На предыдущем допросе вы, гражданка, показывали, что сиську двое просило.
В кругах, к которым я близок, мама, слово «козёл» очень обидное. Постарайтесь поэтому в разговоре его не употреблять.
Ой, мама! Капусточка, конечно, дело хорошее, но в доме нужно держать и мясные закуски!
Я ваше горе, мама, готов разделить… Но по пунктам… Первое! Варя помирает — это кто?
Мама, а русские в нашем роду попадаются? Я, понимаешь ли, всю жизнь за Россию анус рву.
Котлы верни, фармазон! Ты бы лучше экзему лечил!
Всё жиды испоганили! Какую песню ни возьми - отовсюду ваше еврейское «7-40»!
Можно просто — жид порхатый!..
Простить, мама, значит понять. А понять, что я Шниперсон, я не в состоянии! Пробки перегорают!!!
Дело в том, что в детстве я наступил на мину. Всё оторвало! Нет, осталось кое-что. Но только, чтобы пописать.
Алло, это «Аргументы и факты»? Фактик вам хочу подбросить: великий дирижёр Иннокентий Шниперсон опять за решёткой! Это новые вылазки партократии! Да-да… Кто говорит? Возмущённая интеллигенция говорит! Это газета гомосексуалистов? Очень хорошо — у меня для вас есть сообщение. Этот пидорас Пискунов опять арестовал Иннокентия Шниперсона! Это же новая вылазка жидомасонов! Кто говорит? ВСЕ говорят! Это журнал пчеловодства? Что же вы, понимаете, трутнями сидите в то время как великий дирижёр сидит в тюрьме? Что делать? Крылышками махать надо!
Позволите позвонить? На радиостанцию «Свобода», «Голос Америки», «Немецкая волна».
Вы не первый, кто прерывает мой путь в Государственную Думу. Меня уже и с моста сбрасывали с мешком на голове, и авиакатастрофы устраивали, когда мы по Мексике кочевали. А уж автомобильные аварии мне через день устраивают.
Теперь вы понимаете, почему мы поднимаем лозунг «Русские, долой с исконно цыганской земли — от Тихого Океана до Балтики!».
Гости! Ромалы! Я хочу проверить, как варятся мои думалы!
А вопрос о моих званиях находится исключительно в компетенции Президента.
Разрешите доложить: особо опасный рецидивист Кроликов, вступив в преступную связь с послом и президентом США… Кто генерал? Я генерал? Я Пискунов. Третья мировая? Из-за меня? Уже идёт? Ах, идиот!
(погоня за трамваем) — Стреляй по колесам!
Заключённый! Из трамвая! Я кому сказал: на выход, с вещами!
Свидетель, щас харю набью!
Я этого "музыканта" по трём делам вёл! Я из-за него экзему себе заработал!
Он же Автандил Калашников, он же — Алёша Муромец, он же — проповедник южно-корейской секты преподобного Муна Сунь Хунь в Чань!
Приказываю всей банде построиться в колонну по четыре. Шаг влево, шаг вправо — считается побегом. Прыжок на месте расцениваю как попытку улететь. Стреляю без предупреждения!
Нет, ну оборзели совсем уже, блин! Цы-ы-ыц!!! А ну, не трожь ментов наших!
И нехер записывать за мною!
(указывая пальцем на американского посла) — Капитан! Этого пидора в Химках видал, деревянными членами торгует! Не, ну наболело, капитан! Он и выступает, как директор пляжа! Пассол!!!
Ёшкин, чё делают пидорасы. Всё вывозят: лес, уголь, куриный помёт — теперь за пословицы взялись.
Васька, молоток! Коси под цыгана до упора!
Васька, молоток! Бля не колись держись до последнего!
А ну прекратить пытки, щас вам не тридцать седьмой год!
Я те дам, блядь… <…> Видали, демократы хреновы! Получай!
— Бронислава (Баба в вертолёте)
Устроились на аэродроме как на Молдаванке, твари! Совсем страну, суки, развалили!
