Горничная: различия между версиями

Материал из Викицитатника
[досмотренная версия][досмотренная версия]
Содержимое удалено Содержимое добавлено
made in Maids redlink-corporation (кроме четырёх цитат добавочных)
 
Александр Измайлов
Строка 76: Строка 76:
[[Файл:A pretty maid carrying drinking chocolate on a tray. Stipple Wellcome V0019239.jpg|thumb|250px|<center>Горничная]]
[[Файл:A pretty maid carrying drinking chocolate on a tray. Stipple Wellcome V0019239.jpg|thumb|250px|<center>Горничная]]
<!-- цитаты в хронологическом порядке -->
<!-- цитаты в хронологическом порядке -->
{{Q|«Послушай, маменька мой друг, ―
Супруге говорит супруг. ―
Ванюшка давиче мне в ноги повалился…»
― «Что, верно, пьян вчера напился?
Ну, папенька, прости для праздника его».
― «Нет, маменька, не то, он, знаешь ли, влюбился ―
«Влюбился! а в кого?»
― «Да в горничную Катерину!
Охотою идет Катюша за него…»
― «Велю я положить женитьбу им на спину!»
― «Ты шутишь?» ― «Никогда я с вами не шучу».
― «Послушай, маменька…» ― «И слушать не хочу
Жените их, а я уж на своем поставлю,
В деревню их отправлю
И там свиней пасти заставлю.
Вот вздумали женить [[слуга|слугу]]!
Да я, сударь, терпеть женатых не могу».<ref>[[:w:Измайлов, Александр Ефимович|А. Е. Измайлов]] в книге: Поэты-радищевцы. Библиотека поэта. — Л., Советский писатель, 1979 г.</ref>|Автор=[[Александр Ефимович Измайлов|Александр Измайлов]], «Каприз Госпожи», 1817}}

{{Q|Она ждала ее: «Вы смели
{{Q|Она ждала ее: «Вы смели
Уйти: признайтесь же ― куда?»
Уйти: признайтесь же ― куда?»

Версия от 16:11, 18 декабря 2020

Леди и её горничная (Джон Каролюс, 1897)

Го́рничная (от слова го́рница) — женщина (чаще всего молодая) из числа прислуги богатого дома, а также — служащая отелей, пансионов и гостиниц (иногда одновременно — уборщица).

В обязанности горничной могут входить разные задачи, к примеру: приготовление пищи, уборка, покупка продуктов и предметов быта, помощь в сервировке стола, прислуживание при приёме пищи, выгул домашних животных и забота о маленьких детях в отсутствие родителей. В XVIII-XIX веках горничные считались атрибутом аристократических и купеческих резиденций.

Горничная в афоризмах и кратких цитатах

  •  

Разде́вщик, раздевщица, комнатный слуга, горничная, кто ходит за господами, раздевает и одевает их.

  Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля, Раздевать, 1863
  •  

Лакей и горничная намекали, что он жил с гувернанткой, как раньше жил с ее предшественницами, причем не брезговал и горничными.

  Иван Путилин, «40 лет среди грабителей и убийц», 1889

Горничная в публицистике, мемуарах и документальной прозе

  •  

Любопытно, что многим из них основным типом послужила великолепная, несравненная Венера Милосская из Луврского музеума. Художники только, вероятно, из тонкой лести мещанству представили эту энергическую, страстную женщину в ее вседневных занятиях: в расческе роскошной косы, в омовении чудного тела ее и даже в перемене хитона; можно подумать, что все это злая нескромность горничной девушки Венеры.[1]

  Павел Анненков, «Письма из-за границы», 1841-1843
  •  

Между тем в один прекрасный день барин накушался свиного сычуга и приказал долго жить, по беспечности своей не отпустив на волю экономку и не сделав никаких распоряжений насчет «молодой барышни». А барин был холост, и потому все имение его перешло немедленно к прямой наследнице — сестрице, княгине Чечевинской, которая и приехала туда вводиться во владение.
Наушничества и сплетни дворни сделали то, что сестрица, ненавидевшая братца, возненавидела и экономку, которую сослала на скотный двор, а дочку ее, в виде особенной милости, оставила при своей особе горничных и увезла в Петербург.[2]

  Всеволод Крестовский, «Петербургские трущобы» (Часть 1), 1867
  •  

Господа кушали свое, домашнее, и я как сейчас вижу синюю бумагу, в которую была завязана жареная курица, несколько пшеничных колобушек с запеченными яйцами и половина ситного хлеба. Горничная питалась остатками от барской трапезы. За «постоялое» платилось только в ненастье (около 20 коп.); в вёдро же матушка располагалась отдохнуть в огороде.[3]

