Александр Александрович Блок

Александр Блок

А.А.Блок

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Александр Александрович Блок (1880—1921) — выдающийся русский поэт.

Цитаты и афоризмы

Всегда хочу смотреть в глаза людские, И пить вино, и женщин целовать, И яростью желаний полнить вечер, Когда жара мешает днём мечтать, И песни петь! И слушать в мире ветер!

Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни.

Невозможное было возможно. Но возможное — было мечтой.

Ненависть — чувство благородное. Потому что она вырастает из пепла сгоревшей любви.

Сознание того, что чудесное было рядом с нами, приходит слишком поздно.

Сотри случайные черты — И ты увидишь: мир прекрасен. Познай, где свет, — поймёшь, где тьма.

Только влюблённый имеет право на звание человека.

Только о великом стоит думать, только большие задачи должен ставить себе писатель; ставить смело, не смущаясь своими личными малыми силами.

Прямая обязанность художника — показывать, а не доказывать.

Цитаты в стихах

	Есть минуты, когда не тревожит Роковая нас жизни гроза. Кто-то на плечи руки положит, Кто-то ясно заглянет в глаза. И мгновенно житейское канет, Словно в чёрную пропасть без дна. И над пропастью медленно встанет Семицветной дугой тишина.
	— «Есть минуты …»

	И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas!» кричат.
	— «Незнакомка»

	Ты право, пьяное чудовище! Я знаю: истина в вине.
	— «Незнакомка»

	Тогда я исторгала грозы. Теперь исторгну жгучей всех У пьяного поэта — слёзы, У пьяной проститутки — смех.
	— «Клеопатра»

	Ваш взгляд — его мне подстеречь… Но уклоняете вы взгляды… Да! Взглядом — вы боитесь сжечь Меж нами вставшие преграды!
	— «Ваш взгляд — его мне подстеречь…»

	Там — пустота морей, И скована льдами злая вода. Я не открою тебе дверей. ‎:::::Нет. ‎:::::::Никогда.
	— «Снежная вязь»

	Странная песня о море И о кресте, горящем над вьюгой… Смысла её не постигнет Рыцаря разум простой.
	— «Роза и крест»

	О, я хочу безумно жить: Всё сущее — увековечить, Безличное — вочеловечить, Несбывшееся — воплотить!
	— «О, я хочу безумно жить…» (сборник «Ямбы»), 1914

Статьи о произведениях

• см. Категория:Произведения Александра Блока

Цитаты о Блоке

Весной 1921 года Луначарский подал в Политбюро заявление о необходимости выпустить за границу больных Сологуба и Блока. Политбюро почему-то решило Сологуба выпустить, а Блока ― задержать. Узнав об этом, Луначарский написал в Политбюро истерическое письмо, в котором, хлопоча о Блоке, погубил Сологуба. Содержание письма было приблизительно таково: «Товарищи! Что вы делаете? Я просил за Блока и Сологуба, а вы выпускаете одного Сологуба, задерживая Блока, который ― поэт революции, наша гордость, и о котором даже была статья в Times'е! А что такое Сологуб? Это наш враг, ненавистник пролетариата, автор контрреволюционного памфлета «Китайская республика равных»… Дальше следовали инсинуации, которых я не хочу повторять. Зачем нужно было, обеляя Блока, чернить Сологуба ― тайна Луначарского.

— Владислав Ходасевич, Зинаида Гиппиус, «Живые лица», 1925

Лето. Пивная близ памятника Гоголю. Есенин, обращаясь к начинающему поэту, рассказывает, как Александр Блок учил его писать лирические стихи: ― Иногда важно, чтобы молодому поэту более опытный поэт показал, как нужно писать стихи. Вот меня, например, учил писать лирические стихи Блок, когда я с ним познакомился в Петербурге и читал ему свои ранние стихи. Лирическое стихотворение не должно быть чересчур длинным, говорил мне Блок. Идеальная мера лирического стихотворения двадцать строк. Если стихотворение начинающего поэта будет очень длинным, длиннее двадцати строк, оно, безусловно, потеряет лирическую напряженность, оно станет бледным и водянистым. Учись быть кратким!

— Иван Грузинов, «С. Есенин разговаривает о литературе и искусстве», 1926

Из всех петербургских поэтов тех лет только один Блок был антизападником (великолепные его поэмы «Скифы» и «Двенадцать»). Впрочем, его отталкивание от Запада доходило до такой степени, что оно перешло в некоторое отталкивание и от революции, когда в ней, из-под первоначальных стихийных форм, стал все сильнее выпирать сухой марксистский каркас. Но Блок был только единицей, он шел один, за ним не было никого. Это стало особенно ясно, когда на перевыборах председателем Петербургского Союза Поэтов был выбран, вместо Блока, Гумилёв. За границей имя его знают, главным образом, потому, что он был расстрелян ЧК, а между тем в истории новой русской литературы он должен занять место, как крупный поэт и глава типично петербургской поэтической школы «акмеистов». Компас акмеизма ― явно указывал на Запад; рулевой акмеистического корабля стремился рационализовать поэтическую стихию и ставил во главу угла работу над поэтической технологией. Недаром же Блок и Гумилёв в области художественной ― были врагами, и недаром за последние годы в советской поэзии наблюдается явление на первый взгляд чрезвычайно парадоксальное: молодое поколение пролетарских поэтов, чтобы научиться писать, изучает стихи не Есенина, не автора революционных «Двенадцати» Блока, а стихи рационалистического романтика ― Гумилёва.

— Евгений Замятин, из статьи «Москва ― Петербург», 1933

Блок и Гумилёв ушли из жизни, разделённые взаимным непониманием. Блок считал поэзию Гумилёва искусственной, теорию акмеизма ложной, дорогую Гумилёву работу с молодыми поэтами в литературных студиях вредной. Гумилёв, как поэт и человек, вызывал в Блоке отталкивание, глухое раздражение. Гумилёв особенно осуждал Блока за «Двенадцать». Помню фразу, сказанную Гумилёвым незадолго до их общей смерти, помню и холодное, жестокое выражение его лица, когда он убеждённо говорил: «Он (т.е. Блок), написав «Двенадцать», вторично распял Христа и еще раз расстрелял Государя». Я возразил, что, независимо от содержания, «Двенадцать», как стихи, близки к гениальности. ― «Тем хуже, если гениальны».

— Георгий Иванов, «Петербургские зимы», 1952