Мнимая величина: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
др. нетрив. отзывов не нашел
 
Нет описания правки
Строка 6: Строка 6:
== Цитаты ==
== Цитаты ==
==Содержание==
==Содержание==
* [[Предисловие «Мнимой величине»|Предисловие]]
* [[Предисловие к «Мнимой величине»|Предисловие]]
* [[История бит-литературы]]
* [[История бит-литературы]]
* [[Реджинальд Гулливер «Эрунтика»]]
* [[Реджинальд Гулливер «Эрунтика»]]

Версия от 12:56, 12 сентября 2016

«Мнимая величина» или «Мнимое величие»[1] (польск. Wielkość urojona) — авторский сборник философско-сатирических и художественных эссе (или рассказов) Станислава Лема 1973 года, замаскированных под предисловия к вымышленным книгам. Вторая книга из цикла «Библиотека XXI века». Изначально в неё входил также «Голем XIV», который после дополнения в 1981 г. публикуется отдельно.

Цитаты

Содержание

О сборнике

  •  

... стержень книги составляет «Голем» <…>.
Книжечка и должна-то уложиться в 100 страниц, но, понимаете, когда я вынужден в двух второстепенных предложениях упомянуть о какой-нибудь вымышленной книге, например, о «Психоанализе палеонтологии», то должен показать идейку этой книги, в данном случае, что образы вымерших животных форм — это реконструкции, которые МОЖНО трактовать как проекционный тест в понимании психологии, ибо различные исследователи определяли различные «канонические образцы», например, больших юрских гадов или пралюдей, не в соответствии с фактографией, а в соответствии с тем, что у них, этих учёных, «в душе играло», поэтому, скажем, когда я накропаю такую отсылку, она занимает не больше 4–5 строчек на странице, но КАК человек нахнычется, пока ПРИДУМАЕТ такую чёртову книжку, проблематика которой может быть, конечно, раздутой, но не совсем лишена смысла,..

  — Станислав Лем, письмо Владиславу Капущинскому, 13 декабря 1972
  •  

Если «Мнимая величина» местами странная, местами трудная для понимания, местами неподдающаяся определению, серьёзно ли здесь о чем-то говорится, или здесь смеются и издеваются, то — одновременно могу отметить, что странным, трудно понимаемым, насмешливым и одновременно серьёзным является мир, в котором я живу и пишу, — я готов, однако, взять на себя вину за эту «трудность» моих текстов. Я не хотел бы быть ни «трудным», ни «элитарным» писателем, и если о чём-то думаю, то стараюсь выразить просто, как я только могу — к сожалению, это не всегда мне удаётся.

 

Jeśli Wielkość urojona jest miejscami dziwaczna, miejscami trudna do zrozumienia, miejscami niepodległa orzeczeniu, czy tu się serio cokolwiek głosi, czy może drwi i szydzi, to — mogąc wprawdzie zauważyć, że dziwaczny, trudno zrozumiały, szyderczy i poważny jednocześnie jest świat, w którym mieszkam i piszę — gotów jestem jednak wziąć winę za ową „trudność” tych moich tekstów na siebie. Nie chciałbym być ani „trudnym”, ani „elitarnym” pisarzem i cokolwiek myślę, staram się wyrazić tak prosto, jak tylko mogę — niestety, to mi się nie zawsze udaje.

  — Станислав Лем, «Моим читателям», 1973
  •  

... в этих шутках таится щепотка серьёзности, речь идёт о том, чтобы некий будущий мир, не тот, который когда-то там будет, а такой, который МОЖЕТ быть, представить не напрямую, заполняя его какими-то действиями, фабулами, героями, описывая их окружение и поступки, но в таком усреднении, которое дало бы зеркальце, если бы упало на пол, разбилось на мелкие кусочки, и каждый из этих осколков отражал бы какой-то иной фрагмент окружающего мира. (Некоторые из этих осколков могут отражением искажать настоящие пропорции образов.) Один советский критик написал мне в частном письме, что эта книга по композиции схожа с «Абсолютной пустотой», но в «Мнимой величине» этот композиционный принцип наблюдается отчётливее[2]. Это принцип, позаимствованный у музыкальной композиции, в которой некий мотив появляется сначала легко, фривольно и как бы в результате капризного случая, а повторяясь, набирает размах и полифоническое разнообразие. Поначалу речь как бы идёт о делах небольшого калибра, из которых вдруг возникает всё больший образ.

  — Станислав Лем, письмо неизвестной, 14 февраля 1975
  •  

… <по сравнению с «Абсолютной пустотой»> Лем серьёзно расширил тезисы обсуждаемых произведений, в большей степени представляя в виде воображаемых произведений свои собственные идеи.

 

… Lem poważnie rozbudował streszczenia omawianych dzieł, w większym stopniu prezentując w postaci zmyślonych dzieł swoje własne pomysły.[3]

  Ежи Яжембский, «Апокрифы Лема», после 1998

Примечания

  1. Письмо Станислава Лема Владиславу Капущинскому от 13 декабря 1972 // Письма, или Сопротивление материи [2002] / перевод В. И. Борисова // Мой взгляд на литературу. — М.: АСТ, 2009.
  2. Что Лем кратко пояснил в письме ему от 19 апреля 1974.
  3. Apokryfy Lema — копия статьи на официальном сайте Лема.