Виктор Валериевич Пинчук

Виктор Валериевич Пинчук

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Виктор Валериевич Пинчук (р. 14 июня 1969, Симферополь, СССР) — русский путешественник, журналист, создатель литературных произведений в жанре путевых очерков, фотограф.

Цитаты из произведений

Третья афровылазка

Тёплый осенний день. Последние часы и минуты уходящего бабьего лета. Погода чудесная. Солнце дарит тепло всем желающим. Дети играют в «мерчандайзеров». Улыбки добрых людей с билбордов манят купить средство от тараканов. Пенсионеры в троллейбусах уступают место пенсионеркам. Гаишник раздаёт приглашения на концерт милицейских частушек. Где-то в пожелтевшей листве поёт свои трели глупый скворец. И всё-же чего-то не хватает. Не хватает её. А ведь когда-то я мог обходиться без Африки.

Время неумолимо движется вперёд и этот процесс необратим. Список посещённых стран с каждым годом увеличивается. Спонсоров по-прежнему нет, и не предвидится. Впрочем, нужны ли они? Легко и просто обойтись без чьей-либо помощи: нужно лишь чуточку пожертвовать собой, немного презреть деньги, слегка игнорировать комфорт и уют и очень-очень поверить в свои силы, даже если… их нет.

Третьего декабря 2010 года от Рождества Христова, с небольшим походным рюкзаком за спиной я вышел из дому, убегая от рутины бледно-серых дней, что похожи друг на друга, словно близнецы в морге. В рюкзаке — месячный запас овсянки, металлическая миска и кружка, в паспорте — ни одной визы, в голове — замыслы и неопределённость.

Во времена моего детства надпись «турист» сопровождала картинку, на которой человек в кедах с рюкзаком карабкается в горы. Ныне под аналогичным комментарием — пляжник: солнцезащитные очки, шезлонг под пальмой у лазурных вод океана. Всё течёт, всё меняется.

Полгода по островам… и странам

Ангел небесный явился мне во сне: «Я послан провидением, дабы предупредить тебя. Знаешь ли, одинокий странник, что за всё содеянное: поездки, книги, фотовыставки… будешь сурово наказан в старости? Никто не подаст тебе даже кружку воды…» — «Сгинь, зануда… — перебил я пернатого, — ты молвишь книжными штампами!».

Однажды, в юном ещё возрасте, с рюкзаком за плечами, в потрёпанной одежде и шляпе с широкими полями, я спустился с высочайших, как мне казалось, Крымских гор, туда, где в низине сельские дети пасли отару овец. Пастушки́ обступили меня со всех сторон, приняв за странника. Начали расспрашивать... И я рассказал им о кругосветном путешествии, африканских людоедах, необычной пище островитян, традициях аборигенов и многом другом. Дети слушали как заворожённые, открыв от изумления рты: им не доводилось бывать дальше соседнего аула. А ведь пятнадцатилетний рассказчик тогда ещё никуда не ездил, обманул я их… как и вас сейчас: не было этой истории.

Проснулся утром. За окном — унылый пейзаж маленького города, где люди живут как кроты в норах. Обыкновенный день, всё, как всегда. Но призрак сомнения ещё маячил в сознании, не желая исчезать с первым криком петухов. Ради чего мучился полгода: голодал в Папуа, спал на тротуаре в компании индонезийских бомжей, мёрз ночами в Китае? Ведь шоколадной медалью не наградят и пособие как бомж-интернационалисту не назначат. Кто заставляет меня делать это? Быть может собственная глупость? Но нет, пожалуй, её сестра — совесть. И я вновь принялся за работу.

Любой маршрут, будь то Африка, Азия, или острова Океании, я прохожу дважды: первый раз в реальности, второй, — когда пишу об этом. Всё произошедшее — приключения, радости, проблемы, — живут и сейчас в моих воспоминаниях, путевых заметках, в воображении прочитавших книги и статьи. Они будут существовать, когда меня уже не будет.

Учитель спросил своих подопечных, в чем смысл жизни. Те принялись наперебой выдвигать версии. Лишь неуспевающий ученик, сидящий за последней партой, молчал, тупо глядя вниз. Когда гомон немного утих, преподаватель обратился к нему: «А ты, что думаешь по этому поводу?» — «Я не думаю о том, чего нет…» — ответил двоечник.

