Куку́шка(уголовн., жарг.) — распространённое слово из воровского, тюремного и арестантского жаргона, чаще всего обозначающее осведомителя, внештатного агента, подсаженного в камеру с целью добыть дополнительные сведения. В разные времена, в разных местах заключения это слово могло приобретать и другие значения.
В системе лагерей ГУЛАГа «кукушками» также называли часовых или охранников на вышке, по аналогии с птицами, выглядывающими из скворечника.
«Кукушка» — это тюремная канцелярская служащая, на обязанности которой лежит объявлять тюремные приговоры — жалкая, уродливая советская барышня, растрёпанная, в короткой юбке. В тюрьме, из-за своих страшных обязанностей, она казалась тоже странным символическим существом, которое «куковало» годы ссылки. Появление «кукушки» всегда вызывало волнение во всех камерах.[1]
— Иван Воривода, Сборник жаргонных слов и выражений..., 1971
Начальство подселяет иногда, чтобы разболтать нашего брата. Напрямую прослушивать им Конвенция запрещает. А через личный разговор с осведомителем, — пожалуйста.
Он мне тогда много про этих «кукушек» наговорил. С ними надо держать ухо востро. Они так и ищут особые обстоятельства старых дел или материал для новых.[3]:436
Осведомитель, пусть даже ловкий, без должной подготовки и разветвленной сети личных «кукушек» не сможет предоставить необходимые данные. Нужно учитывать и постоянную настороженность уголовной братии, не привыкшей распускать язык где попало.[4]
— Валерий Гуминский, «Найдёныш», 2013
Осведомитель в камере — наседка (он же кукушка, куруха, индюк).[5]
«Кукушка» в публицистике и документальной прозе[править]
«Кукушка» — это тюремная канцелярская служащая, на обязанности которой лежит объявлять тюремные приговоры — жалкая, уродливая советская барышня, растрёпанная, в короткой юбке. В тюрьме, из-за своих страшных обязанностей, она казалась тоже странным символическим существом, которое «куковало» годы ссылки. Появление «кукушки» всегда вызывало волнение во всех камерах.[1]
— Владимир Козловский, «Собрание русских воровских словарей», 1983
Каких только названий не надавали в своё время этим осведомителям в сталинских лагерях и тюрьмах: «кукушка», «наседка», «утка». Сталинские времена прошли, а они остались и даже модернизировались в наши «демократические времена».[7]:139
— Владимир Хукка, «Жаргон и аббревиатура татуировок преступного мира», 1991
В документах КГБ и МВД СССР использовался термин источник «оперативной информации». В дореволюционной России секретного сотрудника охранки обычно называли «сексотом». В российском криминальном мире кроме того много сленговых выражений, таких как «желтуха», «жёлтый», «зуктер», «шестак». Осведомитель в камере — наседка (он же кукушка, куруха, индюк).[5]
Кошка была гостьей и нежеланной. Никто не знал, где она жила и откуда она появилась, но бродила она по всей тюрьме, свободно пролезая через все решетки; вечерами она отвратительно мяукала, наводила тоску, и её считали скверной приметой — к тяжкому приговору, — в противоположность воробью. Если он садился на окно, то кому-нибудь предвещал свободу. На этот раз она долго бесшумно бродила между заключёнными, словно выбирая жертву, и прыгнула китайцу на колени. Он не прогнал ее, а стал ласкать и гладить.
— Кукушка! — крикнул кто-то в тот же момент.
«Кукушка» — это тюремная канцелярская служащая, на обязанности которой лежит объявлять тюремные приговоры — жалкая, уродливая советская барышня, растрёпанная, в короткой юбке. В тюрьме, из-за своих страшных обязанностей, она казалась тоже странным символическим существом, которое «куковало» годы ссылки. Появление «кукушки» всегда вызывало волнение во всех камерах. Порядок следовавших за ней событий был хорошо известен. Она располагалась в коридоре, у столика для дежурных надзирателей, с целой пачкой заготовленных «выписок из протокола заседания коллегии ОГПУ», в которых стояло десять, пять и очень редко три года каторжных работ. Расстреливают и отпускают на волю, не объявляя об этом в коридоре. Затем она передавала список заключенных, получивших приговор, дежурному надзирателю.[1]
Братья Комаровы подверглись так называемой «камерной разработке»: все десять дней платные агенты Парфентьева под видом арестованных находились вместе ними в камерах и выуживали у них нужные сведения. В следственном деле, в официальных материалах сведений об агентах нет. Но они часто поставляют весьма ценные путеводные нити. Прибавив к ним своё уменье выколачивать нужные показания, подручные Парфентьева к исходу десятого дня добиваются своего: братья корявым почерком пишут «чистосердечное признание». <...>
Каких только названий не надавали в своё время этим осведомителям в сталинских лагерях и тюрьмах: «кукушка», «наседка», «утка». Сталинские времена прошли, а они остались и даже модернизировались в наши «демократические времена». В камере пятеро. «Кому можно довериться?» — думает Анатолий Комаров. Но и «кукушки» тоже не дремлют.[7]:139
«Кукушка» в беллетристике и художественной прозе[править]
Есть, конечно, сосед. Да только кто поручится, что он — не «кукушка»? Про «кукушек» мне Кис растолковал. Мой первый сокамерник. К нему меня подселили.
