— Знаешь, сколько отцу пришлось выложить, чтобы замять это дело?
— Может, мне сахар перестать класть в чай?
Неуравновешенным бываю, знаете, так укусить кого-нибудь могу.
— Слыхал, на контрольной двадцать человек зарезали.
— Представляю себе, сколько кровищи было.
— Товарищи абитуриенты, был задан вопрос: так, курим?
— Никак нет.
— А кто курит? Мухи?
— Вот, полюбуйтесь — диктант абитуриента.
— "Пришвин, утро в осеннем лесу."
— Это название отрывка, вы дальше, дальше читайте…
— "Хреновое." И всё?
— Да.
— Чей это диктант?
— Макарова.
— Макарова… Всё-таки, Лев Михайлович, а вот всё-таки вы согласитесь, что утром в осеннем лесу, как бы это… ну не совсем.
— Вы шутите?
— Да нет, серьёзно. Вы давно бывали в осеннем лесу?
— Но…
— Сырость, прелые листья, мухоморы.
— Ну, подождите, я не понимаю, но это же диктант, экзамен.
— Диктант, а здесь целое сочинение, ведь сочинение сложнее, чем диктант.
— Ну какое сочинение?!
— Да нет, я согласен, что тема раскрыта как бы не совсем, но она раскрыта по военному чётко и без ошибок. Я думаю, что можно поставить четыре.
— Как четыре?! За что?!
— За фамилию. Вы хоть знаете, кто его отец?
— В дальнейшем со всеми вопросами подходите либо ко мне, либо к Иван Адамычу. На ближайшие три года мы для вас и отец, и мать, и бог, и царь.
— Кто отец, кто мать из вас?
Слышь, ты, вообще-то здесь щенков бить не принято, но, если они из породы борзых, то можно. Ещё что-нибудь тявкнешь — хвост оторву.
— В этом году в нашем училище поступило на двадцать человек больше. К концу месяца баланс должен быть восстановлен. Кому-то придётся расстаться с формой. Очень бы не хотелось, чтобы кто-то из нашего взвода попал в этот список.
— А можно в этот список записаться?
— Какое у тебя может быть дело к моей подруге?
— А вот это, старичок, уже не твоё дело, какое у меня к ней дело.
— Товарищ дежурный, меня девушка ждёт.
— И давно она тебя ждёт?
— Десять минут уже.
— Моя девушка меня уже третий год ждёт. Слушай, она у тебя красивая?
— Ну да.
— Ну-ка опиши.
— В смысле?
— Ну, я же должен знать, к кому я тебя отпускаю.
— Ну, как, ну, у неё волосы, глаза.
— Супер, наверное, ещё руки по бокам висят.
Не понял, это чё за шлагбаум, чё, рулевой заклинило?
Синицын у Левакова проверяет английский.
С: Удовлетворение?
Л: Satisfucktion
С: Ну fucktion тоже удовлетворение приносит, но правильно satisfaction
Синицын спрашивает у Перепечко:
С: Ты Левакова не видел?
П: А зачем он тебе?
С: (выходя из себя) Детей от него хочу!
П: (невозмутимо) Тогда нет.
— Что случилось, Макаров?
— Ой, не знаю, товарищ майор, живот прихватило.
— Рожаешь, что-ли?
Я не дирижёр, и в руках у меня не дирижёрная палочка, да и вы не хор Пятницкого.
Суворовец, Перепечко, потрудитесь принять перпендикулярное положение.
— Кто знает, куда он собирался? То есть он вообще никому ничего не сказал? С кем он спит? Отставить смех. Вам бы только скалиться. Я спрашиваю, у кого койки рядом с ним?
— Суворовец Синицын.
— Суворовец Сухомлин.
— Вас он тоже в свои планы не посвятил?
— Так точно.
— Никак нет.
— Не понял.
— Так точно, не посвятил.
— Никак нет, не посвятил.
— Ну что, допрыгались? Кто бросал? Я спрашиваю, кто у нас террорист-народоволец?
— Михайлов и Желябов.
— Молодец, суворовец. Где они?
— Кто?
— Михайлов и Желябов. Где?
— Так, умерли, наверное.
— Не понял.
— Ну они когда ещё на царя покушались.
— Может, салом возмёшь?
— А на счёт я что положу, сало твоё?
— Ну, заяц, ну прекрати.
— Зачем ты?
— Ты же сам сказал прекрати.
— А ты чё, заяц?
— Вот, блин, на самом интересном месте слюни текут.
— Меня не забрызгай.
— Печка, единственный, кого я люблю это ты.
— В каком смысле?
— Расслабься, в платоническом.
— Что у тебя в тумбочке мишень делает?
— Ну как, на память, там же хороший результат.
— А, если у тебя в анализах будет хороший результат, ты их тоже будешь в тумбочку складывать?
— Да, Калашников это так, скорострельность не очень, вот M16 класс.
— Это кто у нас такой знаток?
— Суворовец Сухомлин.
— А что, суворовец Сухомлин стрелял у нас из Калашникова и M16?
— Так точно.
— А из чего ещё стрелял суворовец?
— Ну, там гранатомёты, да много из чего.
— Слушай, а мы с тобой, случайно, на камбоджийской границе не встречались?
— Никак нет.
— Тогда где— же ты мог из всего этого стрелять?
— Ну в Counter Strike.
— Сухомлин, почему у вас ствол гуляет вверх-вниз?
— Так, тяжёлый, товарищ майор.
— Да уж, потяжелей компьютерной мышки.
Дерьмо не трожь, вонять не будет.
