Перейти к содержанию

Анатолий Александрович Собчак

Материал из Викицитатника
(перенаправлено с «Анатолий Собчак»)
Анатолий Александрович Собчак
Статья в Википедии
Медиафайлы на Викискладе

Анато́лий Алекса́ндрович Собча́к (10 августа 1937, Чита — 20 февраля 2000, Светлогорск, Калининградская область) — российский политический деятель времён «перестройки», первый мэр Санкт-Петербурга.

Цитаты

[править]
  • Мы начали такие перемены в нашем политическом, экономическом, нравственном укладе жизни, от которых зависит судьба каждого из нас. Главное в моей программе — борьба за утверждение подлинного народовластия, при котором каждое должностное лицо — от председателя сельсовета и до Горбачёва включительно — реально зависело бы от тех, кто его избирает. Нам всем — и министру, и рабочему — необходимо научиться жить по закону. К сожалению, сегодня мы этого не умеем. Второй по важности вопрос — необходимость подготовки новой конституции, в которой должно быть чётко закреплено, в частности, равное право беспартийных и членов КПСС на занятие любой должности. И, наконец, формирование нового правительства. Если буду избран, стану голосовать против включения в него нынешних министров финансов, мелиорации и водного хозяйства, лёгкой промышленности. Первого — за сокрытия от народа дефицита государственного бюджета, второго — за бесполезное закапывание в землю миллиардов народных денег, третьего — за постоянный выпуск никому не нужных товаров… (1989 год, предвыборная кампания Собчака)[1]
  • …Перестройка вызвала к жизни политическую активность, гражданское достоинство людей. Они убедились, что их голоса, волеизъявление действительно имеют значение. Можно смело утверждать: политическое самосознание ленинградцев решительно шагнуло из застойных времён в перестройку…[1]
  • …Власть только тогда власть, когда она уважаема народом, когда она опирается на волю народа. Воля народа сегодня у нас есть…[1]
  • …Август был ударом не только по прежнему политическому и экономическому строю, но и, как это ни покажется странным, по демократическому движению. Мы строили свои планы из расчёта ещё несколько лет быть в оппозиции к режиму и не были готовы к такому повороту событий. Но режим рухнул почти без нашей помощи. В какой то мере обломками накрыло нас всех. Платить по векселям августа 1991 года нам пришлось в октябре 1993-го. И что толку, что и векселя-то были чужими… (Об августовском путче)[1]
  • …Происходящие в Москве события — это попытка установления национал-коммунистической диктатуры. Они окончательно показали, что иного пути, как проведение демократических выборов в ближайшее время у России не осталось. Та беспримерная жестокость, которую мы наблюдаем в ходе конфликтов на Кавказе, в Средней Азии, Югославии, может стать реальностью и в России…[1]
  • …В эту предвыборную кампанию Явлинский решил проверить свои шансы стать Президентом России. По этим соображениям он и отвергал все предложения о совместном выступлении на выборах. Его позиция объективно нанесла большой ущерб единству демократических сил и способствовала их поражению на декабрьских выборах. К сожалению, и после выборов объединения так и не произошло. Даже поражение ничему не научило наших демократических лидеров. Ради удовлетворения своих (пусть даже эфемерных) амбиций они готовы на всё. Но судьба подарила нам ещё два года напряжённой работы по выводу страны из кризиса и параллельно — не менее напряжённой подготовки к будущим выборам…[1]
  • …Сегодня Россия стоит на пороге очень трудного выбора, выбора, который определит её судьбу на десятилетия вперёд. И есть две опасности. Первая опасность очевидная — коммунистический реванш, и об этом больше всего говорят. Вторая — менее очевидная, но не менее грозная — это опасность незаметного постоянного перерождения демократического государства в полицейское; государство, в котором правят силовые структуры. Эта опасность уже сегодня существует; если демократические силы не скажут о ней во весь голос, то мы уже в ближайшее время столкнёмся с очень серьёзными проявлениями, да уже сегодня по сути дела сталкиваемся с проявлениями этой опасности…[1]
  • …Излагая свою программу, я не хочу тратить Ваше время и свои силы на споры о прошлом или на политические склоки. Важно другое — каким будет завтрашний Петербург, какой будет наша жизнь и жизнь наших близких. До процветания ещё далеко, но возможно ли добиться его так быстро в стране, испытавшей шоковый экономический кризис. Спросите себя: какой была ваша жизнь? Да, инфляция, рост цен, проблемы со снабжением. Первые два года мы в основном затыкали дыры, чтобы обеспечить жизнедеятельность города. Я до сих пор с содроганием вспоминаю ситуацию декабря 1991 года, когда я вынужден был разбронировать тридцать миллионов банок консервов. И город месяц жил только на консервах. Поэтому легко сейчас обвинять, упрекать, обещать — сегодня у города уже другие возможности. Завтра их будет ещё больше. Петербуржцы уверены, что каждый пенсионер вовремя получит пенсию, что в разгар суровой зимы в домах будет свет и тепло, что найдутся средства для ремонта школ и детских садов, жилых домов… Стабильность — трудная, на пределе возможностей, — но она достигнута. Моя главная задача сегодня — продолжить начатое. Можно потратить ещё многие годы на возведение ещё одного фундамента или начать усовершенствовать старый. Но я считаю, что фундамент не должен стать самоцелью. Пришло время возводить стены… (Предвыборная кампания 1996 года)[1]
  • …Власть портит людей. Когда мне доводилось покорять в молодости горные вершины, на высоте всегда ощущалась нехватка кислорода и, если ты надолго задерживался, там, могла возникнуть горная болезнь…[1]
  • …В парижскую жизнь я был выброшен из поезда привычной жизни на полном ходу. Времени, чтобы оглядеться и подготовиться, просто не было. Жизнь продолжалась, но уже как бы в другом измерении — каждый парижский день приносил много чудного и обыденного, неожиданных встреч и впечатлений. Однако на всё это я смотрел как бы со стороны, как будто это происходит не со мной, настолько круто повернулась жизнь. И вот уже не ты управляешь ею, а она тобой…[1]
  • …Размышляя о происходящем со мной, я думаю о незащищённости любого жителя России перед произволом органов государства, возникающего в атмосфере лжи, клеветы, бездоказательных обвинений, травли в средствах массовой информации. Врагам своим не пожелаю пережить то, что пришлось испытать мне и моим близким за последние четыре года. Из человека с безупречной репутацией я в один ми превратился в коррупционера, в оклеветанного и гонимого, обвиняемого во всех смертных грехах…[1]
  • …Этот день стал для меня самым счастливым за последние годы. В аэропорту меня встречала масса народа: счастливые и радостные лица, добрые слова и чувство бесконечного облегчения и покоя — наконец-то я дома! И вся парижская жизнь сразу ушла из памяти, как будто всё это было не со мной, или просто мне приснился фантастический сон. Лихорадочное, изломанное, каждодневно меняющееся течение российской жизни полностью захватывает меня. Только здесь, в России, я могу дышать полной грудью, бороться и испытывать глубочайшее удовлетворение от каждого часа прожитой жизни. Меня ещё ждут трудности и испытания, но сегодня я полон сил и уверенности в том, что всё преодолею и ещё смогу принести пользу своему городу, своей стране… (Вернувшись в Санкт-Петербург после эмиграции, 12 июня 1999 года)[1]
  • …Я продолжаю верить в демократическое будущее РоссииНо это уже другая история, которая относится к будущему — двадцать первому столетию… (Из книги «Дюжина ножей в спину»)[1]

