Зияющие высоты

«Зияющие высоты» — сатирический роман философа и писателя Александра Зиновьева, вышедший в 1976 году.

Цитаты

Ибанск есть никем не населенный населенный пункт, которого нет в действительности. А если бы он даже случайно был, он был бы чистым вымыслом. Во всяком случае, если он где-то возможен, то только не у нас, в Ибанске. — «Предисловие»

Разговаривающие выглядели людьми интеллигентными, но обращались друг к другу почему-то на «вы» и не употребляли нецензурных (в старом смысле) слов, беседуя на нецензурную (в новом смысле) тему. — «Начало»

Глупости надо обучаться так же, как уму. Очень высокой степени глупости люди достигают лишь в течение длительной жизни и большого числа тренировок. — «О глупости, подлости и других признаках индивида»

В его маленькой головке каждый день и каждый час думается маленькая-маленькая книга. Она никогда не будет написана. Никем не будет прочитана. В ней нет событий. Есть только маленькие мысли. Унылые мысли. Никчемные мысли. Человечек думает свою жалкую жизнь. И эта жизнь есть главная и единственная его книга. И последняя. — «Надгробие»

Самую глубокую основу всех мерзостей образует не безнравственность средних и худших представителей рода человеческого, а ущербная нравственность его лучших представителей. — «Двоемыслие»

Мазила сказал, что у них был такой случай: бросали с парашютом, один курсант сдох в воздухе от страха, а когда хоронили, на гроб положили ленту с надписью «Безумству храбрых поем мы славу!» — «Проблема истины»

На последней странице записок Клеветника Мыслитель заметил слова: если хочешь быть другом - стань врагом, такова печальная участь всякого порядочного человека, дерзнувшего сделать благо. Но смысла этих слов Мыслитель не понял. — «Конец рукописи Клеветника»

Одна монография об одном великом Ученом начинается с того, что автор долго и нудно рассказывает, когда и где он родился, когда заболел свинкой и каким чудом вылечился от поноса, кто была его бабка по матери, где служил его отец, при каких обстоятельствах он женился на его предполагаемой маме. Лишь где-то на сороковой странице автор пишет, что он познакомился со знаменитой работой Ученого, и она произвела на него сильное впечатление, поскольку мысли Ученого полностью совпадали с теми воззрениями на мир, которые у самого автора уже сложились к этому времени. — «Я»

Как только человек у нас рождается на свет, он первым делом становится нашим сотрудником. Потом он учится ходить, говорить, писать. И научившись этому, начинает сочинять доносы. — «Мы все сотрудники»

Дайте мне любые исходные предпосылки, говорил тогда Шизофреник, и я выведу из них любое общественное устройство. Какое хотите. На заказ. Из допущения свободы и равенства выведу отеческий террор и привилегии. Из допущения насилия выведу разгул свирепой демократии. Содержание предпосылок не играет роли. Для построения любого общества достаточно иметь некоторое множество индивидов и предоставить их самим себе. Задать им какую-нибудь цель, и пусть творят, что заблагорассудится. Содержание цели тоже безразлично. Пусть хотя бы даже ваш сверхгениальный изм. Цель есть лишь организующая форма истории. — «Возникновение Ибанска»

Чтобы попасть в Ибанск, надо написать заявление, представить характеристику, заверить справку и заполнить анкету. В анкете указать всех своих и чужих умерших родственников. Взять с них подписку о невыезде и неразглашении. Уплатить взносы, пройти через комиссию маразматиков-пенсионеров, вывернуть карманы и согласиться на все. После того, как вы это сделаете, вам уже не нужно будет знать, где находится Ибанск, ибо вы уже будете находиться в нем. Более трудной является другая проблема: где находится то, что не находится в Ибанске? Но тут уже нужен донос. — «География Ибанска»

Мазила сказал, что у них был такой случай: бросали с парашютом, один курсант сдох в воздухе от страха, а когда хоронили, на гроб положили ленту с надписью «Безумству храбрых поем мы славу!» — «Проблема истины»

