Киргизы: различия между версиями
[досмотренная версия] | [досмотренная версия] |
По приказу царскому |
статья совсем никуда |
||
Строка 3: | Строка 3: | ||
== В публицистике и документальной прозе == |
== В публицистике и документальной прозе == |
||
{{Q|В ряду других заслуженным, [[герой]]ским полком считался Мусульманский, насчитывавший четырнадцать национальностей; преобладали в этом полку киргизы, доселе безжалостно и бессовестно эксплуатировавшиеся зажиточным тунеядным казачеством, к которому питали неукротимую, жестокую [[ненависть]].|Автор=[[Дмитрий Андреевич Фурманов|Д. А. Фурманов]] |
{{Q|В ряду других заслуженным, [[герой]]ским полком считался Мусульманский, насчитывавший четырнадцать национальностей; преобладали в этом полку киргизы, доселе безжалостно и бессовестно эксплуатировавшиеся зажиточным тунеядным казачеством, к которому питали неукротимую, жестокую [[ненависть]].|Автор=[[Дмитрий Андреевич Фурманов|Д. А. Фурманов]], «[[Чапаев (роман)|Чапаев]]», 1923}} |
||
== В мемуарах и беллетристике == |
== В мемуарах и беллетристике == |
||
Строка 10: | Строка 10: | ||
― [[Смерть]]! Перед [[глаза]]ми обезумевшими вырос огромный [[репей]] огромным [[великан]]ом ― бежать больше некуда. Упал Мишка на колени перед великаном и лежал в покорном [[молчание|молчаньи]] до самого утра. Это была не смерть. Смерть ходила по [[вагон]]ам, по вагонным крышам, по грязным канавкам, где валялись [[голод]]ные.<ref>''[[w:Неверов, Александр Сергеевич|Неверов А. С.]]'' Ташкент — город хлебный. — М.-Л., «Земля и фабрика», 1925 г.</ref>|Автор=[[Александр Сергеевич Неверов|Александр Неверов]], «Ташкент — город хлебный», 1923}} |
― [[Смерть]]! Перед [[глаза]]ми обезумевшими вырос огромный [[репей]] огромным [[великан]]ом ― бежать больше некуда. Упал Мишка на колени перед великаном и лежал в покорном [[молчание|молчаньи]] до самого утра. Это была не смерть. Смерть ходила по [[вагон]]ам, по вагонным крышам, по грязным канавкам, где валялись [[голод]]ные.<ref>''[[w:Неверов, Александр Сергеевич|Неверов А. С.]]'' Ташкент — город хлебный. — М.-Л., «Земля и фабрика», 1925 г.</ref>|Автор=[[Александр Сергеевич Неверов|Александр Неверов]], «Ташкент — город хлебный», 1923}} |
||
{{Q|В тяжелые годы [[Александр Васильевич Колчак|колчаковщины]], когда казаки атамана Дутова в Тургайской области жгли оранжевые степи, атаман Дутов производил мобилизацию среди киргизов и не пожелавших взять [[оружие]] убивал. Приехали казаки в Тургайскую степь Сары-Арки и стали косить аулы киргизские. Каждый киргиз ― это чиинка, соломинка, и складывали в копны, только каждая соломинка в копне была киргизским телом. Высоко летали, не шевеля крыльями, серогрудые [[коршун]]ы и заунывно кричали надоедливым заунывным свистом. |
|||
⚫ | {{Q|По приказу царскому стали брать киргиз на войну окопы рыть. И когда киргизы отказались, приехали [[казаки]] и стали из [[пулемёт]]ов расстреливать киргиз, вешать для устрашения. Много погибло киргиз, ну, думали, что может быть больше этого [[горе|горя]]? Оказалось, нет предела горю, пришло время, и по [[степь|степи]] стали разъезжать банды казаков атамана Дутова. Пожирали скот, [[изнасилование|насиловали]] киргизских [[невеста|невест]], рылись в [[сундук]]ах, уничтожали аулы. Полными горстями [[судьба]] бросала несчастья и смерть. Обширны степи Тургайские. Отряды казачьи, что [[репей]] на коже [[верблюд]]а, а убитых в травах высоких не видать ― скрывает [[степь]]. Только [[волк]]и грызутся у [[труп]]ов убитых да летают, каркая, черные [[ворон]]ы. Много убитых, но всех не перебить, да и степь Тургайскую не наполнить убитыми, в огромных степях жалки кучки отрядов атамана Дутова.<ref name="сор" |
||