  Михаил Салтыков-Щедрин, «Пошехонская старина» (Житие Никанора Затрапезного, пошехонского дворянина), 1887
  •  

Раньше он служил в полку, вышел в ранних чинах в отставку и жил доходами, иногда играл на бирже. Он был вдов, имел дочь Лизу, четырнадцати лет, при которой находилась гувернантка, девица двадцати трех лет, очень красивой наружности. Кузнецов любил пожить и пожуировать. Лакей и горничная намекали, что он жил с гувернанткой, как раньше жил с ее предшественницами, причем не брезговал и горничными. Часто случалось, что, уйдя вечером, он не ночевал дома, но на другой день к завтраку он всегда сидел за столом на своем месте.

  Иван Путилин, «40 лет среди грабителей и убийц», 1889
  •  

Телесные наказания изгнаны из нашего воспитания, но гувернантка придумала заменить их другими мерами устрашения; если я в чем-нибудь провинюсь, она пришпиливает к моей спине бумажку, на которой крупными буквами значится моя вина, и с этим украшением я должна являться к столу. Я до смерти боюсь этого наказания; поэтому угроза гувернантки имеет способность мгновенно разогнать мой сон. Я моментально спрыгиваю с кровати. У умывальника уже ждет меня горничная с приподнятым кувшином в одной и с большим лохматым полотенцем в другой руке.[4]

  Софья Ковалевская, «Воспоминания детства», 1890

Горничная в беллетристике и художественной прозе

  •  

Только случилось так, что она выздоровела, а умерла любимая горничная сестры Г. Арновского. И умерла, говорят, не своею смертию. Она гладила утюгом своей барыне платье в воскресенье, да немного опоздала: уже во все колокола прозвонили, а платье не было готово. Вот барыня рассердилась, выхватила у нее из рук утюг, да и хвать ее нечаянно по голове так, что та, бедная, тут же и ноги протянула. Правда ли, нет ли, наверное не знаю.[5]

  Тарас Шевченко, «Музыкант», 1855
  •  

Проклятие холостяка всем горничным, какого бы они ни была возраста или национальности!
Причины следующие:
Всегда они кладут подушки на конце кровати, противоположном газовой горелке, так что, читая и куря перед сном (такова давнишняя и уважаемая привычка холостяков), приходится высоко держать книгу, чтобы защитить глаза от падающего прямо на них света. <...>
Всякий раз они стараются забросить один из ваших сапогов в недостижимое место и особенно радуются, если поместят его под кроватью, настолько далеко, насколько допускает это стена.
Делают они это с единственною целью заставить вас ползать по полу и в недостойной позе отчаянными движениями шарить в темноте машинкой для снимания сапог, и при этом ругаться. <...>
Они всякий раз пытаются начать убирать вашу постель прежде чем вы встали, дабы этим расстроить остаток вашего спокойного сна. Зато, когда вы встанете, они не показываются ранее следующего дня.
В общем они способны на всякие гадости, какие только можно придумать и делают их из чистейшей злобы, без всякого другого основания. Сердце горничной мертво для всякого человеческого чувства.
Если мне удастся провести в законодательном порядке билль об уничтожении всех горничных, я это непременно сделаю.[6]

  Марк Твен, «О горничных», 1867
  •  

Бабушка объяснила ему это явление. В дворню из деревни была взята Марина девчонкой шестнадцати лет. Проворством и способностями она превзошла всех и каждого, и превзошла ожидания бабушки.
Не было дела, которого бы она не разумела; где другому надо час, ей не нужно и пяти минут.
Другой только еще выслушает приказание, почешет голову, спину, а она уж на другом конце двора, уж сделала дело, и всегда отлично, и воротилась.
Позовут ли ее одеть барышень, гладить, сбегать куда нибудь, убрать, приготовить, купить, на кухне ли помочь: в нее всю как будто вложена какая-то молния, рукам дана цепкость, глазу верность. Она все заметит, угадает, сообразит и сделает в одну и ту же минуту.
Она вечно двигалась, делала что нибудь, и когда остановится без дела, то руки хранят прием, по которому видно, что она только что делала что-нибудь или собирается делать.
И чиста она была на руку: ничего не стащит, не спрячет, не присвоит, не корыстна и не жадна: не съест тихонько. Даже немного ела, все на ходу: моет посуду и съест что-нибудь с собранных с господского стола тарелок, какой-нибудь огурец, или хлебнет стоя щей ложки две, отщипнет кусочек хлеба и уж опять бежит.
Татьяна Марковна не знала ей цены и сначала взяла ее в комнаты, потом, по просьбе Верочки, отдала ее в горничные. В этом звании Марине мало было дела, и она продолжала делать все и за всех в доме. Верочка как-то полюбила ее, и она полюбила Верочку и умела угадывать по глазам, что ей нужно, что нравилось, что нет.[7]

