И не осталось никого…

«И не осталось никого…» (англ. … And Then There Were None) — сатирическая фантастическая повесть Эрика Рассела 1951 года. В ней автор развил идею своего рассказа 1948 года «Конец долгой ночи» об анархичном обществе. Потом она составила основу заключительной части романа 1962 года «Великий взрыв».

Цитаты

	— Старый испытанный дипломатический приём: незаметное обольщение путем набивания желудка. Всегда срабатывает безотказно, сами увидите.
	'That is the tried and trusted technique of high diplomacy—the insidious seduction of the distended gut. It always works. You'll see!'

— Прошу прощения, мэм. Кто у вас в городе самый большой человек? Она обернулась, скользнула по нему взглядом и указала ножницами на юг. — Джефф Бэйнс. Первый поворот направо, второй налево. У него кулинарная лавка. <…> У Джеффа было четыре подбородка, шея объёмом в двадцать два дюйма и выпирающее на пол-ярда брюхо. Простой смертный запросто мог нырнуть в одну штанину его брюк, не снимая при этом акваланга. Без сомнения он действительно был самым большим человеком в городе.

'Scuse me, ma'am, I'm looking for the biggest man in town.' She part-turned, gave him no more than a casual glance, pointed her clipping-shears southward. 'That would be Jeff Baines. First on the right and second on the left. It's a small delicatessen.' <…> Jeff had four chins, a twenty-two inch neck, and a paunch that stuck out half a yard. An ordinary mortal could have got into either leg of his pants without bothering to take off his diving suit. Jeff Baines weighed at least three hundred pounds and undoubtedly was the biggest man in town.

— Всё, что мне нужно, — это некоторые сведения. Где мне найти самую важную птицу в городе? — Иди к Алеку Питерсу, он живёт на десятой улице. <…> — Спасибо. А то я уже начал думать, что здесь все придурковатые. Гаррисон допил кофе и лениво откинулся на спинку кресла. Непривычная сытость обострила его мыслительный процесс, ибо через минуту лицо его затуманилось подозрением, и он спросил: — А у этого Питера что, птицеферма? — Конечно, — переводя от удовольствия дух, она отодвинула пустую тарелку. Тихо простонав, Гаррисон сообщил ей: — Я ищу мэра. — Это ещё что такое? — Человек номер один. Большой босс, шейх, пахан Или кто у вас здесь есть. — Я так ничего и не поняла, — сказала девушка в непритворном изумлении. — Человек, который руководит городом. Ведущий гражданин. — Объясни, пожалуйста, — сна честно пыталась ему помочь. — Кого или что этот гражданин должен вести? — Тебя, Сета и всех остальных. — Гаррисон описал рукой круг для вещей убедительности. Нахмурившись, брюнетка спросила: — Куда он должен вести? — Куда бы вы ни шли. Девушка обратилась за помощью к официанту: — Мэтт, мы куда-нибудь идем? — Откуда мне знать? — Тогда спроси Сета. Официант исчез и тотчас вернулся. — Сет сказал, что он идет домой в шесть часов, а тебе что до этого? — Его кто-нибудь ведет? — Рехнулась что ли? — спросил Мэтт. — Дорогу домой он знает, да и трезвый к тому же. Гаррисон вмешался в разговор: — Слушайте, я не понимаю, почему это все так сложно. Вы только скажите мне, где я могу найти какое-нибудь официальное лицо, любого чиновника, начальника полиции, городского казначея, или на худой конец, хоть мирового судью? — Что такое «официальное лицо»? — спросил в изумлении Мэтт. — Что такое «мировой судья»? — добавила брюнетка. Голова у Гаррисона пошла кругом, и он решил зайти с другой стороны. — Предположим, — сказал он Мэтту, — что ваше заведение загорится. Что вы все тогда будете делать? — Раздувать пожар, — ответил Мэтт, не считая нужным скрывать, что эта беседа ему осточертела. Он вернулся к стойке с видом человека слишком занятого, что тратить время на всяких недоумков.

