Криптомерия: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
нет ничего прекраснее, чем писсуары из криптомерии
похожи?
Строка 25: Строка 25:


{{Q|В другой раз Хара ― молодой, уговаривая нас выпить [[чай (напиток)|чай]] с тостами, добавил: «Это очень дешево, не стесняйтесь». Жёны [[писатель|писателей]] рассказывали Любе, как изменяют им [[муж]]ья. В эссе «Похвала тени» знаменитого писателя [[Дзюнъитиро Танидзаки|Танидзаки]] я нашел рассуждения, что нет ничего прекраснее, чем [[писсуар]]ы из криптомерии и по тону, и по аромату [[дерево|дерева]], и по его акустическим возможностям. Условностей много. Встречаясь, [[японцы]] низко кланяются и стараются как можно медленнее выпрямиться.<ref>''[[Илья Григорьевич Эренбург|Эренбург Илья]]''. «Люди, годы, жизнь». — М.: Советский писатель, 1990 г.</ref>|Автор= [[Илья Григорьевич Эренбург|Илья Эренбург]], «Люди, годы, жизнь. Книга 7», 1965}}
{{Q|В другой раз Хара ― молодой, уговаривая нас выпить [[чай (напиток)|чай]] с тостами, добавил: «Это очень дешево, не стесняйтесь». Жёны [[писатель|писателей]] рассказывали Любе, как изменяют им [[муж]]ья. В эссе «Похвала тени» знаменитого писателя [[Дзюнъитиро Танидзаки|Танидзаки]] я нашел рассуждения, что нет ничего прекраснее, чем [[писсуар]]ы из криптомерии и по тону, и по аромату [[дерево|дерева]], и по его акустическим возможностям. Условностей много. Встречаясь, [[японцы]] низко кланяются и стараются как можно медленнее выпрямиться.<ref>''[[Илья Григорьевич Эренбург|Эренбург Илья]]''. «Люди, годы, жизнь». — М.: Советский писатель, 1990 г.</ref>|Автор= [[Илья Григорьевич Эренбург|Илья Эренбург]], «Люди, годы, жизнь. Книга 7», 1965}}

{{Q|Вне стен садов Цоам на втором уступе [[горы|предгорий]] рос небольшой [[лес]]ок, деревья в нем до такой степени были похожи на земные криптомерии, что даже издалека они вызывали у Родис приливы [[тоска|тоски]] по родной [[планета|планете]]. Криптомерии росли вокруг ее [[школа|школы]] первого цикла. Первый цикл был самым трудным в детской жизни. После [[свобода|свободы]] и беспечности нулевого цикла наступала пора строгой [[ответственность|ответственности]] за свои поступки.<ref>''[[Иван Антонович Ефремов|Иван Ефремов]]'', «[[Час быка]]». — М.: Детгиз, 1969 г.</ref>|Автор=[[Иван Антонович Ефремов|Иван Ефремов]], «[[Час Быка]]», 1969}}


== Криптомерия в стихах ==
== Криптомерия в стихах ==

Версия от 12:54, 28 февраля 2020

Криптомерия (Япония)

Криптоме́рия, криптоме́рия япо́нская (лат. Cryptoméria japónica) — вечнозелёное хвойное дерево семейства Кипарисовые (лат. Cupressaceae), единственный вид монотипного рода Криптомерия (лат. Cryptomeria). Растение называют также япо́нским кедром. Считается национальным деревом Японии.

Китайское название этого дерева — шань (кит. ), японское — Суги (яп. ) постепенно вытесняет старое название — японский кедр, являющееся ошибочным с точки зрения ботаники, поскольку дерево не принадлежит к роду Кедр. Растение является эндемиком Японии и Китая, где в горах образует чистые насаждения. В России в единственном экземпляре отмечено на острове Кунашир — ботаники предположили, что это результат интродукции. Также криптомерию выращивают в садах и парках, в России — на Черноморском побережье Кавказа.