— Генерал на аэродроме
Южноафриканские шахтёры поклялись не выходить на поверхность, пока не отыщут более крупный самородок.
На эти деньги все граждане нашей страны смогут три года отдыхать на Канарах. Переговоры с кенарами мы уже ведём.
Как говорится в старинной русской пословице, конец делу абзац… Я хотел сказать — абзац делу венец.
Внувнувнупрачка президента Линкольна.
— Репортёр
Кроликоу! Йес — Патрик Кроликоу! Йе-ес!
— Патрик Кроликоу
Волки́ позорные! Муфлоны лабрадорские! Глаза в джоппу вставлю!
Отвечать, когда спрашивают!!! В глаза смотреть, я сказал!!!
При побеге заключённый Кроликов похитил: машина — одна штука, спирт — три канистры, носилки — одна штука, клизма — две штуки, и скрылся в неизвестном… нет… совершенно неизвестном… Ой. Не скрылся.
Муха! Такая, сволочь, назойливая!
Молчать, когда разговариваешь со старшим по званию! Вы офицер или где?
Папа! Нахрена тебе нужна эта американка? Мама лучше!
Кроликов: Тётя-мама, скажи ты мне, как на духу, как русский человек — русскому человеку… Фактически, я что — Изя Шниперсон? Прасковья Алексеевна: Прости меня, Израиль Иванович…
Кроликов: А сиську почему много народу просило? Прасковья Алексеевна: Так двойня же родилась, близнецы вы с Кешкой!
Алмазов: Я отказываюсь от любых переговоров, пока вы не прекратите дискриминацию граждан цыганской национальности. Кроликов: Да кому они нахрен нужны — твои цыгане. Алмазов: Вот он, великодержавный шовинизм в действии. Забыли, кто Куликовскую битву для вас выиграл?! Кроликов: Неужто цыгане? Алмазов: А этот вообще ненависти к нам своей не скрывает. Проводит пропаганду антицыганскую среди американского населения. Шниперсон: А за что вас любить-то? Что вы вообще за нация такая? Где ваши корни?! Алмазов: Ну конечно, только вы богоизбранный народ, а остальные все недочеловеки, гои! Кроликов: Кстати, насчет гоев — это вы, евреи, действительно загнули, сами-то что, лучше? Алмазов: Ну что ты, братишка, они не лучше, они единственные, а все остальные должны им прислуживать. Но один прокол у них вышел: Христа распяли! Шниперсон: Сами породили, сами и распяли! Это наши сугубо еврейские разборки! Гоям не понять. Кроликов: Ты что, моего Христа в евреи записываешь?! Шниперсон: А ты как думал, если папа — еврей, мама — еврейка, то ребеночек русский? Кроликов: Папа! У него! Голубь!!!
Шниперсон: Ваша музыка испохабила всю русскую культуру! Какую мелодию не возьми, отовсюду цыганочка прёт! Алмазов: Не цыганочка, а ваши семь-сорок! Еврейская культура, которую вы уже давно выдаёте за великую русскую и за великую цыганскую! Правильно я говорю, братишка? Кроликов: Абсолютно точно. Всё жиды захватили, все газеты, все телевизоры, и влияют на гоев! Шниперсон: Только вот не надо! Что вы вообще за нация такая, если вас так легко захватить можно? Работать надо! А не водку целыми днями глушить! Алмазов: Русофоб! Кроликов: Ну, зачем же так грубо-то? Можно просто — жид пархатый! Шниперсон: Антисемит! Кроликов: Сионист! Шниперсон:(Кроликову) Юдофоб! (Алмазову) Конокрад!