'Just tell me where I can put my finger on the ripest cheese in this locality.' 'That's easy. Go round to Alec Peters' place, middle of Tenth Street.' <…> 'Thanks. I was beginning to think that everyone was dumb or afflicted with the funnies.' He carried on with his own meal, finished it, lay back expansively. Unaccustomed nourishment persuaded his brain to work a bit more dexterously for after a minute an expression of chronic doubt clouded his face and he inquired, 'Does this Peters run a cheese warehouse?' 'Of course.' Emitting a sigh of pleasure, she pushed the empty dish aside. He groaned low down, then informed, 'I'm chasing the mayor.' 'What is that?' 'Number one. The big boss. The sheriff, pohanko, or what-ever you call him.' 'I'm still no wiser,' she said, genuinely puzzled. 'The man who runs this town. The leading citizen.' 'Make it a little clearer,' she suggested, trying hard to help him. 'Who or what should this citizen be leading?' 'You and Seth and everyone else.' He waved a hand to encompass the entire burg. Frowning, she asked, 'Leading us where?' 'Wherever you're going.' She gave up, beaten, and signed the white-coated waiter to come to her assistance. 'Matt, are we going any place?' 'How should I know?' 'Well, ask Seth then.' He went away, came back with, 'Seth says he's going home at six o'clock and what's it to you?' 'Anyone leading him there?' she inquired. 'Don't be daft,' Matt advised. 'He knows his own way and he's cold sober.' Harrison chipped in. 'Look, I don't see why there should be so much difficulty about all this. Just tell me where I can find an official, any official—the police chief, the city treasurer, the mortuary keeper or even a mere justice of the peace.' 'What's an official?' asked Matt, openly baffled. 'What's a justice of the peace?' added the brunette. His mind side-slipped and did a couple of spins. It took him quite a time to reassemble his thoughts and try another tack. 'Let us suppose,' he said to Matt, 'that this joint catches fire. What would you do?' 'Fan it to keep it going,' retorted Matt, fed up and making no effort to conceal the fact. He returned to the counter with the air of one not inclined to waste words on a congenital halfwit.

Пожарное депо было большим зданием, в котором содержались четыре раздвижные лестницы, водомёт и два мощных насоса — все моторизованное, на шасси с толстыми резиновыми колёсами. Внутри Гаррисон столкнулся нос к носу с маленьким человечком, одетым в чересчур просторный комбинезон. — Ищешь кого? — осведомился человечек. — Брандмейстера. — Это ещё кто? Уже наученный опытом, Гаррисон разговаривал так, как будто его собеседник был ребёнком. — Слушайте, мистер, это ведь пожарная команда. Кто-то ею командует. Кто-то же руководит всем балаганом, заполняет бумаги, нажимает на кнопки, повышает в чине, увольняет, приписывает себе все заслуги, валит вину на других и вообще хозяйничает. Он во всей ораве самый важный, и все это знают. — Палец Гаррисона упёрся человеку в грудь. — И он тот человек, с которым я намерен поговорить, чего бы мне это ни стоило. — Ни один человек не может быть важнее другого. Такого просто не бывает, а ты, по-моему, спятил. — Думай, что хочешь, но я тебе говорю, что... Хриплый звон колокола прервал фразу. Двадцать человек, выросшие как будто из-под земли, в мгновение ока заняли свои места на машинах с лестницей и насосом, и машины выкатились на улицу. Единственной общей деталью в их туалетах были плоские, похожие на тазики каски. Во всем же остальном они демонстрировали глубины падения портновского искусства. Человечек в комбинезоне, одним бравым прыжком догнавший насос, скрылся из поля зрения за спинами толстого пожарного, перетянутого кушаком всех цветов радуги, и тощего, щеголяющего юбкой желто-канареечной окраски. Их опоздавший коллега, украшенный сережками в форме маленьких колокольчиков, отчаянно преследовал машину, пытался ухватиться за задний борт, промахнулся и грустно посмотрел вслед удаляющейся бригаде. Потом побрел обратно, раскачивая каску на руке. — Везёт как утопленнику, — сообщил он обескураженному Гаррисону. — Лучшая тревога года. Горит винзавод. Чем быстрее ребята туда доберутся, тем больше об. — При этой мысли он облизнулся, садясь на бухту брезентового шланга. — Но, может, оно и лучше для здоровья, что я опоздал.

The fire depot proved to be a big place containing four telescopic ladders, a spray tower and two multiple pumps, all motorized on the usual array of fat rubber balls. Inside, Harrison came face to face with a small man wearing immense plus fours. 'Looking for someone?' asked the small man. 'Yes, the fire chief.' 'Who's he?' By now prepared for this sort of thing, Harrison spoke as one would to a child. 'See here, Mister, this is a fire-fighting outfit. Somebody bosses it. Somebody organizes the whole affair, fills forms, presses buttons, shouts orders, recommends promotions, kicks the shiftless, grabs all the credit, transfers all the blame and generally lords it around. He's the most important man in the bunch and everybody knows it.' His forefinger tapped imperatively on the other's chest. 'And he is the fellow I'm going to talk to if it's the last thing I do.' 'Nobody is more important than anyone else. How can he be? I think you're crazy.' 'You're welcome to think what you please but I am telling you that—' A shrill bell clamoured, cutting off his sentence. Twenty men appeared as if by magic, boarded a ladder and a multiple pump, roared into the street. Squat, basin-shaped helmets formed the only article of attire that the crew had in common. Apart from these, they plumbed the depths of sartorial iniquity. The man with the plus fours, having gained the pump in one bold leap, was whirled out standing between a fat fire-fighter wearing a rainbow-hued cummerbund and a thin one sporting a canary yellow kilt. A late-comer decorated with ear-rings resembling little bells hotly pursued the pump, snatched at its tailboard, missed, sourly watched the outfit disappear from sight. He mooched back, swinging his helmet from one hand. 'Just my lousy luck,' he griped at the gaping Harrison. 'The sweetest, loveliest call of the year. A big brewery. The sooner they get there the bigger the obs they'll plant on it.' Licking his lips at the thought, he sat on a coil of canvas hose. 'Oh, well, maybe it's for the good of my health.'

