Пересечение Эйнштейна

«Пересечение Эйнштейна» (англ. The Einstein Intersection) — фантастический роман Сэмюэла Дилэни 1967 года.

Цитаты

	— Начало конца, начало конца, — ворчал Ло Ястреб. — Мы должны как-нибудь уберечься. — Конец начала, — парировала Ла Страшная. — Все должно измениться. — 1-я секция
	“The beginning of the end, the beginning of the end,” muttered Lo Hawk. “We must preserve something.” “The end of the beginning,” sighed La Dire. “Everything must change.”

— Позволь рассказать тебе миф, Чудик. Послушай. Мы долго думали, что этот миф разрушен. И неразумно разбрасывались проблемами. Ты помнишь легенду о Битлз? Ты помнишь, что один из них, битл по имени Ринго, покинул свою возлюбленную, хотя она и была с ним нежна. Он был единственным из битлов, кто не пел, так говорят самые ранние легенды. После ночи трудного дня он и остальные битлы были разлучены и разорваны на части вопящими девчонками. И все они, Ринго и его друзья вернулись. С великим роком и великим роллом. — 2-я секция

"Let's talk about mythology, Lobey. Or let's you listen. We've had quite a time assuming the rationale of this world. The irrationale presents just as much of a problem. You remember the legend of the Beatles? You remember the Beatle Ringo left his love even though she treated him tender. He was the one Beatle who did not sing, so the earliest forms of the legend go. After a hard day's night he and the rest of the Beatles were torn apart by screaming girls, and he and the other Beatles returned, finally at one, with the great rock and the great roll."

— Вся жизнь — это ритм. <…> Смерть разрушение ритма, синкопа перед возобновлением жизни, — она прикоснулась к моему мачете. — Сыграй что-нибудь. Найди музыку! Я приложил рукоятку мачете ко рту, перекатился на спину и заиграл. Музыка рождалась с помощью моего языка, вылизывающего мачете, и дыхания, врывающегося в нож. Звук появлялся где-то в моей груди, и сначала тихий, он становился все громче и громче. Я закрыл глаза, чувствуя и ощущая каждую ноту. Они вырывались из меня в ритме дыхания. Пальцы рук и ног все крепче сжимали мачете, вот-вот — и их сведёт судорогой, сердце учащенно билось, готовое в танце выпрыгнуть из груди. Звуки молитвенного гимна затрепетали. — 2-я секция

"All life is a rhythm. <…> All death is rhythm suspended, a syncopation before life resumes." She picked up my machete. "Play something." She held the handle out. "Make music." I put the blade to my mouth, rolled over on my back, curled around the bright, dangerous length, and licked the sounds. I didn't want to but it formed in the hollow of my tongue, and breathing carried it into the knife. Low; first slow; I closed my eyes, feeling each note in the quadrangle of shoulder blades and buttocks pressed on the rock. Notes came with only the meter of my own breathing, and from beneath that, there was the quickening of the muscles of my fingers and toes that began to cramp for the faster, closer dance of the heart's time. The mourning hymn began to quake.

	Хотел ли Орфей жить дальше после того, как во второй раз потерял Эвридику? Он поступил очень современно, когда он решил оглянуться. Какова музыкальная сущность этого поступка? — эпиграф 7-й секции
	Did Orpheus want to live after he lost Eurydice the second time? He had a very modern choice to make when he decided to look back. What is its musical essence?
	— дневник автора, ноябрь 1965

— Но что же всё-таки с иным? — В Браннинге иное — частное дело. Иное в основаниях зданий, оно нагромождается в доках, запутывается в корнях деревьев. Половина города построена на нем. Другая половина может жить без него. Но не рассуждай об этом вслух, иначе тебя назовут невоспитанным и вульгарным. — 9-я секция

"But what about difference?" The hunchback put his tongue in his cheek, then took it out. "At Branning-at-sea difference is a private matter. Difference is the foundation of those buildings, the pilings beneath the docks, tangled in the roots of the trees. Half the place was built on it. The other half couldn't live without it. But to talk about it in public reveals you to be ill-mannered and vulgar."

— В мире существует бесконечное множество истинных вещей, истинность которых никак нельзя доказать. Эйнштейн определил степень рационального, а Гёдель воткнул булавку в иррациональное и пригвоздил его к стене Вселенной; и оно висит там достаточно долго, чтобы люди знали о том, что оно есть. С тех пор и мир, и человечество стали изменяться. С другой стороны вселенной нас мало-помалу перетянуло сюда. Видимые последствия теории Эйнштейна устремились вверх по выпуклой кривой, и рост их был невероятно мощным в первый век после открытия, потом стал выравниваться. Результаты Гёделевского закона поползли по вогнутой кривой, микроскопические сначала, они затем устремились вровень с кривой Эйнштейна, пересекли её и превзошли. В точке пересечения действия законов человечество было способно достичь пределов известной вселенной с помощью космических кораблей и проецируемыми силами, которые до сих пор имеются в нашем мире для тех, кто захочет их использовать... — 11-я секция

"There are an infinite number of true things in the world with no way of ascertaining their truth. Einstein defined the extent of the rational. Godle stuck a pin into the irrational and fixed it to the wall of the universe so that it held still long enough for people to know it was there. And the world and humanity began to change. And from the other side of the universe, we were drawn slowly here. The visible effects of Einstein's theory leaped up on a convex curve, its production huge in the first century after its discovery, then leveling off. The production of Godle's law crept up on a concave curve, microscopic at first, then leaping to equal the Einsteinian curve, cross it, outstrip it. At the point of intersection, humanity was able to reach the limits of the known universe with ships and projection forces that are still available to anyone who wants to use them—"

	— Мифы всегда затрагивают то, на что сложнее всего закрывать глаза. В них перемешаны любовь и ненависть. — 11-я секция
	"Myths always lie in the most difficult places to ignore. They confound all family love and hate."

Перевод

Н. Переведенцева, 2002

О романе

	... эта книга возбуждает, раздражает и пленяет, но никогда не бывает скучной.
	... this book jazzes, irritates and captivates, but is never dull.
	— Гарри Гаррисон, 1967

	Я <…> в восторге от каждой страницы, <…> книга имеет серьёзный недостаток — <…> очарование. Я не могу себе представить книгу о мире, где живу я, которая в итоге могла бы оставить у меня ощущение [большего] довольства.
	I <…> delighted page by page, <…> the book has a serious flaw <…> a charming book. <…> I cannot imagine a book about the world I live in that could leave me feeling [more] satisfied at the end.
	— Джудит Меррил, 1967

	Дразнящие концепции достаточно колоритны, достаточно детализированы для целой полки книг.
	Tantalizing concepts, enough color, enough insight for a whole shelf of books.
	— Питер Шуйлер Миллер, 1968