Николай Николаевич Асеев: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
Нет описания правки |
Нет описания правки |
||
Строка 25: | Строка 25: | ||
{{Лесенка|Это тяжёлая|дней кладь}} |
{{Лесенка|Это тяжёлая|дней кладь}} |
||
{{Лесенка|гордых потомков|потопит твоих.}} |
{{Лесенка|гордых потомков|потопит твоих.}} |
||
:::— «Чёрный принц» |
:::— «Чёрный принц», 1923 |
||
---- |
---- |
||
{{Q|Мне даже подумать страх, |
{{Q|Мне даже подумать страх, |
||
Строка 300: | Строка 300: | ||
==Об Асееве== |
==Об Асееве== |
||
{{Q|Не слышит, |
|||
но не сдаётся. |
|||
Не пишет, |
|||
но издаётся.<ref>Эпиграмма. Антология Сатиры и Юмора России ХХ века. Т. 41. — М.: Эксмо, 2005. — С. 333. — Тираж: 8000 экз.</ref>|Автор=анонимная эпиграмма}} |
|||
{{Q|… это — замечательный лирик и поэт по преимуществу, с прирождённой слагательской страстью к выдумке и крылатому, закруглённому выражению, так безупречны и не имеют себе равных [[Изморозь (Асеев)|«Русская сказка»]], «Огонь», стихи о детях и беспризорных<ref>Видимо, имеет в виду стихотворение «За синие дали» из сб. «[[Оранжевый свет (Асеев)|Оранжевый свет]]» (''прим. И. Шайтанова, «Благополучный Асеев?..»'').</ref> и всё то, что наравне со всеми, и в этом отношении без соперников, с такой душевной прозрачностью, глубиной и естественностью писал Асеев на революционные, историко-гражданские и общечеловеческие темы.<ref>Литературная газета. — 1939, 26 февраля.</ref>|Автор=[[Борис Пастернак]], «Другу, замечательному товарищу», 1939}} |
{{Q|… это — замечательный лирик и поэт по преимуществу, с прирождённой слагательской страстью к выдумке и крылатому, закруглённому выражению, так безупречны и не имеют себе равных [[Изморозь (Асеев)|«Русская сказка»]], «Огонь», стихи о детях и беспризорных<ref>Видимо, имеет в виду стихотворение «За синие дали» из сб. «[[Оранжевый свет (Асеев)|Оранжевый свет]]» (''прим. И. Шайтанова, «Благополучный Асеев?..»'').</ref> и всё то, что наравне со всеми, и в этом отношении без соперников, с такой душевной прозрачностью, глубиной и естественностью писал Асеев на революционные, историко-гражданские и общечеловеческие темы.<ref>Литературная газета. — 1939, 26 февраля.</ref>|Автор=[[Борис Пастернак]], «Другу, замечательному товарищу», 1939}} |
||
Версия от 09:34, 24 августа 2017
Николай Николаевич Асе́ев (настоящая фамилия — Штальба́ум; 28 июня (10 июля) 1889 — 16 июля 1963) — русский советский поэт, сценарист, деятель русского футуризма.
Цитаты
<Обэриуты> не замечали, что все их усилия, все их попытки обречены на бесплодие именно потому, что пародированность, которая искренне принималась ими за новаторство, могла лишь сосуществовать с архаическими элементами стиха. Они не учли, что издёвка и перекривление традиций возможны лишь в том случае, когда эта традиция сильна. <…> Таким именно образом у Заболоцкого, например, издевательство над этой традицией обернулось в издевательство над действительностью; идиотизм синтаксического штампа превратился в идиотизм содержания. | |
— речь на поэтической дискуссии Всероссийского Союза советских писателей, 16 декабря 1931 |
Городок был совсем крохотный — всего в три тысячи жителей, в огромном большинстве мещан и ремесленников. В иной крупной деревне народу больше. Да и жили-то в этом городишке как-то по-деревенски: домишки соломой крытые, бревенчатые, на задах огороды; по немощёным улицам утром и вечером пыль столбом от бредущих стад на недальний луг; размерная походка женщин с полными ведрами студеной воды на коромыслах. «Можно, тётенька, напиться?» И тетенька останавливается, наклоняя коромысло. | |
— «Путь в поэзию», 1957—1962 |
Стихи
Белые бивни | ||
бьют | ||
в ют. |
В шумную пену | ||
бушприт | ||
врыт. |
Вы говорите: | ||
шторм — | ||
вздор? |
Некогда длить | |
спор! <…> |
Будет Вестминстер | |
в пыль разбит |
золотом, вставшим | |
со дна пучин. |
Станет луною | |
сверкать гладь. |
Золотом будет | |
звенеть стих. |
Это тяжёлая | |
дней кладь |
гордых потомков | |
потопит твоих. |
- — «Чёрный принц», 1923
Мне даже подумать страх, | |
— «А. А. Ахматовой», 1924 |
Я лирик | |
— «Свердловская буря», 1925 |
Раненым медведем | |
мороз дерёт. <…> |
Белыми копытами | |
лёд колотя, |
тени по Литейному — | |
дальше летят. <…> |
Глухие гитары, | |
высокая речь… |
Кого им бояться | |
и что им беречь? |
В них страсть закипает, | |
как в пене стакан: |
впервые читаются | |
строфы «Цыган»… |
Тени по Литейному | |
летят назад. |
Брови из-под кивера | |
дворцам грозят. |
Кончена беседа. | |
Гони коней! |
Утро вечера — | |
мудреней. |
Что ж это, | ||
что ж это, | ||
что ж это за песнь?! |