  Иван Гончаров, «Обрыв», 1869
  •  

В шестом часу гроза кончилась. Тучи унесло, солнце засверкало, запели птицы, закричали разносчики. Деревья, сверкая умытыми листочками, отряхивали брызги дождя. Все окна открылись, и жизнь, притаившаяся, было, снова вступила в свои права. Детские голоса радостно звенели на террасе. Горничная гремела посудой, накрывая на стол. Бледнолицая гувернантка упорно глядела на дорогу и нетерпеливо вздёргивала худенькими плечами, когда Маня шептала: «Что же он не едет? А вдруг его убило?..»[8]

  Анастасия Вербицкая, «Поздно», 1903
  •  

Ко мне зашел Васюканов и со стоном покатился на кровать.
— Ужасный случай!
— Да?
— Да! Глупый хозяин нанял новую горничную.
— Не обязал ли он тебя платить ей жалованье?
— Она некрасивая! Понимаешь, такая некрасивая, что я чуть не упал в обморок. У нас шесть горничных — есть хорошенькие, средние и некрасивые, но это — Бог мой! Что я с ней буду делать!
— Предложи ей вместо любви дружбу.
— Это не то. Моя специальность требует не дружеских, а интимных отношений с женщинами, посвятившими себя услугам человечеству и уборке комнат.
— Неужели она такая некрасивая?
— А вот посмотри сам.
Опечаленный специалист по горничным нажал кнопку звонка и мрачно опустился на диван.
Вошла новая горничная.
Была она маленького роста, с длиннейшими красными руками, широкоскулая, с микроскопическим нацелившимся в потолок носом, веснушчатая, серолицая, увенчанная жидким пучком волос бледно-желтого цвета.
— Вот она, — сказал жестокий с женщинами сердцеед Васюканов. — Рекомендую! Звезда Востока. Лакомый кусочек для любителей изящного и элегантного!
Горничная смутилась, опустила голову и из-под нахмуренных бровей метнула сердитый взгляд на Васюканова.[9]

  Аркадий Аверченко, «Горничная из большого дома», 1912
  •  

Все хорошие отели всего мира похожи друг на друга, как две капли стерилизованной воды. Пойдете ли вы в Лондон, на остров Таити, на реку Миссисипи, в Париж или в центральную Африку, — у вас везде будет номер в два окна, с балкончиком, кровать и кушетка из белого дерева стиля модерн. Горничная, везде одинаково состоящая из крахмального передника, крахмального чепчика и рыжих веснушек, одинаково извинится в чем-то на одинаково скверном немецком языке.
Метрдотель, это чудо неизменности, иногда бывает чуть-чуть выше или чуть-чуть толще, но его пробор и его нагло-почтительная улыбка всегда одинаковы.[10]

  Надежда Тэффи, «Эскалоп», 1913
  •  

Через полчаса горничная принесла два узла с бельем и девочку лет четырех. Горничная была заплакана, девочка была заплакана и даже узлы были заплаканы — так щедро облила их слезами верная служанка.
Девочка бросилась к матери, а Подходцев, чтобы не растрогаться, отвернулся и обратился сурово к горничной.
— Передай своему барину, что тут ты видела барыню и трех каких-то генералов с золотыми эполетами. Скажи, что ты слышала, как один собирается ехать жаловаться министру на твоего барина.
Когда горничная ушла, Марья Николаевна удалилась с девочкой в отведенную для нее комнату, а трое друзей принялись укладываться на диване и кроватях.[11]

  Аркадий Аверченко, «Подходцев и двое других», 1917
  •  

Суд интересуется, когда бабы ушли, сами они ушли или под руку их выводили, сколько пустых бутылок нашли, заблевана была уборная или нет. В общем, сцена из «Воскресения», и свидетели такие же ― швейцар, коридорный, буфетчик, горничные.
― Да, но самоубийство-то всё-таки было самое настоящее, ― строго напомнил Яков Абрамович.[12]