Теперь я по-настоящему богат, и это сокровище не отнять ни проходимцам в тёмных переулках, ни вездесущим налоговым органам: полугодовая вылазка, включившая девять стран и семь островов, весомым вкладом дополнила багаж знаний, полученный в предыдущих странствиях. Духовное богатство дороже бриллиантов.

Небесное знамение озарило разум. Врата лазурного свода разверзлись, средь облаков, в ореоле солнечных лучей явился господь, Хануман Всевышний. «Доверяю тебе ответственную миссию… — молвил святый боже, — от сего дня забудь о комфорте и уюте, оставь свои прихоти и желания... Твоего Эго больше нет, ты не принадлежишь себе, принимая обет служения музам. Отныне, ты ветер суданских пустынь, туман новогвинейских гор, зной кенийской ночи и тропический дождь индонезийского архипелага…».

Родные пенаты. Полугодовая вылазка позади. Проснулся среди ночи в холодном поту: привиделось, будто нашлись деньги на следующую поездку и час настал. Мысленно взвыл от ужаса: «Санитары, сыворотку эгоизма, не поеду, устал!» Мгновение спустя, вернувшись из призрачных реалий сна в унылую действительность, словно морж из клуба «Февральский зной», нырнувший с ледяного помоста в прорубь, вспомнил, что средств пока нет и, стало быть, поездка невозможна. Это радость солдата, пристально глядящего на маленькое отверстие от пули (секунду назад просвистевшей над ухом) в стенке окопа: значит, есть еще время и можно вновь идти в атаку, сражаться с остатками мещанства, эгоизма и лени, крохотным пигмеем засевшими… внутри себя.

Рай, в котором нет возможности покинуть территорию — ад для путешественника.

Афганский арестант

Чудакам, сумасбродам, жителям Крайнего севера — героям анекдотов, а также всем погибшим при восхождении на Эверест посвящается. (Посвящение)

Проснувшись ранним утром, не на шутку испугался, решив, что моя рота ушла на учения, — следовательно, я получу нагоняй от командования за то, что проспал. Полез под кровать за портянками и в этот момент… вспомнил, что я не в армии. Нет, это не казарма, а комната в грузинской гостинице, стоимостью пять евро за койко-место в сутки. Обрадованный возвращению памяти, мысленно перекрестился и, одевшись, вышел на балкон, украшавший фасад здания. (О ночлеге в тбилисской гостинице при автовокзале)

Перед сном меня еще раз посетил комендант. Он принес пластиковую бутылку с обрезанным верхом, знаками пояснив, что это — «параша». Поблагодарив доброго человека, повернулся к стене, пытаясь уснуть. Это почти удалось: я добрался до предбанника страны сновидений, когда неожиданно явился вооруженный конвой. (О пребывании в кабульской тюрьме)

Цитаты с торжественных открытий персональных выставок

Племена Кении

Каждая из моих работ — это маленькое окошко в стене выставочного зала, сквозь которое вы можете увидеть кусочек Африки.

Сквозь замочную скважину времени (выставка артефактов)

Представленная мной подборка артефактов, в глобальном масштабе археологических исследований культурного наследия исторической России — ничтожно мала; она не открывает настежь двери в наше прошлое, а лишь позволяет окинуть его беглым взглядом, словно сквозь замочную скважину.

Цитаты из интервью в прессе

Поездка без фотоаппарата к африканским племенам для меня — то же самое, что подарить человеку, потерявшему ноги — сапоги, о которых он когда-то мечтал.

Деньги — это своего рода картины, их можно вставить в рамы, повесить на стену, и это тоже будет выставка.

Анекдот от фотохудожника. Однажды некая авиакомпания решила провести рекламную акцию: на центральных улицах Симферополя агенты предлагали прохожим авиабилеты в Монголию за 10% реальной стоимости. Из 1350 опрошенных изъявил желание отправиться в страну степей лишь один человек — привокзальный бомж, но, к сожалению, у него не было ни паспорта, ни денег.

Смерть явится за мной где-нибудь в африканских джунглях. Надеюсь, негативы передадут на родину, и кто-нибудь сделает посмертную выставку. Но возможен и другой вариант: мои плёнки повесят на пальму аборигены, отмечая какой-нибудь местный праздник, а фотоаппаратом будут разбивать кокосы.

Телевизор лучше смотреть в выключенном виде, — т. е. традиционным способом, но, выдернув вилку штепселя из розетки. Один из плюсов альтернативы — экономия электроэнергии; помимо того — испорченное зрение при таком способе не грозит.