― Посадили мобилизованных киргиз в [[вагон]]ы, в ящики, ― говорил Саудакас, ― словно в спичечные коробки натолканы мы, спички. Жаль было Саудакасу жену, детей, юрту, родную степь, и сон бежал от Саудакаса, как тарбаган; и только одна мысль начала расти и скоро выросла [[тарантул]]ом мохноногим, прожорливым, и пожирал тарантул все мысли и оставлял надоедливые слова: «Тургень, джаргень джер яни ни алган тендек имагул, слышишь, Ибрагим, ― Тургень джаргень яни ни алган тендек имагул». |
|||
― Стучат колеса, ― говорит Ибрагим, ― надоело слушать, уши болят.<ref name="сор">''[[w:Сорокин, Антон Семёнович|Сорокин А. С.]]'' Запах родины. — Омск: Омское книжное изд., 1984 г.</ref>|Автор=[[Антон Семёнович Сорокин|Антон Сорокин]], «Саудакас», 1924}} |
|||
⚫ | {{Q|По приказу царскому стали брать киргиз на войну окопы рыть. И когда киргизы отказались, приехали [[казаки]] и стали из [[пулемёт]]ов расстреливать киргиз, вешать для устрашения. Много погибло киргиз, ну, думали, что может быть больше этого [[горе|горя]]? Оказалось, нет предела горю, пришло время, и по [[степь|степи]] стали разъезжать банды казаков атамана Дутова. Пожирали скот, [[изнасилование|насиловали]] киргизских [[невеста|невест]], рылись в [[сундук]]ах, уничтожали аулы. Полными горстями [[судьба]] бросала несчастья и смерть. Обширны степи Тургайские. Отряды казачьи, что [[репей]] на коже [[верблюд]]а, а убитых в травах высоких не видать ― скрывает [[степь]]. Только [[волк]]и грызутся у [[труп]]ов убитых да летают, каркая, черные [[ворон]]ы. Много убитых, но всех не перебить, да и степь Тургайскую не наполнить убитыми, в огромных степях жалки кучки отрядов атамана Дутова.<ref name="сор"/>|Автор=[[Антон Семёнович Сорокин|Антон Сорокин]], «Плевок в глаза Дутову», 1927}} |
||
== Источники == |
== Источники == |
Версия от 14:24, 28 марта 2020
Киргизы — тюркоязычный среднеазиатский народ, к которым раньше относили и казахов.
В публицистике и документальной прозе
— Д. А. Фурманов, «Чапаев», 1923 |
В мемуарах и беллетристике
Шли киргизы в страшных шапках, подпрыгивали, вытягивались, шуршали травой, скалили зубы, махая руками. Дикий крик одиноко прорезал черную ночную тишину: | |
— Александр Неверов, «Ташкент — город хлебный», 1923 |
В тяжелые годы колчаковщины, когда казаки атамана Дутова в Тургайской области жгли оранжевые степи, атаман Дутов производил мобилизацию среди киргизов и не пожелавших взять оружие убивал. Приехали казаки в Тургайскую степь Сары-Арки и стали косить аулы киргизские. Каждый киргиз ― это чиинка, соломинка, и складывали в копны, только каждая соломинка в копне была киргизским телом. Высоко летали, не шевеля крыльями, серогрудые коршуны и заунывно кричали надоедливым заунывным свистом. | |
— Антон Сорокин, «Саудакас», 1924 |
По приказу царскому стали брать киргиз на войну окопы рыть. И когда киргизы отказались, приехали казаки и стали из пулемётов расстреливать киргиз, вешать для устрашения. Много погибло киргиз, ну, думали, что может быть больше этого горя? Оказалось, нет предела горю, пришло время, и по степи стали разъезжать банды казаков атамана Дутова. Пожирали скот, насиловали киргизских невест, рылись в сундуках, уничтожали аулы. Полными горстями судьба бросала несчастья и смерть. Обширны степи Тургайские. Отряды казачьи, что репей на коже верблюда, а убитых в травах высоких не видать ― скрывает степь. Только волки грызутся у трупов убитых да летают, каркая, черные вороны. Много убитых, но всех не перебить, да и степь Тургайскую не наполнить убитыми, в огромных степях жалки кучки отрядов атамана Дутова.[2] | |
— Антон Сорокин, «Плевок в глаза Дутову», 1927 |
Источники
- ↑ Неверов А. С. Ташкент — город хлебный. — М.-Л., «Земля и фабрика», 1925 г.
- ↑ 1 2 Сорокин А. С. Запах родины. — Омск: Омское книжное изд., 1984 г.