— Нет, Полина баба красивая, это я понимаю. Но ты, взрослый мужик, боевой прапорщик, додуматься звонить и в трубку дышать.
— Случайно так.
— Пятнадцать раз случайно!
— Первый ряд у нас будет дамами, а второй ряд кавалерами. Быстрее, пожалуйста, урок идёт.
— Слыш, Сухой, ты куда щемишься, ты же всегда в первом ряду стоял.
— А я не хочу бабой быть.
— Сухомлин, вам же сказали дамы, а не бабы.
А чё такая птица на свободе? Клетку забыли закрыть?
— Ты в субботу в городе был?
— Вообще то был.
— В каком городе?
— Перепечко, вы уже всё сделали?
— Так точно.
— Тогда зачитайте нам всем свои антонимы.
— Внимательный-невнимательный, уравновешенный-неуравновешенный.
— Ага, я смотрю у вас всё как-то… вы не особо напрягались. Значит, достойный-недостойный?
— Никак нет, не угадали. Достойный-отстойный.
— Какой?!
— Отстойный.
— О, господи. О, великий и могучий.
— Я учил, честно.
— Не сомневаюсь.
— Я вчера всё знал. У Макарова спросите.
— Спросим, и у Макарова спросим.
— Мы на автоматах не играем.
— Нормально разведка работает.
— А ты думал? Давай, колись, на сколько ты влетел?
— Да я никогда не влетаю, я в плюсе всегда.
— По-моему, ты сейчас в другом месте.
Слыш, лети на свой аэродром, пока тебе шасси не открутили.
Суворовец Трофимов, раздайте тесты.
— Что, первый вопрос питаются ли крысы телефонами? Что вылупился? У меня сыра нет, понял.
Сухой кинул в Синицына учебник.
— Что, заняться нечем?
— Ты это кому?
— Я это тебе.
— Так, ребят, что между вами тут грохнуло?
— Да, Макар, ничего не грохнуло, это, вон, мышеловка захлопнулась.
— Козёл.
— Блин, придурок.
— Ты задрал меня, понял? Ещё раз вякнешь что-нибудь в мою сторону…
— Да, и что будет?
— Увидишь.
— Может, сейчас и посмотрим, а? Давай, покажи свой фирменный удар «Крыса машет хвостом».
Синицын схватил Сырникова.
— Ах, ты сука.
— Тихо, тихо. Я всё понял, убедил меня. Вот, ты также всех своих друзей возьмёшь, хоп, за шкирочки по очереди и они тебя тоже поймут. Сырников уходит.
— Подожди, тебе что от меня надо?
— Понимаешь, молчание — золото, но я могу и подешевле отпустить.
Мне кажется, самый главный выбор у мужчин и женщин — это выбор второй половины. Ну, так сказать, партнёра по жизни.
Суворовец, говорите мне, зачем вы украли телефон?
— Мне деньги нужны были.
— Смотрите, какая оригинальная версия, кто бы мог подумать.
Ты, майор, мразь.
— Разрешите идти?
— Беги.
Эй ты, дядя, совсем страх потерял?
— А в чём дело?
— Ты куда клешни свои поганые суёшь?
— Юлька, кто это?
— Кто надо. Тебе говорят, грабли убери свои.
— Что там такое? Синицын?
— Ничего, товарищ майор, стул упал.
— Стул или вы?
— Да, стул и он.
Реакция есть, дети будут.
— Это раньше компьютер воспринимали как роскошь. Сейчас ни в одной цивилизованной деревне без него корову не доят.
— Почему? А у нас в коровниках нет компьютера.
— Тебе же сказали в цивилизованной, Печка.
— Печка, а про что это "Кадеты"?
— Ну, про кадетов.
— Спасибо, объяснил.
— Давай, хотя бы идею дай, че Мухе подарить?
— Дихлофос ему подари, он же любит, когда его плющит.
Макар, подожди. Вам тут, что баб по выходным привозят, что ли, или вы друг друга?
— Эй, кто меня замочил?
— Замочили, лежи не вякай.
— Ну, а у тебя, Трофимов, что с лицом?
— А, это в увольнении. Троллейбус резко затормозил и бабушка случайно локтем.
— Локтем?
— Так точно.
— А ну-ка руки покажи. Показывай, показывай. Я смотрю, ты бабушке не хило ответил.
— Да, время летит.
— Летит, так точно.
— Не так точно, а так грустно.
— Пап, я не могу врать.
— Как?! А как ты дальше жить собираешься?
— Алекс Юстасу, второй уснул.
— Третий уснул.
— Четвёртый уснул.
{{Q
|— Ты лучше ко мне не лезь.
— А я тебе баба, чтобы к тебе лезть?}}
<poem>— Сейчас весна, тепло, вот всякая гниль и вылезает.
<poem>— Рад, наверное, только что хвостом не машет.
<poem>— Если бы я был бабой, отбил бы тебя у Анжелки.
{{Q|<poem>— Так, Трофимов, чем занимаешься?
— Да, так ничем.
— Я вижу ничем, по-моему, своё карманное хозяйство проверяешь.
— Никак нет.
}}
Да у тебя на вторую неделю позвоночник в трусы высыплется.
— Трофим, а ты-то куда собрался?
— Ну, как куда? Опять в буфет.
— Да, это-то понятно, ну, а в анкете ты что написал?
— А, в анкете… заявление написал.
— Какое ещё заявление?
— Ну, как в буфетно-коржиковые войска и чтобы сразу на передовую.
— Лёха, а у тебя с баблом как?
— А что, на операцию собираешь?
— На какую ещё операцию?
— На липосакцию.
Статья в Википедии