  Юрий Домбровский, «Факультет ненужных вещей», часть вторая, 1978

Горничная в стихах

Горничная
  •  

«Послушай, маменька мой друг, ―
Супруге говорит супруг. ―
Ванюшка давиче мне в ноги повалился…»
― «Что, верно, пьян вчера напился?
Ну, папенька, прости для праздника его».
― «Нет, маменька, не то, он, знаешь ли, влюбился ―
«Влюбился! а в кого?»
― «Да в горничную Катерину!
Охотою идет Катюша за него…»
― «Велю я положить женитьбу им на спину!»
― «Ты шутишь?» ― «Никогда я с вами не шучу».
― «Послушай, маменька…» ― «И слушать не хочу
Жените их, а я уж на своем поставлю,
В деревню их отправлю
И там свиней пасти заставлю.
Вот вздумали женить слугу!
Да я, сударь, терпеть женатых не могу».[13]

  Александр Измайлов, «Каприз Госпожи», 1817
  •  

Она ждала ее: «Вы смели
Уйти: признайтесь же ― куда?»
― «К Каменскому. Не вижу цели
Скрывать…» ― «Как, вы решились?..»
― «Одна, без горничной!.. Прекрасно!..»
― «Меня удерживать напрасно:
Он болен, при смерти…» Но здесь
Покину сцену мелодрамы
И в двух словах открою весь
Расчёт глубокий умной дамы...[14]

  Дмитрий Мережковский, «Смерть», 1892
  •  

Ручьи сбегают со стволов.
Городовой одел накидку.
Гурьба учащихся ослов
Бежит за горничною Лидкой.
Собачья свадьба… Чахлый гром.
И два спасенья: бром и ром.[15]

  Саша Чёрный, «На петербургской даче», 1909
  •  

Я ― прислуга со всеми удобствами ―
Получаю пятнадцать рублей,
Не ворую, не пью и не злобствую
И самой инженерши честней.
Дело в том, что жена инженерская
Норовит обсчитать муженька.
Я над нею труню (я ведь дерзкая!)
И словесно даю ей пинка.[16].

  Игорь Северянин, «Шансонетка горничной», 1913
  •  

Так по-книжному я думаю о южной природе…
Я не видела жарких стран…
Я сделаюсь горничной на пароходе
И уеду за океан.[17]

  Мария Моравская, «Уехать», 1914

Источники

  1. П.В.Анненков. Парижские письма. — М.: Наука, 1983 г.
  2. Крестовский В.В., Петербургские трущобы. Книга о сытых и голодных. Роман в шести частях. Москва, «Правда», 1990 г.
  3. М. Е. Салтыков-Щедрин. Собрание сочинений в двадцати томах. Том 17. Москва, Художественная литература, 1973 г.
  4. Ковалевская С.В. Воспоминания. Повести. — Москва-Ленинград, «Наука», 1974 г.
  5. Тарас Шевченко. «Зібрання творів»: (у 6 томах) том 3. — Киев, 2003 год
  6. Марк Твен. Собрание сочинений. Том 1. — Москва, Государственное издательство художественной литуратуры. 1959 г.
  7. Гончаров И.А. Собрание сочинений в 8 томах. — Москва, «Художественная литература», 1979 г.
  8. Анастасия Вербицкая. Сны жизни. — М.: Товарищество А. А. Левенсон, 1904. — С. 149-190.
  9. А.Т.Аверченко. Собрание сочинений: В 13 т. Т. 3. Круги по воде. — М.: Изд-во «Дмитрий Сечин», 2012 г.
  10. Надежда Тэффи. Собрание сочинений. Том 5: «Карусель». — М.: Лаком, 2000 г. — С. 316-317
  11. А.Т. Аверченко. «Шутка мецената». Олма-Пресс, 2001. «Подходцев и двое других» (1917)
  12. Домбровский Ю.О. Собрание сочинений: В шести томах. Том пятый. — М.: «Терра», 1992 г.
  13. А. Е. Измайлов в книге: Поэты-радищевцы. Библиотека поэта. — Л., Советский писатель, 1979 г.
  14. Д. С. Мережковский. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. Большая серия. — СПб.: Академический проект, 2000 г.
  15. Саша Чёрный. Собрание сочинений в пяти томах. — Москва, «Эллис-Лак», 2007 г.
  16. Игорь Северянин, «Громокипящий кубок. Ананасы в шампанском. Соловей. Классические розы.». — М.: «Наука», 2004 г. — стр.53.
  17. Мария Моравская. На пристани. — Санкт-Петербург, 1914 г.

См. также