На землю падая, кружились с лёгким шумом.<ref>[[Татьяна Львовна Щепкина-Куперник|''Т. Л. Щепкина-Куперник'']]. Избранные стихотворения и поэмы. — М.: ОГИ, 2008 г.</ref>|Автор=[[Татьяна Львовна Щепкина-Куперник|Татьяна Щепкина-Куперник]], «В лиловом сумраке вагона», 1898}}
На землю падая, кружились с лёгким шумом.<ref>[[Татьяна Львовна Щепкина-Куперник|''Т. Л. Щепкина-Куперник'']]. Избранные стихотворения и поэмы. — М.: ОГИ, 2008 г.</ref>|Автор=[[Татьяна Львовна Щепкина-Куперник|Татьяна Щепкина-Куперник]], «В лиловом сумраке вагона», 1898}}
{{Q|Помнишь, как рядом с [[дикий жасмин|жасминами]]
Старые клёны зелёные,
Тихо качая вершинами,
Слушали речи влюблённые?|Автор=[[:w:Голиков, Владимир Митрофанович|Владимир Голиков]], «Вот и беседка прохладная», 1900}}
Клён (лат.Ácer) — широко распространённые в северном полушарии деревья (и кустарники) из рода клён, легко узнаваемые, благодаря своим глубоко разрезным, пальчатым листьям. Осенью клён становится едва ли не самым ярким деревом умеренной климатической зоны и неизменно обращает на себя внимание. В точки зрения ботаники клёны относятся к семейству Сапиндовые, хотя раньше род клён был центральным родом семейства клёновые (ныне это подсемейство). Разные виды клёнов очень широко распространены в Европе, Азии и Северной Америке. В городском озеленении клён имеет едва ли не наибольшую долю наряду с липой и тополем. Стилизованное изображение кленового листа образует собой государственный флаг Канады.
Клён в прозе
Местами расходились зеленые чащи, озарённые солнцем, и показывали неосвещенное между них углубление, зиявшее, как тёмная пасть; оно было всё окинуто тенью, и чуть-чуть мелькали в чёрной глубине его: бежавшая узкая дорожка, обрушенные перилы, пошатнувшаяся беседка, дуплистый дряхлый ствол ивы, седой чапыжник, густой щетиною вытыкавший из-за ивы иссохшие от страшной глушины, перепутавшиеся и скрестившиеся листья и сучья, и, наконец, молодая ветвь клёна, протянувшая сбоку свои зелёные лапы-листы, под один из которых забравшись Бог весть каким образом, солнце превращало его вдруг в прозрачный и огненный, чудно сиявший в этой густой темноте.
Снова стали редеть деревья, и открылась другая лужайка. Посредине неё чернела вода. Мрачно высились кругом молчаливые клёны. Как будто толкнуло что в грудь Степана Александровича: по ту сторону чёрного пруда стояла женщина в белом с распущенными по плечам тёмными волосами, с отчаянием во взоре, и, казалось, вот-вот кинется в воду.
Он вообразил Власича и Зину, как они оба, либеральные и довольные собой, целуются теперь где-нибудь под клёном, и всё тяжёлое и злобное, что скоплялось в нём в течение семи дней, навалилось на Власича.[1]
Я думал: если я скажу Олесе о моем отъезде и об женитьбе, то поверит ли она мне? Не покажется ли ей, что я своим предложением только уменьшаю, смягчаю первую боль наносимой раны? «Вот как дойдём до того клёна с ободранным стволом, так сейчас же и начну», — назначил я себе мысленно. Мы равнялись с клёном, и я, бледнея от волнения, уже переводил дыхание, чтобы начать говорить, но внезапно моя смелость ослабевала, разрешаясь нервным, болезненным биением сердца и холодом во рту.
Широкие и глухие дорожки сквера были разбиты причудливым узором, часто пересекаясь одна с другою, или излучиваясь змеёю, или неожиданно превращаясь в полукруг. По сторонам дорожек растут громадные берёзы, вязы и клёны. Крепкие частые сучья деревьев переплетаются над головою, густая зелень листвы прячет от глаз голубое небо. В солнечные дни на дорожки падают блестящие и яркие просветы; в скучные часы хмурого дня под навесом деревьев полумрак.
