— Плиточки шоколада и жевательной резинки — всё это делается из крысиной крови. <…> Она варится в огромных котлах, кипит и пузырится, её помешивают длинными баграми. Это один из самых больших секретов шоколадных фабрик, и никто его не знает — никто, кроме крысоловов, которые поставляют им её.[1]
"Penny sticks and lickerish bootlaces is all made from rat's blood, <…> Boiled up, it is, in great cauldrons, bubblin and stearnin and men stirrin it with long poles. That's one of the big secrets of the chocolate-makin factories, and no one knows about it--no one except the ratters supplyin the stuff."
— «Крысолов» (The Ratcatcher), 1953
— Для начала нужно взять несколько изюминок, замочить их на ночь в воде, чтобы они стали красивые, круглые и сочные. Затем берёшь прочный конский волос и разрезаешь на части длиной по полдюйма. Потом просовываешь каждую из этих частей через каждую изюминку, чтобы примерно восьмая часть дюйма высовывалась с каждого конца. <…> Подходит старина фазан и съедает одну из этих изюминок. Так? А ты следишь за ним из-за дерева. И что происходит потом?
— Думаю, она застрянет у него в горле.
— <…> Птица после этого не может пошевелить лапами. Она просто-напросто пригвождена к земле и двигает своей глупой шеей вверх-вниз, будто поршнем, а тебе лишь остаётся спокойно выйти из-за дерева и взять её в руки. <…> «Никакая птица не убежит, если закрыть ей глаза», — говорит [также] мой папа <…>.
— Как ему удавалось надеть бумажные колпачки на головы фазанам в лесу? <…>
— Прежде всего в земле выкапываешь маленькую лунку. Потом скручиваешь кусок бумаги, чтобы получился конус, который помещался бы в эту лунку широким концом кверху. Потом всю внутренность этой бумажной чашки смазываешь птичьим клеем и бросаешь туда несколько изюминок. Одновременно нужно набросать изюминок вокруг лунки. Дальше. Идёт старина фазан и клюёт и, когда подходит к лунке, засовывает туда свою голову, чтобы съесть изюминки, и — на голове у него оказывается колпак, и он ничего не видит.[1]
"First you take a few raisins and you soak them overnight in water to make them nice and plump and juicy. Then you get a bit of good stiff horsehair and you Cut it up into half-inch lengths. Then you push one of these lengths of horsehair through the middle of each raisin so that there's about an eighth of an inch of it sticking Out on either side. <…> Now—the old pheasant comes along and eats one of these raisins. Right? And you're watching him from behind a tree. So what then?"
"I imagine it sticks in his throat."
"<…> The moment this happens, the bird never moves his feet again! He becomes absolutely rooted to the spot, and there he stands pumping his silly neck up and down just like it was a piston, and all you've got to do is walk calmly out from the place where you're hiding and pick him up in your hands. <…> 'No bird in the world is going to runaway once you cover up his eyes,' my dad says <…>."
"How did he get the paper hats over the pheasants' heads up in the woods?" <…>
"First of all you dig a little hole in the ground. Then you twist a piece of paper into the shape of a cone and you fit this into the hole, hollow end upward, like a cup. Then you smear the paper cup all around the inside with bird-lime and drop in a few raisins. At the same time you lay a trail of raisins along the ground leading up to it. Now--the old pheasant comes pecking along the trail, and when he gets to the hole he pops his head inside to gobble the raisins and the next thing he knows he's got a paper hat stuck over his eyes and he can't see a thing."
— «Чемпион мира » (The Champion of the World или Sitting Pretty), 1959
… длинный розовый пенис, тонкий, как рапира, и такой же прочный <…>.
— Некоторые быки не знают, куда его вставлять. <…> А вот мой знает. Мой может в иголку попасть.[1]
… a long scarlet penis, as thin as rapier and just as stiff <…>.
"Some bulls don't know where to put it. <…> But mine does. Mine could thread a needle with that dick of his."
Mr. Feasey, 1953; перевод: А. Юрчук, 1992 («Джеки, Клод и мистер Фиси»)
Джеки обладал широкой и самой человеческой ухмылкой из всех, какие мне довелось видеть у собак. Он не только приподнимал верхнюю губу, но и ухитрялся растягивать пасть так, что был виден каждый зуб, кроме, может, одного-двух коренных. Каждый раз, когда он улыбался, я невольно прислушивался, словно ожидая, что он, ко всему прочему, ещё рассмеётся. — вариант трюизма
This Jackie had the widest most human-smiling grin I ever saw. Not only did he lift his upper lip, but he actually stretched the corners of his mouth so you could see every tooth in his head except perhaps one or two of the molars right at the back; and every time 1 saw him do it 1 found myself waiting to hear him start laughing out loud as well.
— По субботам, когда папаша с мамашей были в пивной, мы отправлялись на кухню и отсоединяли трубу от газовой плиты. Потом забулькивали газ в наполненную водой молочную бутылку, садились и пили это из чайных чашек.
— Это вкусно, что ли?
— Вкусно? Страшная гадость! Но мы подсыпали сахарку, и тогда вода казалась не столь противной.
— А зачем вы это пили?
Клод повернулся и уставился на меня с крайним недоверием:
— Ты хочешь сказать, будто сам ни разу не пил «Змеиную воду»?
— Не могу сказать, что пил…
— Я-то думал, все делали это, будучи малышами! Это опьяняет совсем как вино, даже хуже — зависит от того, как долго пропускаешь через воду газ. Мы вдвоём, по субботам, так напивались на кухне, что чуть с ног не валились, и это было восхитительно!.. А однажды папаша поймал нас, придя домой пораньше… <…> Держу я эдак молочную бутыль с булькающим газом — красота; а Гилберт упёрся в пол коленками и ждёт моей команды, чтобы выключить газ. И тут входит отец.
"We'd go into the kitchen Saturday nights when Mum and Dad were at the pub, and we'd disconnect the pipe from the gas-ring and bubble the gas into a milk bottle full of water. Then we'd sit down and drink it out of teacups."
"Was that so good?"
"Good! It was absolutely disgusting! But we'd put lashings of sugar in and then it didn't taste so bad."
"Why did you drink it?"
Claud turned and looked at me, incredulous. "You mean you Never drunk 'Snakes Water'!"
"Can't say I have."
"I thought everyone done that when they was kids! It intoxicates you, just like wine only worse, depending on how long you let the gas bubble through. We used to get reeling drunk together there in the kitchen Saturday nights and it was marvellous. Until one night Dad comes home early and catches us. <…> There was me holding the milk bottle, and the gas bubbling through it lovely, and Gilbert kneeling on the floor ready to turn off the tap the moment I give the word, and in walks Dad."