Интеллигенция — самая трудновыращиваемая ткань общества. Ее легче всего разрушить. Ее невероятно трудно восстановить. Она нуждается в постоянной защите. Чтобы ее уничтожить, на нее даже не надо нападать. Достаточно ее не охранять. И общество само ее уничтожит. — «Возвращение»

Так что видишь, Всевышний, прожил я безгрешно. Если хочешь добром или злом наградить, Если просьбы уместны при этом, конешно, Прикажи меня впредь никогда не будить. Мне известно, что мертвым не больно, не стыдно. И не мучает совесть их, как говорят. Ну а главное — мертвым не слышно, не видно, Что на свете живые с живыми творят. — «Конец возвращения»

О романе

	В «Зияющих высотах» (и с ними) коммунизм умер<…> «Зияющие высоты» стали чем-то вроде «Хроники объявленной смерти» коммунистической реальности. Строй, по поводу и на материале которого пишутся работы типа «Зияющих высот», не имеет перспектив — по крайней мере, при сохранении его правящего слоя, неизменности основных тенденций его развития.
	— Андрей Фурсов «О великом вопрекисте»

	Есть<…> редкие — книги со-бытия, то есть сопричастные не быту, но Бытию. Именно через такие книги (и другие подобные им творения человеческого духа) Бытие бытийствует. Они, имеющие «паспортную прописку» (дату и место рождения), преодолевают границы вре­мени и пространства. «Зияющие высоты» — книга со-бытие. Уже первые ее страницы изумляют. Так поражают горы, когда их видишь впервые.
	— Карл Кантор. «„Мистерия-Буфф“ Александра Зиновьева»

Основное творение Зиновьева ― «Зияющие высоты» ― оказались скучны до невообразимых размеров. Читать книгу было невозможно. Я, очень въедливый и добросовестный молодой человек (так я себя чувствовал тогда и всегда), пытался прочесть эту книгу, но, ей-богу, только ознакомился с кусками. Сил не было пробиваться через унылых персонажей с глупыми кличками, через их разговоры, от которых можно было сделаться импотентом в самый короткий срок. Русской интеллигенции тех лет нравилось, читали. Но я бесцеремонно определил книгу как «мусорную» и даже выбросил ее в мусор.

— Эдуард Лимонов «Некрологи. Книга мертвых-2»

Читать «Зияющие высоты», наверное, скучно, во всяком случае сегодня, потому что это пример такого текста, содержащего автоописание. Этот текст скучен, как скучна жизнь, и он построен примерно как жизнь Ибанска, с бесконечным повторением одних и тех же терминов, с философствованием на пустом месте. Жизнь Ибанска тотально заидеологизирована. Основа мировоззрения всего Ибанска в том, что в Ибанске есть уникальная народная душа, свойства которой несравненны, и весь остальной мир никогда до нее не дотянет. И самое здесь интересное, что Ибанск окружен врагами, враждебным внешним миром, который намеревается как-то исхитить его духовность.

— Дмитрий Быков «Александр Зиновьев „Зияющие высоты“, 1976 год»

Александр Зиновьев

Я начал писать книгу, и она захватила меня целиком и полностью. Я думал над ней на работе, в дороге, в гостях, дома, во время прогулок с дочерью, днем и ночью. Я был буквально одержим ею. Были случаи, когда я писал по двадцать часов подряд, прерываясь лишь на несколько минут<…>Ощущение было такое, будто долго сдерживавшаяся лавина мыслей вдруг прорвала плотину и ринулась неудержимым потоком на бумагу.

— «Исповедь отщепенца»

Начав писать «Зияющие высоты», я решил использовать все доступные мне литературные средства именно как средства, а не как самоцель, — поэзию, прозу, анекдоты, шутки, теоретические рассуждения, публицистику, очерк, пьесу, исторические экскурсы, социологию, сатиру, трагедию, короче говоря, все, подчинив все это единой цели — цели изображения реального коммунистического общества как сложного и многостороннего социального явления.

— «Исповедь отщепенца»