Цитаты о Собчаке

[править]
  •  

 Я предпочитаю работать с открытым забралом. Если у меня есть злой вопрос, я заранее говорю, что вот на такую-то тему хочу говорить. Я, например, на питерском телевидении говорил в 96-м Собчаку накануне выборов: «Знаете, Анатолий Александрович, все в городе только и говорят, что вы своей племяннице сделали бесплатно квартиру, и я не могу не спросить об этом». «Спрашивайте, — говорил он, — только у меня нет никакой племянницы». И я, заранее получив эту информацию, знал, как вести эфир, чтобы не выглядеть дураком...

  Дмитрий Губин, «Крупный план на среднем фоне»
  •  

То, что интеллигенты сохранялись благодаря советской власти — очевидно. В Европе их братья по разуму вымерли в начале 20-х, образовав класс востребованных реальностью специалистов и self employed. После 1991-го и у нас оставаться интеллигентом — глупо. Однако интеллигентские настроения живы, и недооценивать их опасно. Собчака свалила именно интеллигенция: его внутренней, не всегда сознаваемой идеей было отстроить город-фиесту, Рим ХХ века...

  Дмитрий Губин, «Хоморик этого, Губина»
  •  

 В конце концов, меня убирают из эфира по политическим резонам в шестой раз.
Первый раз это сделал в 1996-м Анатолий Собчак (я вёл «Час мэра» на «5 канале» — но тогда мне позвонил глава канала Олег Руднов и принёс извинения за Собчака, а после эмиграции извинился и сам Собчак).
Затем меня выгоняли из «Вестей»...

  Дмитрий Губин, «Как я попал в чёрные списки»

Примечания

[править]
  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 Кирилл Страхов. "Правое дело" - Анатолий Собчак. Цитаты из жизни. (рус.). [1]. Проверено 18 декабря 2010.