Криптомерия в научно-популярной прозе

  •  

Японские леса отличаются разнообразием пород, из которых местами преобладают хвойные ― своеобразные криптомерии, сосны, туйи, кедры, кипарисы, можжевельники, замечательно Ginko biloba (хвойное с плоскими, сизыми, рассеченными надвое листьями)...[1]

  Дмитрий Анучин, «Япония и японцы», 1907
  •  

Если вы хоть раз побывали в Гурии ― вы никогда не забудете ее приветливых долин, пересеченных во всех направлениях рядами стройных криптомерий, очень похожих на наши северные лиственницы. Построившись, как солдаты, шеренгами, криптомерии защищают от холодных ветров самое драгоценное богатство Грузии ― плантации чая. При слове «плантация» обычно представляешь себе какие-то простирающиеся в бесконечную даль ровные ряды посадок. Но чайные плантации Гурии вовсе не такие.[2]

  Алексей Иорданский, «Грузинский чай», 1968
  •  

В парках черноморского побережья Кавказа растет криптомерия японская (Cryptomeria japonica), имеющая красивую пирамидальную крону. Тонкие веточки этого растения сплошь покрыты жесткими, узкими, серповидно изогнутыми листочками голубовато-зеленой окраски. Не так давно криптомерию начали разводить как комнатное растение. Есть и много садовых форм этого растения с золотистой и даже полосатой окраской хвои. Большинство из них выведено в Японии.[3]

  Надежда Замятина, «У ёлок могут быть не только иголки», 2007

Криптомерия в художественной прозе и мемуарах

  •  

Три недели прожили в Батуме... Кругом шумел девственный лес. Орехи и ольхи одевались легким зеленым пухом, птицы пели и перекликались, густые папоротники лезли отовсюду нежными молодыми листами. Внизу громадный банан из увядшего побуревшего ствола выпускал молодой, ярко-зеленый лист. Бамбуки тонкими палками выступали из влажной земли, и, казалось, было видно, как они росли. Мимозы были, как золотом, покрыты пушистыми шариками цветов, которые нежными кистями свешивались из-за перистой зелени и красных стволов. Громадные эвкалипты трепетали тонкими листьями, и сосны, ели, криптомерии и веллингтонии стояли во всей красоте своего весеннего убора. Вдоль тропинок у дач росли камелии, и пунцовые, белые и розовые цветы ярко выделялись в темной листве. <...>
Каждое утро то на моторной лодке, то по железной дороге, то в коляске Саблин отправлялся из Батумской гостиницы, где он жил, на баронский участок на Зеленом мысу. Он оставался на участке до вечера, иногда в жаркие душные ночи он ночевал прямо на земле под сенью густых криптомерий. Утром он купался в море, долго сидел на берегу, любуясь синевою воды, а затем по узкой дороге, заросшей лесом, шел на участок. Там шла работа.[4]

  Пётр Краснов, «От Двуглавого Орла к красному знамени», 1922
  •  

В тот момент, когда инженер, обмотав косточку папиросной бумагой, поднес гусиную ножку к розовому рту, в окне появилось умоляющее лицо отца Фёдора.
— Не корысти ради, — сказал мягкий голос. Пятьдесят пять рублей.
Инженер, не оглядываясь, зарычал. Отец Федор исчез.
Весь день потом фигура отца Федора мелькала во всех концах дачи. То выбегала она из тени криптомерий, то возникала она в мандариновой роще, то перелетала через черный двор и, трепеща, уносилась к Ботаническому саду.
Инженер весь день призывал Мусика, жаловался на психа и на головную боль, В наступившей тьме время от времени раздавался голос отца Федора.
— Сто тридцать восемь! — кричал он откуда-то с неба.[5]

  Илья Ильф, Евгений Петров, «Двенадцать стульев» (глава XXXVII, Зелёный мыс), 1927
  •  

На этой неделе ходили в Никко. Много думаем и много говорили с тобой о вечности, но об этой вечности мы с тобой не знали. Никко ― семнадцатый век. Нечто подобное позднему барокко или началу рококо (регентству ― точнее пожалуй). Но дело не в архитектуре, тем более, что, как и всякий XVII век, архитектура Никко теряет массу, и силы уходят в детали (в орнамент, по-нашему) дело в том, где это «японское чудо» спрятано. Горы (опять-таки красивый тирольский пейзаж, как говорят бывалые люди), на склоне одной из этих гор вековой и дремучий лес криптомерий. Криптомерия по строению похожа на сосну, тоже до половины голые стволы, а вверху густая темно-зеленая шапка, только стволы во много раз толще, на обхват ― три человека. И этот лес для меня ― чудо. В нем такая тишина, что сколько бы ни говорили, ни кричали, как бы ни шумели горные водопады ― тишина только увеличивается. Она так тиха, так тиха ― я не умею тебе этого рассказать. Есть в этом лесу одно место, оно уже позади всех великолепий храмов; я пришел туда под вечер. Между стволами видны были красные стены какого-то небольшого храма; пахло сыростью, где-то там заходило солнценебо не видно оттуда; внизу шумел водопад далеким серебряным звоном; надо мной жужжала муха; я посидел и послушал эту тишину; потом вдруг где-то очень далеко ударил буддийский колокол ― и тогда лес запел, легким, немного колеблющимся, скорбящим гулом. Это было настоящее рыдание над этим бедным миром, как будто сама вечность плакала о том, что он разлучен с нею; в грехе, в тоске, в страстном ожидании. Я не могу вспомнить доброты и грусти более глубокой.[6]