— Андроиды такие, — цедил он, с кошачьей усмешкой разглядывая меня, — Начальство подселяет иногда, чтобы разболтать нашего брата. Напрямую прослушивать им Конвенция запрещает. А через личный разговор с осведомителем, — пожалуйста.
Он мне тогда много про этих «кукушек» наговорил. С ними надо держать ухо востро. Они так и ищут особые обстоятельства старых дел или материал для новых.[3]:436
А может, все они — «кукушки»? Пытается начальство ко мне то одного типа, то другого подсадить? Ну давай-давай, я-то уж ничего никому не скажу. <...>
За несколько дней заметил — с Гришкой как-то полегче стало. Уж не программа ли какая его действует?
А впрочем, так ли важно, — «кукушка» он или настоящий? Если и андроид, то, наверное, сознание его списано с какого-нибудь реального человека? Вот и порядок.
Интересно он умеет рассказывать. Про Бога своего, про молитвы. Вообще о жизни. Анекдотов много знает. Армейских.[3]:440
Священник встаёт, Гришка кланяется и складывает ладони лодочкой. Сам так и светится. Конечно, ведь это настоящее. Эх, вот бы и мне: Постой-ка: А почему нет? Я вскакиваю:
— Отец!
— Да?
И тут в голове стреляет: вот же «кукушка» — поп! Точно! Кому ещё арестанты всё выложат? Застываю на полушаге.
— Я... ну... можно Вас потом как-нибудь вызвать? Рыжий бородач пожимает плечами:
— Направьте запрос на имя начальника. Во время следующего облёта Вас посетят — я, или кто-то другой.[3]:441
Я чувствую, как пальцы немеют. В висках стучит молот.
Не может быть! Нет!
Но разве не станет «кукушка» достовернее, если будет считать себя настоящим человеком?
Голова кругом. А может, всё-таки совпадение? Может, вообще никаких «кукушек» нет, а Кис всё выдумал? Зубы впиваются в указательный палец. Боль! Сильнее! До каркаса!
Красные вмятины на месте укуса. Нет, не может быть так просто. Они должны были это предусмотреть. Все физическе ощущения.[3]:443
— Ну, начальник, для одного человека это слишком много, — Фазан, внимательно выслушав Астапова, недовольным не выглядел. Просто цену себе набивал. Объёмы информации действительно могли вызвать легкую оторопь. Осведомитель, пусть даже ловкий, без должной подготовки и разветвленной сети личных «кукушек» не сможет предоставить необходимые данные. Нужно учитывать и постоянную настороженность уголовной братии, не привыкшей распускать язык где попало.
— Так и я не с пустыми руками даю указания, — усмехнулся Астапов. — Впрочем, ты уже сейчас можешь начать меня радовать. Вижу, есть что сказать.
— Да несерьёзно всё это, — пожал плечами Фазан. — Какие-то странные телодвижения по городу, сходу и не сообразишь. Обрывки, кончики, недомолвки… Слухи такие: с отсидки вышел Якут, и в городе уже второй месяц сидит, носа не высовывает. «Кукушки» нашептали, что на него вышел какой-то волхв из большого клана. Частенько с ним встречается, о чем-то разговаривает. По описанию выходит, что это сам Хазарин. Это не утверждение, начальник, а моё предположение![4]
↑ 123Чернавин В.В. Записки «вредителя» , Побег из ГУЛАГа. — СПб.: Канон, 1999 г.
↑ 12И. П. Воривода. Сборник жаргонных слов и выражений, употребляемых в устной и письменной речи преступным элементом. — Алма-Ата: 1971 г. — стр.11, 52
↑ 123456Максимов Ю. В. Узник (рассказ). В сборнике: Аэлита. Новая волна. — Екатеринбург, 2005 г. — С. 435-444
↑ 12Валерий Гуминский. Найдёныш. Притяжение Силы. — Москва : АСТ, 2021 г. — 480 с.
↑ 12Катасонов В. Ю. Америка против России. Холодная война 2.0. — Москва : Книжный мир, 2015 г. — 447 с.
↑Владимир Козловский. Собрание русских воровских словарей в 4-х томах (Сост. и примеч. Владимира Козловского). Том 4. — New York: Chalidze, 1983 г. — 230 с.
↑ 12Незнанский Ф. Е. Записки следователя. — Нью-Йорк: Посев-США, 1989 г. — 340 с.
↑В. С. Хукка. Жаргон и аббревиатура татуировок преступного мира. — Москва: ГИПП «Нижполиграф», 1992 г. — 232 с.