Вавич ходил с шашкой по разным улицам: а то заметят, что нарочно показывается. Так он ходил часа два. Усталым шагом вошёл Виктор в парк. Мокрый гравий шептал под ногами. Мокрые красные листья падали с клёнов. Вавич присел на сырую скамью. Зажал между колен шашку и закурил. В парке было пусто.[2]
— Приметы небось знаешь?
― Приметы, приметы, ― закивала она.
― Клён вчерась слезу пустил. Орляк, папоротник, опять же раскручиваться пошёл. Аккурат к непогоде.
― Я всё равно приеду.[3]
В багровом облаке, одеянна туманом,
Над камнем гробовым уныла тень сидит,
И стрелы дребезжат, стучит броня с колчаном,
И клён, зашевелясь, таинственно шумит.
Кругом пестреет лес зелёный;
Уже румянит осень клёны,
А ельник зелен и тенист Осинник жёлтый бьет тревогу;
Осыпался с берёзы лист
И, как ковёр, устал дорогу…
Блестела золотом кленовая аллея;
В саду ещё цвели последние кусты
Пунцовых георгин; поспевшая рябина
Краснела гроздьями; белеясь, паутина
Летала в воздухе, а жёлтые листы,
На землю падая, кружились с лёгким шумом.[6]
Праздник Солнца золотого, Углублённый небосклон, На лазури — жёлтый клён, Остров моря голубого.
Все оттенки желтизны,
Роскошь ярких угасаний,
Трепет красочных прощаний,
Траур Лета и Весны.
Рудо-жёлтый и багряный
Под моим окошком клён
Знойным летом утомлён.
Рудо-жёлтый и багряный,
Он ликует, солнцем пьяный,
Буйным вихрем охмелён.
Рудо-жёлтый и багряный Осень празднует мой клён.[8]
— Фёдор Сологуб, «Рудо-жёлтый и багряный…» (Земля родная, триолеты), 1913
Вздыхала осень. Изнежена малина.
Клён разузорен. Ночами тьма бездонна.
…Она смеялась, темно как Мессалина,
И улыбалась, лазурно как Мадонна.
О, если б клён, в саду растущий,
Расправив ветви, улетел!..
О, если бы летать хотел
Безмозглый клён, в саду растущий!..
Он с каждым днём всё гуще-гуще,
И вот уж сплошь он полиствел.
Что толку! — лучше бы: растущий,
Взмахнув ветвями, улетел!
Эх вы, сани, сани! Конь ты мой буланый! Где-то на поляне клён танцует пьяный.
Мы к нему подъедем, спросим — что такое?
И станцуем вместе под тальянку трое.
Клён ты мой опавший, клён заледенелый, Что стоишь нагнувшись под метелью белой? <...>
Сам себе казался я таким же клёном,
Только не опавшим, а вовсю зеленым.
Раскудрявый клён зеленый, лист резной,
Я влюблённый и смущённый пред тобой,
Клён зеленый, да клён кудрявый,
Да раскудрявый, резной! — Песня «Смуглянка», 1940
Там, где клён шумит над речной волной
Говорили мы о любви с тобой
Облетел тот клён, в поле бродит мгла
А любовь как сон стороной прошла — Песня «Там, где клён шумит», 1965
Кленовый лист, кленовый лист,
Ты мне среди зимы приснись,
В тот миг приснись, когда пурга
Качает за окном снега.
В тот миг, когда всё замело
И на душе белым-бело,
Приснись, приснись,
Рыжий лист кленовый — Песня «Кленовый лист», 1984
↑Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 8. (Рассказы. Повести), 1892—1894. — стр.57
↑Житков Борис, «Виктор Вавич», роман. — Москва, Издательство «Независимая Газета», (Серия «Четвёртая проза»), 1999 г.
↑Е.И. Парнов, «Александрийская гемма». — М.: «Московский рабочий», 1992 г.
↑А.К.Толстой. Сочинения в 2-х т. — М.: Художественная литература, 1981 г. — Том 1. Стихотворения.
↑И.А. Бунин, Стихотворения: В 2 т. — СПб.: Изд-во Пушкинского дома, Вита Нова, 2014. Том 1. стр. 107