  Николай Пунин, Письма А. А. Ахматовой, 1926-1927
  •  

В другой раз Хара ― молодой, уговаривая нас выпить чай с тостами, добавил: «Это очень дешево, не стесняйтесь». Жёны писателей рассказывали Любе, как изменяют им мужья. В эссе «Похвала тени» знаменитого писателя Танидзаки я нашел рассуждения, что нет ничего прекраснее, чем писсуары из криптомерии и по тону, и по аромату дерева, и по его акустическим возможностям. Условностей много. Встречаясь, японцы низко кланяются и стараются как можно медленнее выпрямиться.[7]

  Илья Эренбург, «Люди, годы, жизнь. Книга 7», 1965
  •  

Вне стен садов Цоам на втором уступе предгорий рос небольшой лесок, деревья в нем до такой степени были похожи на земные криптомерии, что даже издалека они вызывали у Родис приливы тоски по родной планете. Криптомерии росли вокруг ее школы первого цикла. Первый цикл был самым трудным в детской жизни. После свободы и беспечности нулевого цикла наступала пора строгой ответственности за свои поступки.[8]

  Иван Ефремов, «Час Быка», 1969

Криптомерия в стихах

  •  

В ночной полумгле, в атмосфере
Пьянящих, томящих духов,
Смотрел я на синий альков,
Мечтал о лесах криптомерий.
И вот — я лежу в полусне
На мху первобытного бора;
С мерцаньем прикрытого взора
Подруга прильнула ко мне. <...>
Встревоженный шёпот: «Валерий!
Ты бредишь. Скажи, что с тобой?
Мне страшно!» — Альков голубой
Сменяет хвою криптомерий.[9]

  Валерий Брюсов, «В ночной полумгле, в атмосфере...» (из цикла «Криптомерии», сборник «Chefs d’oeuvre, 1913»), 1895
  •  

Зальдивши тайный зной страстей, Валерий,
Ты на́звал сам любимый свой цветок.
Он ал и страстен, нежен и жесток.
Во всём тебе подобен он, Валерий.
И каждый день одну из криптомерий
Небрежно ты роняешь на песок.[10]
Сковавши тайный зной страстей, Валерий,
Ты на́звал сам любимый свой цветок.[11]

  Фёдор Сологуб, «Поэты. Триолеты», 1913
  •  

Как во сне, заблудился: не знаю я, где я…
Это лес: криптомерии, араукарии,
И бархатно-бурым глядят орхидеи
Глаза удивленные, карие.[12]

  Борис Нарциссов, «Память», 1965

Источники

  1. Д.Н.Анучин, «Географические работ»ы. — М.: Государственное издательство географической литературы, 1959 г.
  2. А. Иорданский. «Грузинский чай». — М.: «Химия и жизнь», № 1, 1968 г.
  3. Н. Ю. Замятина. «У ёлок могут быть не только иголки». — М.: «Наука и жизнь», №1, 2007 г.
  4. Краснов П.Н., «От Двуглавого Орла к красному знамени»: В 2 книгах. — Книга 1. — М.: Айрис-пресс, 2005 г. (Белая Россия)
  5. Илья Ильф, Евгений Петров. «Двенадцать стульев». — М.: Вагриус, 1997 г.
  6. Н.Н.Пунин, Дневники. Письма. ― М.: АРТ, 2000 г.
  7. Эренбург Илья. «Люди, годы, жизнь». — М.: Советский писатель, 1990 г.
  8. Иван Ефремов, «Час быка». — М.: Детгиз, 1969 г.
  9. В. Брюсов. Полное собрание сочинений и переводов. — СПб.: Сирин, 1913 г. — Том 1.
  10. Из текста стихотворения остаётся непонятно, знает ли автор, как выглядит растение «криптомерия».
  11. Сологуб Ф.К., Собрание стихотворений, т. 4, — СПб., 2002. Триолет. Восьмистишие.
  12. Б. А. Нарциссов. «Письмо самому себе». — М.: Водолей, 2009 г.

См. также