. Да вот только всё мимо. (Вано — Ромео — Алябьев)
  •  — Все, кто отличает ноту «до» от ноты «фа» — за мной! (Маэстро)
  •  — Ну это — ладно, пацаны, но ты же старик!
    — Винават, таварищ камандир.
    — Ладно. Какой хоть счёт?
    — 18:2 в ползу второй.
    — Это хорошо. (Маэстро — Вано)
  •  — Стой, кто идёт?
    — Не идёт, а едет. (часовой — Маэстро)
  •  — А как будет по-вашему «небо»?
    — Осмон.
    — А «земля»?
    — Ер.
    — А «вишня»?
     — Ольча. Только это не вишня, а яблоня. (Маша — Ромео)
  •  — Я мог бы, конечно, и больше, но Вы, товарищ командир, своим нижним бельём распугали всех немцев. (Кузнечик)
  •  — Товарищ полковник, может, чайку? Чаёк тут…
    — Чаёк… Ты думаешь, пока мы будем тут с тобой чаи гонять, с полосы успеют убрать разбитый самолёт?!
  •  — Да представляешь — как в оперетте. Танки… А этот генерал на белом коне…
    — И погоны успел рассмотреть?
    — Да, низковато шёл. И главное так — ручкой машет!..
    — Ну, ты и…
    — Ну, я и… разочек махнул… Слушай, ну надо же было наказать, это не сорок первый!
    — Тебе было приказано не раскрывать себя!
    — А х-хрен с ним! Чего он, гад, на белом коне…?
    — Я тебе эту белую лошадь ещё вспомню! (Маэстро — комполка)
  •  — <Война — это> всё преходяще, а музыка — вечна. (Маэстро, после — Кузнечик)
  •  — Ребята! Будем жить! (Скворцов в последнем пике)
  •  — Извините, это дело мужчин. Иван, работай. (Кузнечик)
  •  — Где здесь продеваются нитки?
    — Какие нитки?
    — Ну, это ведь летающая швейная машинка?
    — Толкай! Поглядел бы ты, как нас сегодня «мессеры» гоняли…
    — Ах, так вы ещё и летаете?
    — Хм! (Кузнечик — Зоя)
  •  — Дорогой ты наш У-2! Работяга-кукурузник… Ну, ничего. Когда-нибудь мы тебе поставим памятник. (Ромео)
  •  — Так что сказал Шекспир? (Кузнечик: «Э-э…») И не в 18-м, а… в 19-м? (Маша, подсказывая: «В 19-м») В 19-м сонете Шекспир сказал… Гуляй, Вася! (Зоя)
  •  — …Погоди. (показывая на ворота) Встань. (бьёт по мячу, забивает) С-слабак! (Маэстро)
  •  — Я покажу вам… п-педагогику! (комполка)
  •  — Пилотом можешь ты не быть, летать научим всё равно. Но… музыкантом быть обязан! (Маэстро)
  •  — Ты Поныри́ помнишь? Болтуны… Привыкли говорить: «Немец трус, немец боится лобовой, обязательно отвернёт»! А мой не отвернул… Да так, что… плоскости поотлетали: крылышко влево, крылышко вправо. Очнулся — «Як» догорает, а у меня перед глазами… черешня цветёт. (Скворцов)
  •  — Товарищ командир, что с Вами? Вы целы?
    — Краску давай!
    — Какую краску?
     — Звёздочки малевать!
    — А, это я сейчас, мигом достану!
    — «Достану»! Вечно у тебя… Свою надо иметь!!!
    — Сколько рисовать, две? (Скворцов нахлобучивает ему пилотку на нос Бегу!
    — Две… Тут пока одного завалишь, запаришься. (Скворцов — техник)
  •  — И вот теперь вы услышите лучшего солиста Первого Украинского, бывшего Воронежского, будущего солиста Большого театра…
    — Очень большого… (Маэстро — Скворцов)
  •  Маэстро. Вот в Берлине, где-нибудь на самой высокой уцелевшей стене, я с огромной любовью напишу: «Развалинами рейхстага удовлетворён». И можно хоть домой, сады опрыскивать.
    Комэск-1. Командир, когда Вы будете в Берлине автографы оставлять, я Вас очень прошу, посмотрите повнимательнее. Там уже будут наши подписи… первой эскадрильи.
