Бархатцы

Бархатцы мелкоцветные
(садовая форма)

Ба́рхатцы или чернобри́вцы (лат. Tagétes) — низкорослые однолетние или многолетние травянистые растения семейства Астровых. Родина бархатцев — вся Америка, где они растут в дикой природе от Аризоны до Аргентины. Уже давно завезённые в Европу, они стали известны как широко распространённые неприхотливые садовые растения, выведена масса красивых гибридов и сортов. Очень часто их используют в городском озеленении, в особенности Бархатцы мелкоцветные. Запах растения — резковатый, смолистый, антисептический, — немного напоминает астру. Некоторые виды таге́теса — эффективные лекарственные растения.

Бархатцы в прозе

Самый бедный немец не может обойтись без дачи; летом его так и тянет ins Grüne. Где есть только подозрение природы, слабый намёк на зелень, какие-нибудь три избушки и одна берёза, одну из этих избушек немец непременно превратит в дачу: оклеит её дешевенькими обоями, привесит к окнам кисейные занавесочки, поставит на подоконники ерань и лимон, который посадила в замуравленный горшок сама его Шарлота; перед окном избы выкопает клумбочку, посадит бархатцев и ноготочков… и устроит своё маленькое хозяйство так аккуратно и так уютно, как будто лето должно продолжаться вечность.

— Иван Панаев, «Опыт о хлыщах», 1857

Кабинет и спальня Обломова обращены были окнами на двор, гостиная к садику, а зала к большому огороду, с капустой и картофелем. В гостиной окна были драпированы ситцевыми полинявшими занавесками. По стенам жались простые, под орех, стулья; под зеркалом стоял ломберный стол; на окнах теснились горшки с еранью и бархатцами и висели четыре клетки с чижами и канарейками. Братец вошел на цыпочках и отвечал троекратным поклоном на приветствие Обломова. Вицмундир на нём был застегнут на все пуговицы, так что нельзя было узнать, есть ли на нём бельё или нет; галстук завязан простым узлом и концы спрятаны вниз.

— Иван Гончаров, «Обломов», 1858

Райский, идучи из переулка в переулок, видел кое-где семью за трапезой, а там, в мещанском доме, уж подавали самовар. В безлюдной улице за версту слышно, как разговаривают двое, трое между собой. Звонко раздаются голоса в пустоте и шаги по деревянной мостовой. Где-то в сарае кучер рубит дрова, тут же поросёнок хрюкает в навозе; в низеньком окне, в уровень с землею, отдувается коленкоровая занавеска с бахромой, путаясь в резеде, бархатцах и бальсаминах.

— Иван Гончаров, «Обрыв», 1869

	Все дорожки были также обсажены руками больных. Тут были всевозможные цветы, встречающиеся в малороссийских садиках: высокие розы, яркие петунии, кусты высокого табаку с небольшими розовыми цветами, мята, бархатцы, настурции и мак.
	— Всеволод Гаршин, «Красный цветок», 1883

	Только окна почему-то закрыты в такую жару. Какие чудаки! Вот и вишнёвые садочки, и огороды. Пышные мальвы и георгины глядят через плетень. На золотых кустах чернобривца солнце словно забыло своё сияние. А вон и подсолнечники… Целый лес…
	— Анастасия Вербицкая, «Ключи счастья», 1909

Белый андреевский флаг, косо перекрещенный голубым крестом, всё ещё висел, как конверт, высоко над орудийными башнями, шлюпками, реями. Пусто было на палубах и мостиках броненосца, лишь кое-где торчала прикладом вверх винтовка румынского часового. Но вот флаг дрогнул, опал и коротенькими скачками стал опускаться. Обеими руками снял тогда Родион фуражку и так низко поклонился, что кончики новых георгиевских лент мягко упали в пыль, как оранжево-чёрные деревенские цветы чернобривцы.

