Сначала шалила Катя, потому что Маратик ещё не родился. Она плевалась, дралась, щипалась, кусалась, а когда научилась говорить, стала ругаться.
Её братик Маратик пошёл по стопам Кати, но всегда от неё отставал в каверзах и потому ещё больше сердился.
Когда Кате исполнилось пять лет, а Маратику три года, они вытоптали все цветы на клумбе возле дома и забросали землёй соседскую бабушку, которая вышла, чтобы остановить это безобразие. Бабушку удалось откопать только на третий день. К тому времени она лишилась речи и слуха от холода и голода, так что о виновниках этого двойного преступления в городе узнали только тогда, когда бабушка написала их имена на листке бумаги.
Правда, увидеть их имена успела только медсестра Клавдия Брызжейко, потому что Катя, которая ожидала, что бабушка проговорится, с ночи дежурила под её кроватью и, как только медсестра развернула листок, молнией выпрыгнула из-под кровати и листок этот съела. Потом выпрыгнула из палаты с третьего этажа, разбив окно. Медсестра Клава Брызжейко лишилась сознания и до сих пор лежит дома с закрытыми глазами.
… еда кончилась, но никто не хотел приходить к ним в дом, чтобы их кормить. Тогда Катя взяла Маратика за ручку, в другую ручку взяла пистолет системы «Макаров», которым папу наградили за боевую подготовку, и пошла в магазин. Там ей удалось ранить двух кассирш и разогнать по углам продавщиц. А маленький Маратик тем временем собирал по прилавкам самую вкусную еду.
Потом они понесли еду домой, но по дороге их догнал танк, в котором сидели милиционеры. Катенька разрядила в танк всю обойму, но пули его не взяли. Тогда дети заплакали и принялись быстро есть награбленное, чтобы милиционеры не успели отнять.
Для начала к детям прислали врача-психиатра. Он с детьми побеседовал, а пока он беседовал, Маратик приспособил тонкую верёвочку и натянул её по дороге к двери.
Побеседовав, психиатр пошёл доложить начальнику милиции, но задел каблуком верёвочку. Пока он падал, Катя-резвушка полила перед ним пол подсолнечным маслом, и доктор проехал на собственном носу тринадцать метров.
Он пришёл к начальнику милиции без носа и написал записку:
«Прошу детей послать на Луну без скафандров».
Начальник милиции покачал головой и сказал плачущему психиатру:
— К сожалению, у нас нет прямой связи с Луной. А может быть, это к лучшему, потому что они и без скафандров на Луне устроят наводнение.
В зоопарке детям не понравилось. Никого не отравишь, никого не обидишь. В клетке только две кроватки, два стула, столик, за занавеской душ и уборная. На клетке снаружи написано:
«Не кормить. Не дразнить. Конфет не предлагать. Опасно для жизни»
Люди шли сплошным потоком. И все с детьми. <…> Некоторые дети приносили с собой конфеты и кидали их издали Катеньке и Маратику. Катенька и Маратик собирали конфеты, некоторые — шоколадные — ели сами, другие, которые попроще, складывали в яму, которую ноготками выцарапали в бетонном полу и замаскировали сверху крышкой от унитаза.
В клетке у них редко устраивали уборку, потому что двум уборщицам пришлось уйти на пенсию после того, как дети искусали им ноги. Теперь уборщица если и входила, то только в ватных штанах и бронежилете, а снаружи наготове стоял пожарник со шлангом.
Детишки подошли к решётке и встали рядышком, держась за ручки. Слёзы текли по их щёчкам, и ответные слёзы потекли по щёчкам леди Ленорван-Гленорванян. И ножки леди задрожали.
Директор зоопарка сам отпер клетку и, зажмурившись, убежал к себе в кабинет. Но не успел добежать, потому что получил по затылку кочаном капусты, который метнула ему вслед девочка Катенька.
Детишки послушно пошли следом за леди и доехали до страны Англии — им очень хотелось посмотреть, как живут простые английские дети.
Половина населения Англии пришли на набережную встречать пароход, на котором привезли угнетённых детей из варварской России.
Играла музыка, и детям в Англии понравилось.
После этого связь с Англией временно прекратилась.
А когда её восстановили, оказалось, что Лондон лежит в развалинах, башня Тауэр — гордость английского народа — упала набок, часы Биг-Бен разбились, на площади Пикадилли разлилась большая лужа бензина с вареньем, река Темза куда-то утекла, а большая часть населения на лодках, плотах или просто вплавь сбежала во Францию и на остров Исландия.
Отважный адмирал лорд Маунтбэттен не испугался маленьких русских хулиганов и предложил им возвратиться домой. А так как дети уже нашалились всласть, они согласились прокатиться на крейсере «Инвизибл». По дороге домой они отъели адмиралу ухо, обрили наголо и надели ему на голову ботинок. И все же адмирал спас свою страну и возвратил детей в наш зоопарк. И Катенька с Маратиком вновь поселились в клетке, к страшному разочарованию директора зоопарка, который тут же ушёл на пенсию, хотя ему оставалось до неё лет двадцать.
… Прасковья Яковлевна <…> ринулась к клетке, простирая к ней руки и умоляя детей сжалиться над несчастной мамой.
А дети смеялись над ней так громко, что все вороны города поднялись в небо, потому что решили, что на них несётся стая собак.
— Ничего, — прошептала Катюша на ухо братцу. — Разберёмся, что к чему, и покажем им, как нас с тобой пугать.
— Конечно, — прошептал в ответ малыш. — Недаром мы весь Лондон взорвали, даже террористы не посмели на себя наши преступления взять.
