Джон Голсуорси
Джон Го́лсуорси (John Galsworthy; 1867 — 1933) — английский прозаик и драматург, автор знаменитого цикла «Сага о Форсайтах», лауреат Нобелевской премии по литературе (1932).
Цитаты[править]
Для русского материальные ценности и принципы, за ними стоящие, значат слишком мало, а чувства и выражение их — слишком много. — «Еще четыре силуэта писателей» ("Four More Novelists in Profile", Перевод Марии Лорие, 1928) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека "Огонек". М., "Правда", 1962. |
Публика — это безвольный и беспомощный потребитель того, чем её снабжают. — «Нужно учиться. (Перевод Марии Лорие, 1906) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека "Огонек". М., "Правда", 1962. | |
Public is a mechanical and helpless consumer at the mercy of what is supplied to it. // "Wanted-schooling" |
Спасительной силой в нашем мире является спорт — над ним по-прежнему реет флаг оптимизма, здесь соблюдают правила и уважают противника независимо от того, на чьей стороне победа. — «Международная мысль, ("International Thought", Перевод Марии Лорие, 1923) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека "Огонек". М., "Правда", 1962. |
Хорошая драматургия, как и всякое другое искусство, требует страстной приверженности дисциплине, предельного самоуважения, стремления к максимальной верности и красоте изображения и ещё способности смотреть в глаза правде. — «Несколько трюизмов по поводу драматургии. (Перевод Марии Лорие, 1909) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека "Огонек". М., "Правда", 1962. | |
...making of good drama, as to the practice of every other art, there must be brought an almost passionate love of discipline, a white-heat of self-respect, a desire to make the truest, fairest, best thing in one's power; and that to these must be added an eye that does not flinch. // "Some Platitudes Concerning Drama" |
Никто не может заставить писателя чувствовать и видеть жизнь так, а не иначе. После того как он научится читать и писать, единственное, чему он может поучиться у других, — это как не следует писать. Подлинный наставник писателя — сама жизнь. — «Силуэты шести писателей, ("Six Novelists in Profile", Перевод Г. Злобина, 1924) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека "Огонек". М., "Правда", 1962. |
Русский характер, если можно говорить о нём как о чём-то едином в стране, населённой многими народами, практически безразличен к ценности времени и места; главное для него — чувства, а ещё больше, пожалуй, — выражение чувств, так что он не успевает достигать своих целей до того, как новые волны чувств смывают их прочь. — «Еще четыре силуэта писателей» ("Four More Novelists in Profile", Перевод Марии Лорие, 1928) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека "Огонек". М., "Правда", 1962. |
Русский характер — это непрестанные приливы и отливы, и чисто русское словечко «Ничего!» хорошо выражает фатализм этих нескончаемых колебаний. — «Еще четыре силуэта писателей» ("Four More Novelists in Profile", Перевод Марии Лорие, 1928) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека "Огонек". М., "Правда", 1962. |
Русский человек, во многих отношениях чрезвычайно привлекательный, неспособен остановиться на чём-то определённом. Поэтому он всегда был и, думается, всегда будет жертвой той или иной бюрократии. — «Еще четыре силуэта писателей» ("Four More Novelists in Profile", Перевод Марии Лорие, 1928) // Джон Голсуорси. Собрание сочинений в шестнадцати томах. Т. 16. Библиотека "Огонек". М., "Правда", 1962. |