— Валентин Катаев, «Родион Жуков», 1925

	И все-то хоругви, и Святые, и Праздники, в золоте-серебре, в цветочках… все преклонятся пред Пречистой… Цветочки-то почему? А как же, самое чистое творение, Архангел Гавриил с белым цветочком пишется. Завтра сестрицы срежут все цветы в саду на ваши казанские хоругви: георгины, астры, золотисто-малиновые бархатцы.
	— Иван Шмелёв, «Лето Господне», 1944

Он сидел, прислонившись к пыльному тополю. Вокруг него теснились и вздыхали жалостливые бабы, бросали в деревянную миску позеленевшие медяки. Представление о лирниках навсегда связалось у меня с памятью об украинских базарах ― ранних базарах, когда роса ещё блестит на траве, холодные тени лежат поперек пыльных дорог и синеватый дым струится над землей, уже освещённой солнцем. Запотевшие кувшины ― глечики ― с ледяным молоком, мокрые бархатцы в вёдрах с водой, гречишный мёд в макитрах, горячие ватрушки с изюмом, решета с вишнями, запах тарани, ленивый церковный перезвон, стремительные перебранки баб-«цокотух», кружевные зонтики молодых провинциальных щеголих и внезапный гром медного котла ― его тащил на плечах какой-нибудь румын с дикими глазами.

— Константин Паустовский, «Книга о жизни. Далёкие годы», 1946

После Киева проплыла за окнами кудрявая, перегретая солнцем Украина. Запах бархатцев, желтевших около каждой путевой будки, проникал даже в вагоны. Потянулись степи, перерезанные золотыми полосами подсолнухов. В стеклянистой дали воздух весь день мрел и мерцал. Я уверял Романина, что этот блеск на горизонте ― отражение в высоких слоях воздуха солнечного света, который падает на море и преломляется в нём.

— Константин Паустовский, «Повесть о жизни. Беспокойная юность», 1954

Бархатцы в поэзии

Бархатцы африканские
(Tagetes erecta, садовая форма)

	Жемчужной белизной Сияли ландыши… алели георгины, Пестрели бархатцы, нарциссы и левкой, И розы и́скрились, как яркие рубины…
	— Семён Надсон, «Цветы», 1883

	Также не были чужды ему Девицы, смотревшие в окна Сквозь жёлтые бархатцы… Но всё посерело, померкло, И зренье у спутника ― также, И, верно, другие желанья Его одолели...
	— Александр Блок, «Ночная фиалка» (сон), 1906

	Это ваши ресницы слипались от яркости, Это диск одичалый, рога истесав Об ограды, бодаясь, крушил палисад. Это ― запад, карбункулом вам в волоса Залетев и гудя, угасал в полчаса, Осыпая багрянец с малины и бархатцев. Нет, не я, это ― вы, это ваша краса.
	— Борис Пастернак, «Послесловье», 1919

	Ведь есть же такие счастливцы, что ранней осенней порой следят, как горят чернобривцы, склонившись над грядкой сырой!
	— Николай Асеев, «Чернобривцы», 1954

	Давай же копаться и рыться. в подмёрзнувших комьях земли, чтоб в будущий год чернобривцы, как жар, в холода расцвели!
	— Николай Асеев, «Чернобривцы», 1954

	Чорнобривців насіяла мати У моїм світанковім краю. Та й навчила веснянки співати Про квітучу надію свою. Приспів. Як на ті чорнобривці погляну, Бачу матір стареньку. Бачу руки твої, моя мамо, Твою ласку я чую, рідненька. Я розлуки та зустрічі знаю, Бачив я у чужій стороні Чорнобривці із рідного краю, Що насіяла ти навесні.
	— Николай Сингаевский, «Чернобривцы» (композитор: Владимир Верменич), 1959

См. также

• Астра
• Бальзамическая пижма
• Бессмертник
• Безвременник
• Календула
• Штокроза
• Нарцисс
• Пижма
• Полынь