Кроликов: Ну, хреновина, конечно, все эти национальности. От человека все зависит: и среди евреев тоже хорошие люди попадаются. Шниперсон: И русские — не все пьяницы. Алмазов: Ну, конечно! Русские хорошие, евреи — просто замечательные. Только вот цыгане — сплошь жульё! Кроликов: Да кому они нахрен… я вообще не об этом. Я насчет негров. Все-таки они не то что мы, белые. Правда? Алмазов: Хм… ну, нет, конечно, я не расист… но негров как-то особенно близко к себе не подпускаю… Шниперсон: Ну, если честно… есть какое-то чувство… дискомфорт, я бы сказал. Кроликов: За белого человека! (Поют песню «Прощайте, скалистые горы!»)
Бандит: В туалет, по маленькому. Козюльский: Только по маленькому. По большому будем, когда алмаз вернём!
Алексей Феофилактович: Да, такого случая в истории уголовной России ещё не было. Козюльский: Какого именно? Алексей Феофилактович: А чтоб в одном месте собрались сразу шесть мудаков.
Пискунов: Выдающемуся… Кроликов: …дирижёру. Пискунов: Хрена лысого! Хирургу! Кроликов: Ну и что? Хирургия моё хобби! Я немного практикую. Ампутирую там что-нибудь, если попросят. Могу пришить при случае.
Алексей Феофилактович: Этого надо кончать. Козюльский: Кончать будете только через мой труп!
Алексей Феофилактович: Надо его кончать! Козюльский: Какая-то у вас мания появилась с возрастом — кончать!
Охранник Козюльского: Всем оставаться на местах! Это ограбление! Козюльский: Ты что, охренел, какое ограбление? Алексей Феофилактович: Пардон, это погром!
Кроликов: Нет, кое-что осталось… Но только чтобы пописать! Кэрол Абзац: Это у вас называется «кое-что»??? По-моему, вы слишком много кушайт… Шниперсон: В смысле? Кэрол Абзац: В смысле зажрались!
Кроликов: Меня ещё Фёдор Павлович, учитель мой незабвенный, научил их отличать. Прасковья Алексеевна: Фёдор Павлович? А он по какому предмету? Кроликов: Да он по сейфам был специалист. Медвежатник. Ты, говорит, надень на него мысленно шапочку эту ихнюю специально — сразу увидишь: масон или наш человек. Прасковья Алексеевна: И чего только не придумают люди! Кроликов: Ну мысленно, если честно, у меня не всегда получается. На всякий случай я её с собой ношу. Как какое сомнение — ну-ка, друг, примерь! Прасковья Алексеевна: Чего? Кроликов: Шапочку! Прасковья Алексеевна: Зачем? Кроликов: Да как же вы, мама, не понимаете — они нас гоями считают! Прасковья Алексеевна: А кто это? Кроликов: Да хрен их знает!
Работница ЗАГСа: Так быстро? Шниперсон: А что вы хотите? Чтобы меня там до утра раком ставили? Работница ЗАГСа: Почему ВАС???
Пискунов: Суходрищев! Щас глаз на жопу натяну! Дженнифер: Гла-аз… На джоп-пу… Гениально!
Пискунов: Президент только что присвоил мне звание полковника. Лейтенант: Кааак? Пискунов: А вот так. Говорит, генерал Пискунов, с этой минуты можете считать себя полковником.
Один из гостей: Надо сказать, салат не совсем удался, горьковат! Работница ЗАГСа: Это неинтеллигентно! Кэрол Абзац: Салат отщень вкусно! Работник ЗАГСа: Да нет, и салат горький, и хлеб горький! Кроликов: Ты скажи спасибо, что тебя вообще позвали! Гости: Горько! Горько!
Лейтенант: Поздравляю, товарищ ма…ршал! Пискунов: Служу… этому… как его…
Работник ЗАГСа: В конце концов, секс — такое же естественное отправление организма как и... Работница ЗАГСа: Естественное - это когда каждый день! А если раз в месяц, и то по большому одолжению...
Козюльский: Один, плюс один, плюс один — сколько будет? Работница ЗАГСа: Три. Козюльский: А должно быть два!
Статья в Википедии