Голову | ||
на руки белые | ||
свесь. |
Тихие гитары, | |
стыньте, дрожа: |
синие гусары | |
под снегом лежат! |
- — «Cиние гусары», 1926
… нам, | |
весенним людишкам, |
под гром и грохот | |
летучих лучей |
скатиться | ||
по лёгким | ||
сквозным ледышкам |
в весенний | ||
пенный, | ||
льюнный ручей. |
Ударил в сердце | |
горячий гром бы, |
и радостью | ||
новых, | ||
свежих времён, |
вертушкой | |
горячей солнечной бомбы |
конец зимы | |
чтоб был заклеймён! |
- — «Конец зиме», 1926-1927
Мы живём | |
ещё очень рано, |
на самой | |
полоске зари, |
что горит нам | |
из-за бурьяна, |
нашу жизнь | ||
и даль | ||
озарив. |
Мы живём | |
ещё очень плохо, |
ещё | ||
волчьи | ||
зло и хитро, |
до последнего | ||
щерясь | ||
вздоха |
под ударами | |
всех ветров. |
Но не скроют | |
и не потушат, |
утопив | |
в клевете и лжи, |
расползающиеся | |
тучи |
наше солнце, | ||
движенье, | ||
жизнь. |
- — «Мы живём…», 1928
Как звездочёт | |
— «Весеннее человечество», 1941-1946 |
Из четырёх времён в году | |
— «Четыре времени года», 1950 |
Снег и снег, и ель в снегу — | |
— «Зима», 1953 |
Задумавшиеся деревья, | |
— «Февраль», 1953 |
Открой скорей ресницы, | |
— «Март», 1953 |
Что выделывают птицы! | |
— «Июнь», 1953 |
Перенюханы все цветы, | |
— «Сентябрь», 1953 |
Хорошо, что были вы живы, | |
— «Маяковскому», 1953 |
Люди! Бедные, бедные люди! | |
— «Ромео и Джульетта», 1955 |
Вам хотелось бы знать | |
тайну Эдвина Друда? |
Это Диккенса | |
самый последний роман. |
Он его не окончил. | |
Осыпалась груда, |
и молочной стеной | |
опустился туман. |
Вы мне станете петь | ||
про нелепость, | ||
про дикость |
всяких тайн, | |
от которых и пепел остыл. |
А ко мне приходил | |
в сновидениях Диккенс |
и конец, | ||
унесённый с собою, | ||
открыл. <…> |
Эту тайну | |
я только пред теми открою, |
наклонившись над ухом, | |
тому прошепчу, |
кто докажет | ||
всей страстью своею, | ||
всей кровью, |
что фантазия наша | |
ему по плечу. |
- — «Тайна Эдвина Друда», 1958
Зверинец яростных людей! | |
— «Зверинец яростных людей», 1960 |
В конце концов всё дело в том, | |
— «В конце концов» (На мотив Р. Бёрнса), 1956-1961 |
Маяковский <…> |
сказал бы: | |
«Детка, |
я | ||
работаю | ||
на ходу!» |
И, | |
услышанный всем народом, |
в громогласье | |
своих стихов, — |
гулливеровским | |
пешеходом |
он ушел бы | |
за грань веков! |
- — «Бессонные стихи», 1962
Уголь приближается к алмазу | |
— «Алмазы», 1962 |
Об Асееве
Не слышит, | |
— анонимная эпиграмма |
… это — замечательный лирик и поэт по преимуществу, с прирождённой слагательской страстью к выдумке и крылатому, закруглённому выражению, так безупречны и не имеют себе равных «Русская сказка», «Огонь», стихи о детях и беспризорных[3] и всё то, что наравне со всеми, и в этом отношении без соперников, с такой душевной прозрачностью, глубиной и естественностью писал Асеев на революционные, историко-гражданские и общечеловеческие темы.[4] | |
— Борис Пастернак, «Другу, замечательному товарищу», 1939 |
Нас смущала искусственность его поэзии, холодок «мастерства», который, уничтожая поэта, делал его «специалистом», выполняющим «социальный заказ». Этот асеевский термин в большом ходу был в те годы. <…> | |
— Варлам Шаламов, «Двадцатые годы», 1962 |
- см. Игорь Шайтанов, «Благополучный Асеев?..», 1990
О произведениях
В ритмике «Чёрного принца» Асеева были скрыты все будущие «находки» «тактовика» Сельвинского. | |
— Варлам Шаламов, «Двадцатые годы» |
«Синие гусары» были эстетической уступкой, лирическим отступлением на главном направлении лефовского стиха. Это едва ли не единственное стихотворение Асеева, где он использует тактовик — чужой размер, оружие конструктивистов, которым лефовцы не пользовались. Сам по себе весёлый ритм «Синих гусар» барабанил о лефовском провале и свидетельствовал о распаде «Нового Лефа». | |
— Варлам Шаламов, «Асеев», 1970-е |
Удивляются — почему [гусары] синие? По цвету мундира? Не в этом дело, не в исторических реалиях: синева здесь не столько цветовой, сколько эмоциональный тон, окрашивающий обычную для Асеева сказку или легенду. В этот раз — о декабристах. | |
— Игорь Шайтанов, «Благополучный Асеев?..» |
Статьи о произведениях
Примечания
- ↑ И. Шайтанов. Благополучный Асеев?.. // Н. Н. Асеев. Стихотворения и поэмы. — М.: Художественная литература, 1990.
- ↑ Эпиграмма. Антология Сатиры и Юмора России ХХ века. Т. 41. — М.: Эксмо, 2005. — С. 333. — Тираж: 8000 экз.
- ↑ Видимо, имеет в виду стихотворение «За синие дали» из сб. «Оранжевый свет» (прим. И. Шайтанова, «Благополучный Асеев?..»).
- ↑ Литературная газета. — 1939, 26 февраля.