	— Что означает "С.—Н.Т."? — Всеобщий лозунг. Вы его повсюду увидите, если не замечали ещё. <…> Это очень много значит, — ответил Джефф. — Это значит: «Свобода — "Нет, и Точка"». — «Оружие» Ганди
	'What does this F.—I.W. mean?' 'Initial-slang,' informed Baines. 'Made correct by common usage. It has become a worldwide motto. You'll see it all over the place if you haven't noticed it already. <…> It means plenty,' said Jeff, 'Freedom-I won't!'

— Ты рассуждаешь по-земному, — сказал Гаррисон. — Это неправильно. Как ни крути, они давно уже не земляне. Они — ганды, хоть и не понимаю, что они под этим имеют в виду. Что-то вроде фанатиков. <…> Создание Империи привело к образу мышления, согласно которому Терра неизменно права, в то время как остальные шестнадцать тысяч сорок две планеты неизменно не правы. — От твоих разговорчиков мятежом попахивает.

'You're thinking of them in Terran terms,' Harrison said. 'It's a mistake. They are not Terrans no matter where they came from originally. They are Gands.' 'Well, just what are Gands supposed to be?' 'I don't know. It's a safe bet they're some kind of fanatics. <…> The creation of an empire has also created a cockeyed proposition,' meditated Harrison. 'Namely, that Terra is always right while more than sixteen hundred planets are invariably wrong. Everyone is out of step but Terra.' 'You're becoming kind of seditious, aren't you?'

— У Сета свои соображения. Он такого же мнения об антигандах, как и все остальные, но обладает склонностью к миссионерству. Он не согласен с тем, что всех антигандов нужно игнорировать. По его мнению, так можно относиться только к слишком глупым и упрямым, кого не перевоспитаешь. Сет уверен, что каждый разумный антиганд является потенциальным гандом. — Да что это такое «ганд»? — вопросил Гаррисон. — Обитатель нашего мира. — Но от чего происходит это слово? — От имени Ганди. Гаррисон наморщил лоб. — Это ещё кто? — Человек, который изобрёл Оружие. — Никогда о нём и не слышал. — Меня это не удивляет, — заметила Илисса. — Не удивляет? — Гаррисон почувствовал раздражение. — Позволь тебе заметить, что в наше время на Терре все получают такое образование... — Успокойся, Джим. Я просто хотела сказать, что это имя наверняка вычеркнуто из ваших учебников истории. Оно могло вызвать у вас нежелательные настроения. Поэтому меня и не удивляет, что ты о нем не слышал. Не можешь же ты знать того, чему тебя никогда не учили. — Если ты подразумеваешь, что на Терре история подвергается цензуре, то я в это не верю. — Это твоё право, верить или нет. На то и свобода.

'Seth's got ideas of his own. He doesn't feel happy about Antigands any more than anyone else does. But he has the missionary instinct. He doesn't agree entirely with the habit of giving all Antigands the ghost-treatment. He thinks it should be reserved only for those too stubborn or stupid to be converted.' She smiled at Gleed, making his top hairs quiver. 'Seth thinks that any really intelligent Antigand is a would-be Gand.' 'What is a Gand, anyway?' asked Harrison. 'An inhabitant of this world, of course.' 'I mean how did they get that name? From where did they dig it up?' 'From Gandhi,' she said. Harrison looked blank. 'Who the deuce was he?' 'An ancient Terran. The one who invented The Weapon.' 'Never heard of him.' 'That doesn't surprise me,' she remarked. 'Doesn't it?' He was irritated by this confidence in his ignorance. 'Let me tell you that in these days we Terrans get as good as education as—' 'Calm down, Jim,' she advised, making it more soothing by pronouncing it, 'Jeem.' She patted his arm. 'What I mean is that it's highly likely that he's been blanked out of your history books. He might have given you unwanted ideas, see? You couldn't be expected to know what you've never been given the chance to learn.' 'If you're saying that Terran history is censored, I don't believe it.' 'It's your right to refuse to believe. That's freedom, isn't it?'

Перевод

Ю. А. Зарахович, 1975