Лев Николаевич Гумилёв

• Сидя в камере, я увидел, как луч света падает из окна на цементный пол. И тогда я сообразил, что пассионарность — это энергия, такая же, как та, которую впитывают растения.
• Людей окружают различные природные системы, среди которых управляемые — редкость. Но многие неуправляемые явления предсказуемы, например, циклоны, землетрясения, цунами. Они приносят бедствия, которые нельзя полностью предотвратить, но уберечься от них можно. Вот почему нам и нужны метеорология, сейсмография, геология и гидрология. Этнология подобна этим наукам. Она не может изменить закономерностей этногенеза, но может предостеречь людей, не ведающих, что творят.
• Для тех, кто умер, будь то микроб или баобаб, человек или зародыш, время исчезает, но все организмы биосферы связаны друг с другом. И уход одного — это потеря для многих, потому, что это победа извечного врага жизни — Хроноса. Примириться с потерей — это значит сдать позиции, и против Смерти встаёт Память — преграда энтропии уже не бытия, а сознания. Именно память делит время на прошлое, настоящее и будущее, из которых реально только прошлое.
• Духовное одиночество — это подобие ада; прорыв к читателю, то есть к его пониманию, — путь через чистилище. Удовлетворение сделанным — награда за труд большая, чем зарплата и гонорары.
• Оптимальна дружба с природой, а не победа над ней.

Знаю одно и скажу вам по секрету, что если Россия будет спасена, то только как евразийская держава и только через евразийство. — Предсмертный интервью, уже после распада СССР, журналу «Социум», № 5, 1992 г.