    Зоя. Да какая разница, браток: наши, ваши…
    Маэстро. И вообще там первым распишется рядовой пехотный Ваня.
    Скворцов. Да и по праву.
  •  Кузнечик. После тяжёлых и изнурительных боёв, когда идёшь в атаку лоб в лоб… когда перед глазами мелькает перекошенное лицо немецкого аса… когда ты видишь… (считает горошинки на занавеске) заклёпки на вражеских самолётах… нам, истребителям, необходима эмоциональная разрядка. И в этом нам помогает музыка, ибо всё преходяще, а музыка вечна. И как сказал Шекспир в 18-м соне… те… (из-за занавески появляются Зоя и Маша в форме с офицерскими погонами и с орденами)
    Маша. Здрасьте, мальчики!
    Кузнечик. Здрасьте… девочки…
  •  — Вот рапорт о списании.
    — Куда?
    — В пехоту! К чёртовой матери! В штрафбат!
    — «К чёртовой матери». А кто ж сбивать бубновых будет?! Я с желторотиками, да?! (Маэстро)
  •  — Товарищ капитан, пока тут некоторые старались «ля-ля-ля», первая эскадрилья обеспечила ремонт вашего крейсера. Достали все необходимое!
    — Спасибо.
    — Пожалуйста!
    — Первая у нас — молодцы. Если «фоккер» или «мессер» завалить, это вторая, а если что-нибудь достать — это первая! (комэск-1 — Зоя — Маэстро)
  •  — Теперь у нас весь полк поющий будет.
     — А если твоему дивизию дадут, где балалаек наберём? (Макарыч — техник)
  •  — Да, причесали мы «бубновых»!
  • Сочиняют вызов немцам на воздушную дуэль в стиле письма запорожцев турецкому султану:
    — Что, так и писать? «День у нас такой, как у вас, за это поцелуйте…»
    — Может, хоть многоточие поставим? Грубо, дипломатический документ!
    — Казацкое послание султану!
    — Готово!
     — Кузнечик, переведи все это на немецкий. Быстро, но постарайся, чтобы это был добротный, литературный язык.
    — Готово.
    — Что, это всё?
    — Ну, остальное переводу не подлежит. «Кемпфе мит мир алляйн, веренд дес штартс верден вир унс нихт бешиссен. Маэстро».
    — Не тяни, а то получишь по шее.
    — «Выходи драться один на один, на взлёте бить не будем. Маэстро».
    — Ну вот, а целый день писали!
    — Стилист. Не смешно, но точно.
  •  Маэстро. Эй, ребята, я же свой, советский!
     Солдат. Ах, значит, «свой, советский»? (бьёт)
     Маэстро. Да вы хоть форму посмотрите, ребята!
     Солдат. Так он ещё и форму нацепил! (бьёт)
     Маэстро. Ах ты, господа бога душу мать!
     Солдат. Так он ещё и лается по-нашему!
     Маэстро. Ах ты, царица полей! (бьёт солдата в челюсть, тот летит кувырком)
     Солдат (потирая челюсть). Кажись, свой…
  •  — Рахмат!
    — Что?
    — «Спасибо» по-узбекски.
    — Будь-ласка.
    — Не понял…
    — «Пожалуйста» по-украински. (Ромео — Маэстро)
  •  — Лейтенант, возле самолёта не кури́те!
     — А я не затягиваюсь! (техник — Вано)
  • Комполка. Ты себе планшет когда-нибудь заведёшь? Или тебе подарить?
    Маэстро. А в в бою сапог надёжнее.
    Комполка. Ну, так то в бою.
  •  — …а когда… кончится война, вернёмся мы сюда, пройдём по этим местам… кто остался в живых!..
    — И позовём лучший симфонический оркестр. Во фраках. Выйдет дирижёр. Я подойду к нему и скажу…
     — Пусть они нам… сыграют.
    — Нет, ты знаешь, я сам. Я скажу: «Извини, маэстро, дай я!..» И как врежем «Смуглянку», от начала и — до конца! (Макарыч — Маэстро)
  • — Ничего, Макарыч, ничего… Зато никогда, слышишь, никогда, по Крещатику не пройдут фашисты